Город драконов 7 (СИ) - Звездная Елена - Страница 16

Снизу раздалось очень недоброе:

– И зачем же, мисс Ваерти.

Что ж, я воодушевленно ответила:

– Мы будем меня убивать. И мне хотелось бы максимально ускорить данный процесс, поскольку я правда хочу чаю, и желательно с мятой и вербеной.

На этом, моя добросердечная миссис Макстон, в гневе начала было:

– Мисс Ваерти, вы знаете, мое терпение небезгранично! И с меня довольно! Совершенно определенно, что Бетси, и я в ней не сомневалась никогда, как, я уверена, и вы, не причинит вам ни малейшего вреда. А потому с меня хватит! Мы сейчас же все отправляемся пить чай и без возражений!

О, это было бы чудесно, конечно, однако:

– Миссис Макстон, отцы основатели Вестернадана вовсе не случайно совершили массовое самоубийство, отрезав потомкам возможность приобщения к памяти крови. И пусть я еще не во всем разобралась, но судя по обрывочным сведениям, противостоять подобному приказу довольно сложно. Бетси в городском особняке Арнелов тянула время как могла, совершив нападение на миссис Эньо, она выигрывала минуты для меня. И спасала своих соплеменников, взяв на себя роль исполнителя приказа. Но здесь не столица, все Ржавые драконы извне, что ринутся исполнять приказ, погибнут при пересечении границы Железной горы. Те же, кто находится в пределах Вестернадана – так же пострадают, потому что лорд Арнел никому не позволит меня убить. А потому, все что нам остается, это инсценировать мою гибель так, чтобы в глазах Бетсалин, а ее глазами будут видеть те, кто ныне отдал приказ, все выглядело достоверно. И потому, мы идем меня убивать. И немедленно. И без разговоров. И…

– Кровь и кишки у меня есть, – задумчиво произнес мистер Оннер, – я планировал приготовить кровяные колбаски.

Моя трагическая гибель была обставлена со всем возможным пафосом и трагизмом, но это не отменяло того, что мне откровенно было совестно и стыдно перед родителями. Матушка старалась помочь всем, чем возможно, даже имея явное неприятие происходящего, отец же несколько отстранился от ситуации, и весьма старательно пытался скрыть как свои эмоции, так и отрицательное отношение.

Я же, лежа на камне–основании съемного дома, и наблюдая за тем, как мистер Оннер ровняет воткнутый в меня кинжал, пыталась отвлечься беседой.

– Бетси, а какова она… память крови? – спросила тихо.

Горничная остановилась, прервав кровавый процесс поливания меня краской – кровь для данного дела не годилась, она вся уже свернулась и едва ли была способна имитировать едва совершенное убийство, а потому нам пришлось прибегнуть к краске, которую ныне Бетсалин художественно размазывала по моей белой ночной сорочке.

Под этой сорочкой имелась вторая, а так же мешочек с краской на груди под первым слоем ткани, в который мистер Оннер и втыкал сломанный посередине клинка кинжал, имитируя полнейшее поражение моего сердца хладным металлом.

– Они… разные, мисс Ваерти, – размазывая «кровь» по моей шее, ответила горничная. – Но есть те, что подобны заповедям драконов.

– И какие же это? – заинтересовалась я.

– Мисс Ваерти, не вертитесь, – потребовала миссис Макстон, нанося слой пудры на мои губы.

Имитация смертельной бледности моего лица легла на сильные плечи домоправительницы.

– М-м-м, – Бетси тщательно размазала краску по моей шее. – Так если вспомнить и попытаться обличить в слова, вероятно, заповеди будут звучать так: «Не опускай зерно в землю. Не приручай животных. Не строй домов. Не учи слов». И что-то еще, но я не помню.

Она остановилась, посмотрела на меня, и явственно прилагая неимоверные усилия, пытаясь вспомнить, неуверенно добавила:

– Не подвергай железо пламени… кажется.

Миссис Макстон как раз закончила наносить серую пудру на мои губы, и, получив возможность высказаться, я произнесла:

– Бетсалин, мне кажется, эти заповеди… ограничивают развитие вашей цивилизации. «Не опускай зерно в землю» – запрет на земледелие. «Не приручай животных» – запрет на животноводство. «Не строй домов» – прямой призыв к кочевому образу жизни. «Не учи слов» – запрет на образование. Это… странно.

