Целуй меня в Риме (СИ) - Набокова Юлия - Страница 2

___________________________________

* Si – да (итал.).

– Мама, папа, я лечу в Рим! – с порога заявляю я, когда вечером возвращаюсь домой.

Мне двадцать три, и я все еще живу с родителями. А что такого? Приятно же, когда приходишь с работы, а тебя встречают родные люди, чистая квартира и готовый ужин.

Вот и сейчас мама выбегает из кухни в фартуке и всплескивает руками, в одной из которых держит баклажан. А из гостиной, откуда доносятся новости по телевизору, выходит папа со спортивной газетой. Родители у меня старой закалки – если ужин, то только домашний, никаких полуфабрикатов, а если газета – то бумажная, хотя все мои ровесники уже давно читают новости в интернете.

– С Челентано? – радостно охает мама, размахивая баклажаном.

– Ну а с кем же? – Я сбрасываю туфли на каблуках, давая отдых гудящим ногам. Мой итальянский босс сегодня гонял меня по всему офису. Наверное, я намотала с десяток километров, не меньше.

– Надеюсь, вы будете жить в разных номерах? – с беспокойством уточняет папа.

Для него я по-прежнему маленькая девочка, которую следует оберегать от опасных мужчин.

– Конечно, в разных, па! – успокаиваю я, бросая взгляд в зеркало. Оттуда на меня смотрит симпатичная стройная блондинка, которая уже переросла своего отца на целую голову.

– Я пойду, у меня там новости! – Папа возвращается в гостиную, а мама тянет меня на кухню, требуя подробности.

– Едем в Рим на три дня, с субботы до понедельника, – отчитываюсь я.

– Это что же, на выходные? – Мама хитро смотрит на меня. – А это точно командировка, дочка?

Мама видела фотографии эффектного брюнета Роберто Веронезе с корпоративной вечеринки на 8 марта. Особенно ей понравилась та, где нас сфотографировали вдвоем. Правда, мама попеняла мне на то, что я ношу слишком высокие каблуки и возвышаюсь над Роберто на полголовы. С тех пор она мечтает нас поженить и уговаривает меня носить обувь без каблука. Но я не поддаюсь! Смотреть на босса свысока – моя принципиальная позиция.

– Не выдумывай, ма! – смеюсь я, беря со стола ломтик огурца. – У меня с Челентано ничего нет и не будет.

– Никогда не говори никогда, – мама мечтательно улыбается и отворачивается к плите.

– Что у нас на ужин? – Я заглядываю ей за плечо и вижу на сковородке фарш.

– Итальянская лазанья с мясным фаршем и баклажаном, – объявляет мама с гордостью, как будто представляет свое блюдо на конкурсе поваров.

– Мам! – Я закатываю глаза. – Даже не старайся! У тебя не будет шанса произвести впечатление на Роберто своей стряпней.

С тех пор, как я стала работать с ним, мама заинтересовалась итальянской кухней – не иначе, как мечтает, что однажды я приведу босса на ужин, и она его удивит родными блюдами.

– Никогда не говори никогда, – повторяет мама со свойственным ей упрямством.

Уж если втемяшила себе в голову, что у меня с Роберто будет роман, ее не переубедишь.

– Ладно, пойду переоденусь! – не желая спорить, я сбегаю с кухни, проскальзываю мимо гостиной, где папа увлеченно смотрит новости, и захожу в свою комнату.

Кровать так и манит меня. Может, удастся вздремнуть хоть полчасика перед ужином? Но едва я успеваю снять с себя офисное синее платье, как звонит мобильный. Мой кошмарный босс!

Я стою в лифчике и трусиках, но времени накинуть халат уже нет – иначе нетерпеливый Челентано будет рвать и метать.

– Алло, – устало отвечаю я, разглядывая свою полуобнаженную фигуру в зеркальной дверце шкафа. И что на этот раз у него стряслось?

Телефон разражается темпераментной итальянской речью. Так и представляю, как Роберто размахивает руками, пытаясь донести до меня масштаб постигшей его катастрофы. Моя подруга слушает аудиокниги с удвоенной скоростью, чтобы быть в курсе всех новинок. А мне часто хочется замедлить речь Роберто в два-три раза – уж очень быстро он говорит!

– Хорошо, поняла, сейчас приеду, – обещаю я, когда босс, выпустив пар, замолкает.

