Выход (СИ) - Литвин Светла - Страница 26

— А я уже сегодня душ принимал, но не с тобой, так что двигайся. — Рома забрался в душевую кабину, прислоняя меня грудью к толстому голубому стеклу.

Вода перестала попадать на кожу, я покрылась мурашками и до меня дошло это понимание. Я сегодня замуж выхожу. И от осознания того, что сегодня стану женой, хапнула огромную дозу адреналина. Сердце сбилось с ритма и в голову ударила волна давления. Стало бы плохо физически, если бы не Ромина рука, так вовремя скользнувшая от коленки вверх по бедру, сменяясь касанием кончиков пальцев по животу. Сразу повело, я отступила, чуть назад упираясь спиной в Ромину грудь, вновь попадая под бьющие капли воды. Подхватил тут же второй рукой под налившейся и очень чувствительной грудью. Болезненно, но это приятная боль. Языком по плечу, там, где родинка поцеловал медленно, с нажимом, чуть задевая зубами и к шее, цепляя губами мои волосы, но ему всё равно он и их целует.

Я упёрлась руками в стекло душевой кабины, прогибая спину и упираясь бёдрами в его пах с просительным стоном. Вошёл сразу же, медленно, аккуратно, осторожно. Каждое его движение — накатывающая волна, с каждым толчком набирающая силу. И его имя на выдохе у меня срывается с губ, и моё имя на последнем ударе пахом у него. Не сговариваясь, одновременно. От этого усмехается, ему так это нравится. Доволен мной и собой. Счастлив. Я читаю это в его ясных глазах, когда разворачивает к себе, считываю это по самой себе, мы ведь на одной волне.

— Теперь я тебя отмою хорошенько, а то платье испачкаешь. Грязнуля Кира-а-а. — поцеловал меня, беря с полки гель для душа и мочалку.

Закончив, Рома с деловитым видом надел на меня свой махровый халат.

— Типа пометил. — заключил он, с едва заметной улыбкой оглядев меня с ног до головы.

После того, как Рома тщательно отмыл каждый миллиметр моего тела, меня ждал не только завтрак, но ещё целая команда парикмахеров и визажистов. Причёска, макияж, во время которых возле нас кружил фотограф, бесконечно щёлкая своим фотоаппаратом. Я всё поражалась про себя, ну чего тут интересного? Зачем нам с Ромой тысяча снимков, на которых меня красят и причёсывают? Поражалась, но не спорила. Может быть, так нужно? Возможно, из тысячи снимков выберут потом несколько, самых лучших.

К концу сборов; укладка, макияж, фотосессия я опять хотела есть, что и так мне было свойственно в моём положении, да и к тому же с завтрака прошло уже два с лишним часа. Но Соня и Рома, как назло, где-то пропали. Пришлось самой тащиться на кухню, в поисках съедобного.

Как раз тогда, когда заглянула в холодильник, услышал голос Ксюши. Звонкий и весёлый с нотками хулиганства, он доносился со стороны гаража, оттуда, она и залетела на кухню, не очень аккуратно неся в руках корзинку с пищащим котёнком.

— Подруга невесты прибыла! Это вам подарок! — Ксюша исполнила реверанс, выставляя к моим ногам корзинку с подарком, на ней через плечо красовалась красная лента с надписью «Подруга невесты».

— Спасибо! А его разве уже можно отлучать от мамы? — мне казалось, что это делают намного позже, котёнок был крошечный.

— Да. Он уже лакает сам молоко из блюдца. — махнула Ксюша.

— Надо его тогда покормить.

Пока наливала молоко, сразу для себя, Ксюши и котёнка, на кухне появились и Ромины родители. Здоровались, поздравляли. Марина Николаевна вручила мне статуэтку трубящего слона, символ достатка и благополучия.

Вместе с Роминой семьёй, вообще, куча народа приехала судя по голосам вблизи кухни. Оказалось, это все приглашённые гости из деревни, для которых Рома организовал доставку автобусом.

Через несколько часов я уже сидела в одной из Роминых машин, с Ксюшей и Мариной Николаевной, и водитель вёз нас к загсу. С Ромой мы так и не увиделись после завтрака, он не видел меня в платье, считая это плохой приметой. Я от этого нервничала, дурочка. Думала без конца, что ему не понравится моё пышное платье, как торт, и фата. Вдруг для него это пошло?

Все мои дурацкие мысли развеялись, когда он встретил меня возле загса. Подавая руку чтоб помочь выйти из машины, шепнул на ушко что я прекрасна.

