Школа ужасов - Джордж Элизабет - Страница 10
- Предыдущая
- 10/100
- Следующая
– Я не хочу… – Дебора оторвалась от кованой решетки ворот и быстрыми шагами перешла на другую сторону улицы. Саймон догнал ее уже у машины. – Прошу тебя, Саймон. Пожалуйста. Не будем об этом. Не надо настаивать.
– Разве ты не понимаешь – я и так вижу, что происходит с тобой, Дебора. Надо положить этому конец.
– Прошу тебя!
В голосе жены слышались слезы, и, как всегда, Саймон уступил ей.
– Хорошо, давай я отвезу тебя домой. За твоей машиной мы вернемся завтра.
– Нет! – Она распрямилась, улыбнулась дрожащими губами. – Я в полном порядке. Пусть только полиция разрешит мне уехать на «остине». Завтра у нас обоих много дел, некогда будет возвращаться сюда.
– Мне это не нравится.
– Я в порядке. Честно,
Саймон ясно видел: Дебора старается держаться подальше от него. Месяц прошел в разлуке, но она по-прежнему замкнута в своем горе, и это было для него страшнее любого другого удара.
– Ты уверена? – Он повторил свой вопрос, заранее догадываясь, каков будет ответ.
– Вполне. Вполне!
Констебль, во время их беседы деликатно смотревший в сторону церкви, теперь обернулся и жестом указал обоим, что они могут пересечь линию полицейского ограждения. Муж и жена пошли по дороге, путь в темноте им указывали огни полицейских машин. Вокруг машин команда экспертов собирала в специальные пакеты улики с места преступления. В тот момент, когда Сент-Джеймс и его жена подошли к машине Деборы, от группы полицейских отделился крепко сбитый мужчина. Узнав супругов, он приветствовал их взмахом руки и подошел поближе.
– Инспектор Канерон, – напомнил он свое имя Сент-Джеймсу. – Мы с вами встречались в Брэмшиле восемь месяцев назад. Вы читали лекцию о восстановлении катализатора из осадка.
– Сухая наука, – ответил Сент-Джеймс, протягивая руку инспектору. – Вы не уснули во время той лекции?
Канерон осклабился:
– Разве что на минутку задремал. Нам редко приходится иметь дело с такими материями.
– С вас хватит и этого, – кивнул Сент-Джеймс в сторону кладбища.
Инспектор тяжело вздохнул. Под глазами у него набрякли темные мешки, свидетельствовавшие о постоянной усталости, он слишком раздался и с трудом носил собственное тело.
– Бедный малыш, – пробормотал он. – Чего только в жизни не насмотришься, но никогда не привыкнешь к убийству ребенка.
– Значит, это убийство?
– Похоже на то, хотя концы пока не сходятся. Его вот-вот упакуют. Хотите взглянуть на него?
Дебора наконец-то стояла вплотную к нему, так что Сент-Джеймса отнюдь не порадовала перспектива осматривать найденный ею труп– не важно, бегло или подробно. Но что поделать – он эксперт, крупнейший авторитет в области судебной медицины. Он не может отмахнуться от подобного приглашения под тем предлогом, что ему неохота заниматься осмотром тела в воскресный вечер.
– Поди, Саймон, – послышался возле его уха голос Деборы. – Я поеду вперед. Ужасный день. Мне бы хотелось поскорее сесть в машину.
– Скоро увидимся, верно? – послушно произнес он в ответ.
– За обедом? – примиряющим тоном подхватила она и тут же добавила: – Боюсь, после такого у нас обоих испортится аппетит. Я закажу что-нибудь легкое, хорошо?
– Что-нибудь легкое. Да, хорошо. – Саймону казалось, будто огромный камень придавил его. Вот она садится в машину, в машине зажигается свет, волосы вспыхивают, золотистые искорки пробегают по бронзе локонов, кожа сияет, точно густые свежие сливки под солнечным лучом. Она захлопнула дверь, включила зажигание и тронулась с места. Саймон заставил себя не провожать глазами исчезавший в ночи «остин». – Где тело? – повернулся он к Канерону.
– Сюда.
Сент-Джеймс последовал за инспектором. Тот повел его не на кладбище, а на примыкавшее к нему поле Грея. С одной стороны возвышался во тьме памятник поэту. Почва к концу зимы приобрела красно-коричневый оттенок и сильно, до головокружения пахла перегноем. Еще месяц– и новая жизнь пробьется из-под земли к солнцу.