Подумаешь, ключи от квартиры в ливневку уронил. Чего сразу так кричать-то? Тем более, на меня!

Вздохнув, я надеваю платье обратно, иду в коридор и влезаю в туфли на каблуках. Пока вызываю такси, из кухни выбегает мама и всплескивает руками:

– Ты куда, Маришка? А ужин?

– Челентано ключи от дома посеял. Поеду к нему, без меня он там не объяснится.

– Может, потом к нам вместе приедете? – с надеждой предлагает мама. – Как раз лазанья будет готова!

Я мотаю головой. Ну как ей объяснить, что я по горло сыта своим несносным боссом и тащить работу на дом я не желаю?

Когда я выхожу из такси у дома Роберто, вижу его сидящим на лавочке между двумя старушками. Вид у босса затравленный, а у пенсионерок – оживленный. Одна из них указывает на голубя и спрашивает:

– А это как будет по-итальянски, сынок?

Роберто устало отвечает:

– Colombo.

Старушки бурно радуются и повторяют за ним, а затем хором восклицают, наклонившись с обеих сторон к итальянцу:

– А по-нашему это ГОЛУБЬ!

Роберто едва не подпрыгивает от такого стерео в оба уха. Затем замечает меня и вскакивает с лавки:

– Марина, наконец-то! Почему так долго?

Вот и делай этому гаду добро! Ему нет дела до того, что я не выспалась, что даже не поужинала и сорвалась к нему по первому звонку. Может, правда выйти за него замуж? Хоть отомщу на законных основаниях. А то обязанностей – как у жены, а привилегий – никаких.

– Спешила, как могла, – выдавливаю из себя улыбочку и ловлю на себе заинтересованные взгляды бабулек.

Я несколько раз подвозила босса до дома на такси, но с соседями не знакома. И сейчас старушки не сдерживают любопытства.

– А это что же, твой итальянец? – спрашивает одна из них, полная и похожая на старую барыню, в новом и ярком павлопосадском платке.

– Муж, что ли? – подхватывать вторая, сухонькая пенсионерка, одетая в шерстяную кофту с брошкой, несмотря на теплый июльский вечер.

– Боже упаси! – восклицаю я. – Это мой начальник. Я готова терпеть его только за приличную зарплату.

Старушки так и покатываются со смеху. А Роберто с подозрением косится на меня:

– Что вы им сказали?

Ага, так я ему и призналась!

– Пожелала доброго вечера, – вру я. Челентано мне не верит, судя по его яростно вспыхнувшему взгляду.

– Приглядись к нему, девочка, – советует та из старушек, что похожа на барыню. – Вежливый такой, воспитанный! Хоть по-нашему ни бельмеса не понимает, а все кивает: си да си!

– И пахнет так вкусно, как на одеколонной фабрике! – мечтательно добавляет «мадам Брошкина».

На этот раз смеюсь я. От шефа всегда разит цитрусово-древесным парфюмом, как будто он облился им с головы до ног. Роберто обиженно выпячивает грудь, показывая, что он здесь вообще-то босс, а я так, девочка на побегушках. Что ж, пора заняться делом, а то еще без зарплаты останусь.

– Леди, – деловито обращаюсь к старушкам, и они разом подбираются, выпрямив спины. – У моего босса возникла проблема. Он уронил ключи в ливневку… Кстати, где она? – уточняю у Роберто.

Тот бежит к стене дома и указывает на решетчатую заслонку в асфальте, сопровождая свой темпераментный рассказ жестами отчаяния. Я подхожу ближе, заглядываю в решетку и высматриваю ключи. Дотянуться до них никак не получится, поддеть тоже.

– Так вот он чего убивается! – охает Барыня. – А мы-то все никак понять не могли, что такой красивый мужчина на скамейке ошивается.

– Решили взять над ним шефство, пока не подобрал кто, – встревает Брошкина. – А то у нас знаешь, сколько разведенок в доме!

– Уведут твоего итальянца – и глазом моргнуть не успеешь, – поддакивает Барыня.

– Он не мой, – сердито возражаю я, возвращаясь к скамейке.

– Зря, такими мужиками не разбрасываются, – замечает Брошкина.

– Тем более – итальянцами, – кивает Барыня и кокетливо поправляет свой платок, стреляя взглядом в Роберто. – Была бы я помоложе…