Я этот комплемент за последние несколько часов слышала сотни раз, но успокоилась по-настоящему, только когда Рома это сказал. Только ему я верила безоговорочно и ни секунды не сомневаясь, сказала да.

Из загса Рома вынес меня на руках и всё время торжества не отходил ни на шаг. Поздравления, дурацкие конкурсы, даже в туалет отлучалась в Ромином сопровождении. Мне даже не было не по себе от такой гиперопеки, я была в эйфории не замечала этого.

Со свадьбы водитель увёз нас в аэропорт. Рома выбрал Прагу для нашего свадебного путешествия.

Про Прагу я теперь могла говорить бесконечно, этот красивый город буквально покорил меня, как и сам Роман. Быстро, безнадёжно, навсегда. Мы пробыли там целых три недели, каждый день, открывая для себя что-то новое. А по возвращении домой, нас ждал врач и очередное УЗИ.

На этом обследовании нам уже показали маленького малыша, с ручками, ножками, мы послушали сердечко и врач даже предположил пол. Сказал, что скорей всего в восьмидесяти процентах это мальчик.

Рома был счастлив, так как и не скрывал, что хочет первым сына, защитника. Мы подбирали имя, спорили, так и не успели его выбрать.

Я чувствовала себя хорошо, ателье уже почти было готово к работе, оставались какие-то небольшие штрихи. Ещё неделька, и можно было начинать работу. Я сидела с ноутбуком в гостиной, под боком мурлыкал подросший Шерхан, так котёнка назвал Рома. Соня принесла мне чай и тут же ушла. И я, взяв кружку, не успела даже поднести её к губам, она просто выпала из рук, когда в гостиную зашёл Рома.

По его виду мне было всё понятно.

Он опять кого-то убил.

По гостиной разнёсся пронзительный звук разбивающейся кружки, вместе с этим звуком на меня упал тяжёлый предостерегающий от лишних слов взгляд Романа. Я бессознательно зажала рот рукой, но с глаз всё равно потекли отчаянные слёзы.

— Кира иди в свою комнату. — не просьба, жёсткий приказ не терпящий возражений.

И я вскочила с дивана, бросилась наверх в свою комнату, понятия не имея в этот момент, что делать. Как только зашла и закрыла за собой дверь, сползла по ней уже рыдая, даже воя в голос. Меня просто рвало на мелкие куски сжигающее ощущение предательства человеком, которому безгранично верила ещё минуту назад. Закрыв глаза на страшное, поверив, дав шанс выбраться из этого тупика, я сама оказалась в этом тупике как в западне. Он обещал, я поверила и что в итоге?!

Теперь я по-настоящему его боялась. Страх, который когда-то уже гнал меня из этого дома, вернулся с новой силой. Я с трудом поборола свою истерику и поднялась с пола, чтоб собрать вещи, ведь в этом доме я не собиралась оставаться больше ни минуты. Ещё не зная, куда пойду просто скидывала в сумку все вещи, что висели в шкафу ближе ко мне. Стаскивая их трясущимися руками с плечиков, теряя тем самым драгоценные минуты.

Не нужно было хватать вещи, нужно было просто схватить документы и бежать не оглядываясь назад. Но куда там? Кролик туп безбожно, а Удав слишком проницателен. Я даже сумку с вещами застегнуть не успела. Так и замерла с бегунком зажитым между неверными пальцами, когда с силой открывшаяся дверь ударилась о стену. На пороге комнаты стоял Роман. В руках он держал папку. Поймал мой взгляд и не отпускал больше, а я не могла прервать этого зрительного контакта. Казалось, отведу глаза, и он меня вовсе сожрёт.

— Это был педофил Кира. — он двинулся ко мне, не сводя с моих глаз своего льда, а я, машинально попятилась вдоль шкафа и стены, к окну.

Пыталась если не сбежать, то хотя бы оттянуть тот момент, когда он подойдёт ко мне ближе.

— Мне плевать! Я ничего не хочу знать! Ты обещал мне! Я…я ухожу от тебя…ухожу… — с душераздирающего крика перешла лихорадочный шёпот, когда он настиг меня откинув папку на кровать.

Хладнокровно глядя прямо в глаза, сжал мои плечи, этими кровавыми руками убийцы, о чём я посмела забыть под его влиянием на меня. Утонула, растворилась в нём, забыв кто он есть на самом деле, потому что до сегодняшнего дня до конца и не понимала этого. А сейчас передо мной стоял самый настоящий маньяк, да так близко, что я видела морщинки вокруг его глаз. Он держал меня за плечи, а меня трясло, потому что держит руками в крови. Да на самих руках нет крови, но он все равно весь в этой крови, а я ей захлёбываюсь.