– Никаких следов, – комментировал Кане-рон, продвигаясь к проволочному ограждению, за которым высилась живая изгородь. Полиция прорезала отверстие в этой ограде, расчищая путь ко второму полю, где нашли тело мальчика. – Похоже, убийца пронес тело через кладбище, а потом перебросил его через стену. Иначе сюда никак не подберешься.
– А с фермы? – Сент-Джеймс махнул рукой в сторону окон, светившихся вдалеке за полем.
– Опять-таки нет следов. К тому же там три сторожевых пса – они бы мертвого разбудили, если бы кто-нибудь попытался пройти мимо них. – Они уже подходили к небольшой рощице. Под деревьями мелькали лучи фонарей, негромко переговаривались все еще не закончившие работу полисмены, кто-то из них рассмеялся. Как и все профессионалы, служаки из Слоу давно привыкли к виду насильственной смерти.
Но, видимо, Канерон так и не нарастил себе толстую шкуру. Коротко извинившись перед спутником, он решительно направился к группе людей, столпившихся под деревом, резко, горячо заговорил с ними, размахивая руками. Когда он вернулся, лицо его вновь приняло бесстрастное выражение. Слишком разнервничался, отметил про себя Сент-Джеймс.
– Прошу вас. Вот сюда.
Остальные полицейские расступились, пропуская Сент-Джеймса. Возле трупа полицейский фотограф разбирал свои принадлежности. На миг он приподнял голову, затем вновь наклонился, упаковывая камеру в большой кейс.
«Чего они ждут от меня?» – с недоумением подумал Сент-Джеймс. Внешние приметы смерти столь же очевидны для них, как и для любого эксперта, а все остальное может установить только вскрытие. Он же не маг и не волшебник, за пределами своей лаборатории он мало на что способен. И как же ему не хотелось торчать здесь, в темноте, на холоде. Ночной ветер, проносясь над полем, приподнимал его волосы, а Сент-Джеймс стоял и смотрел на тело незнакомого ребенка. Глупо думать, будто от того, что он самолично осмотрит эту мрачную сцену, что-то прояснится, откроется какая-то тайна жизни и смерти этого мальчика. Гораздо больше его в этот момент занимала Дебора. Дебора уехала от него на месяц, она покинула дом его женой, а вернулась чужим человеком. Саймон терзался тревогой за нее, сердце отяжелело от одиночества.
И все же он стоял там и смотрел на тело. Кожа красноватая, видимо, изменена формула крови. Это позволяет предположить смерть в результате несчастного случая– если бы не положение тела, которое полностью исключает подобную гипотезу. Канерон прав: концы с концами не сходятся и только вскрытие определит причину смерти. Сент-Джеймсу оставалось лишь констатировать очевидное, то, что мог бы заметить любой стажер, обратив внимание на широкую ссадину, поднимавшуюся по левой ноге мальчика.
– Тело сдвинули с места уже после смерти. Канерон, стоявший рядом, утвердительно кивнул:
– Меня больше интересует то, что произошло перед смертью, мистер Сент-Джеймс. Его пытали.
4
Линли открыл крышку старинных карманных часов и убедился, что вновь чересчур засиделся на работе. Без четверти восемь; сержант Хейверс давно ушла, отчет о расследовании уже готов и завтра же может быть представлен суперинтенданту Уэбберли. Если в последнюю минуту ничего не случится, придется все-таки идти домой.
Линли не скрывал от себя, что изо всех сил пытается оттянуть момент возвращения. В последние два месяца дом перестал служить ему прибежищем, он не находил в нем ни уюта, ни утешения – воспоминания враждебно поджидали его там и набрасывались на него, едва Линли переступал через порог.
Сколько лет он прожил беззаботно, даже не пытаясь оценить место, принадлежащее леди Хелен Клайд в его жизни. Она просто была рядом; то врывалась к нему в кабинет, с трудом волоча за собой сумку, битком набитую грошовыми детективами– почему-то ему непременно следовало их прочесть, – то являлась в дом в полвосьмого утра и делилась планами на ближайший день, а он, в свою очередь, делился с ней завтраком; то потешала его нелепыми рассказами о своей работе у Сент-Джеймса в лаборатории судебной медицины («Боже, Томми, дорогой, ты представь только: этот негодяй принялся разделывать печень как раз в тот момент, когда мы сели пить чай!»). Она ездила с ним в Корнуоллскую усадьбу, она мчалась бок о бок с ним верхом через поля, она вносила свет в его жизнь.
- Предыдущая
- 10/100
- Следующая