Присев на край камня–основания, Бетси задумчиво кивнула головой, и сообщила:

– Возможно… Нет, не так – вероятно вы правы, мисс Ваерти. Наше рыбацкое поселение меняло место, перемещаясь в зависимости от времени года. Мы не использовали железо. Гарпуны, сети, и даже ножи – все изготавливалось из костей, шкур и заостренных камней.

– Так странно, – высказала я свое мнение.

– Наверное, – согласилась Бетси.

– Очень странно, – высказала свое мнение миссис Макстон.

– Но в этом есть некоторая закономерность, – мистер Уоллан опустил ведро с разведенной краской на камень. – Смотрите, драконам предписывалось жить изолировано. Ржавым драконам, по сути, рекомендуется то же самое.

– Если бы это можно было назвать лишь «рекомендацией»! – возмущенно воскликнула миссис Макстон. – Все хуже – эти чудовищные предки обрекли своих потомков на существование в чудовищных условиях. Бедная девочка, сколько же тебе пришлось вынести.

И суровая экономка, презрев все требования этикета, обняла растерявшуюся Бетси.

– Все будет хорошо, – миссис Макстон погладила Бетсалин по голове, и снова обняла, – все будет хорошо, мы со всем справимся. Ох, деточка, если бы я могла забрать хоть часть твоей боли и твоего горя! Как же мне жаль!

Бетси, окончательно растерявшись, всхлипнула и тихо вымолвила, дрожащим голосом:

– И вы… вы простите меня?

Мы все воззрились на Бетси в откровенном негодовании.

– Бетсалин, чтобы я больше этого не слышала! – высказалась миссис Макстон.

– Ты же умная девушка! – не менее сильно возмутился мистер Уоллан.

В глазах горничной заблестели слезы, и мы все не сговариваясь сменили тему разговора.

– Раз кишки никому не требуются, я все же займусь приготовлением кровяного пудинга, – решил мистер Оннер.

Но далеко не ушел, как впрочем, и остальные.

Завершив создание сцены драматического представления «Трагическая гибель мисс Анабель Ваерти», все непричастные к двум главным ролям буквально отошли в тень, предоставляя нам с Бетсалин главные партии.

Я легла как можно более естественным образом – раскинув руки и повернув голову.

Бетсалин, нервно утерев пот со лба, подошла и схватилась за рукоять сломанного и уже установленного в центр моей груди кинжала. Все что от нее требовалось – лишь слегка сдвинуть его в сторону, что повредило бы уже заготовленный мешок с краской, спровоцировав таким образом имитацию сильного кровотечения.

Мы приготовились.

Бетси, оглядев меня, торопливо поправила мои художественно разметавшиеся по камню волосы. Матушка кинулась было ко мне с расческой, но ее остановил мистер Уоллан, авторитетно постановив:

– Смотрится вполне натурально.

Я очень на это надеялась. Бетси тоже.

Мешок с алой краской неприятно холодил кожу и давил на грудь. Я старалась не вспоминать гибель Елизаветы Карио–Энсан, и вообще все остальные чудовищные гибели. Почему-то вспомнился залитый кровью пол полицейского управления. И чудовищный вид Зверя, которому совершенно не вредили выстрелы из оружия старших следователей. В целом, на меня нахлынули весьма мрачные мысли, воспоминания и рассуждения.

– Вы готовы? – тихо спросила Бетси.

Кивнув, я изобразила собственную погибель максимально достоверно с моей точки зрения. Приоткрыв один глаз, поняла, что с точки зрения остальных присутствующих все тоже было максимально достоверно.

– Я… начинаю, – Бетсалин определенно нервничала.

– Ты справишься, – убежденно заверила ее.

– Не уверен в этом, – отозвался из угла профессор Наруа.

Он в целом скептически отнесся к нашему предприятию. Но мы старательно не полагались на его мнение, особенно миссис Макстон.

– Можно кровь на губах нарисовать, – робко предложила мама.

Миссис Макстон мигом одобрила идею, и передала маме чернила с кисточкой.

Матушка осторожно подошла, присела на край камня, там, где не было испачкано кровью, и начала осторожно вырисовывать. У матушки всегда был дар к рисованию, увы, мне не передавшийся, и к рукоделию, так же благополучно минувший меня же. Еще маменька дивно владела вышивкой, умением придать любому блюду изысканный вкус, и способностями к музыке, живописи и литературе. Достойная и великолепно воспитанная леди, вышла замуж за простого мистера Ваерти, навсегда лишившись возможности именоваться как «леди». И возможности принадлежать ко двору Его Величества. И множества иных возможностей…