Пётр Машеров. Беларусь - его песня и слава - Величко Владимир Михайлович - Страница 9

На работе, которой было невпроворот, задерживался до глубокой ночи. Немного отдыхал, а утром опять спешил в здание ЦК, распола­гавшееся на улице Янки Купалы. Заботился о повышении авторитета и влияния первичных организаций, о воспитании грамотных кадров. На предприятиях они задавали тон в увеличении выпуска машин и механизмов, товаров народного потребления. На селе создали 352 мо­лодежные тракторные бригады, которые соревновались за лучшие про­изводственные показатели. По ходатайству ЦК комсомола наиболее от­личившихся награждали орденами и медалями.

Республика, как и страна в целом, усилиями всего населения сумела в рекордные, казавшиеся фантастическими, сроки не только восста­новить, но и модернизировать промышленный и научно-технический потенциал. А по ряду направлений, которые сегодня назвали бы инно­вационными, СССР, сотворив «советское чудо», буквально вырвался на передовые позиции, опережая высокоразвитые державы Запада, вклю­чая США.

Именно тогда зарубежные подрывные центры начали нагнетать напряженность. В воздухе запахло новой грозой. После американ­ских бомбардировок Хиросимы и Нагасаки стала актуальной пробле­ма сохранения международной безопасности. Была создана Республи­канская общественная комиссия по сбору подписей за запрещение атомного оружия во главе с народным поэтом Беларуси Якубом Коласом. Его заместитель Петр Машеров развернул широкую агитацию и пропаганду среди рабочей, сельской, студенческой и армейской мо­лодежи, активно голосовавшей за мир против поджигателей холод­ной войны.

Нашелся внутренний злоумышленник, у которого задорно-кипучая деятельность комсомольского вожака вызвала ревность. В подброшен­ной в Кремль анонимке он подверг сомнению его блестящую боевую репутацию. И уже не в первый раз начали под лупой выискивать «со­ринки» в биографии бывшего партизанского командира, бригадного комиссара и руководителя подпольного обкома комсомола.

А тут еще Лаврентий Цанава, правая рука Берии в Беларуси, по­чему-то стал приставать к Машерову. Все расспрашивал, какие супы лю­бит кушать, молочные или мясные. Когда Петр Миронович отказался от его предложения написать главу об истории партизанского движения в республике, Цанава ему пригрозил:

— Ты еще меня попомнишь.

Неизвестно, чем бы это закончилось, но Лаврентия Цанаву забрали в Москву, хотя на сердце Петра Мироновича было тревожно.

В годы тотального произвола партия теряла свои лучшие кадры. Доктор исторических наук Эммануил Иоффе в книге «От Мясникова до Малофеева. Кто руководил БССР» привел шокирующие факты. Из 23 ответственных секретарей ЦБ, первых секретарей ЦК КП(б)Б трагически погибли 11. Врагами народа объявлялись и исчезали некоторые председатели ЦИК, Президиума Верховного Совета и правительства республики. В 1937—1938 годах из 100 секретарей РК (а у нас было тогда 100 районов) только три случайно уцелели.

Являясь депутатом Верховного Совета БССР 11-го созыва, я входил в комиссию по реабилитации жертв политических репрессий. При рас­смотрении дел становилось горько и стыдно за циничных стукачей. Они клеветали в доносах на друзей, соседей, просто порядочных лю­дей. Поэтому «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицина - книга не только о лагерях, а прежде всего о нашей совести.

За Машерова мужественно заступились товарищи по оружию - Климов, Василевич, Королев и др. Их позицию поддержал секретарь ЦК КП(б)Б Н. Гусаров. В направленной в ЦК ВКП(б) записке, которую 21 сентября 2002 года в газете «Советская Белоруссия» обнародовали тогдашний директор Национального архива Беларуси Вячеслав Селеменев и журналист Людмила Селицкая, он резюмировал: «Активное уча­стие тов. Машерова в борьбе против немецко-фашистских захватчиков и его последующая руководящая работа в комсомоле достаточны для того, чтобы оказать товарищу Машерову политическое доверие».

Обида улеглась, и Петр Миронович по-прежнему находился в гуще событий, проявлял принципиальность, не поступался совестью. Полина Андреевна вспоминала такой случай:

— В июне 1953 года собирались снять Николая Семеновича Пато- личева с должности первого секретаря ЦК КПБ. Обнаружились какие-то «провалы» в сельском хозяйстве. Петр Миронович был членом ЦК и принимал участие в работе расширенного пленума. На освобождав­шееся место Кремль «сватал» Михаила Зимянина. Вначале выступаю­щие набросились на Патоличева. Слово попросил Машеров. Он заявил: «А почему мы обвиняем его одного? Все мы виноваты, все члены ЦК». В перерыве Мазуров (он тогда работал первым секретарем Минского обкома) предостерег его от необдуманных действий, однако уже было поздно. Петр Миронович пришел обедать и сказал мне: «Я везде буду хорошо работать. Пусть это будет район или школа, я везде и всегда останусь честным». А после перерыва все стали выступать за Патоличе­ва, белорусская парторганизация отстояла его. По-моему, такое случи­лось впервые. Зимянину пришлось уехать ни с чем. Многие помнили роль Машерова в его судьбе.

Творческий, деловой стиль Машерова, принципиальность и после­довательность нравились Патоличеву. Однажды он пригласил Петра Мироновича на беседу и сказал:

— Пора переходить на партийную работу. Мы рассматривали раз­ные варианты. Можем взять в ЦК. Но тебе полезно будет повариться на областном уровне, все там узнать, что к чему. Не возражаешь?

— Постараюсь оправдать доверие.

— Я ожидал такого ответа.

Недюжинный организаторский талант, крепость духа, высокий ин­теллект Машерова засверкали новыми гранями на ответственных пар­тийно-государственных постах.

Глава четвертая

Шагай вперед, Минщина!

Стоял июль — макушка лета. Петр Миронович приехал пораньше из командировки. Перекусил с дороги и предложил Полине Андреевне прогуляться вдоль Комсомольского озера.

Только что прошумела сильная гроза, вдали небо еще полосовала сверкающая молния. Утихал шум прибоя, и в его светло-голубых волнах перед сном умывалось солнце. Береговые заросли оглашались соловьи­ными трелями.

— Знаешь, Полина, что соловьи никогда не повторяются? — иду­щий скорым шагом Петр Миронович приостановился, прислушался к звенящим переливам.

— Да,— подтвердила Полина Андреевна,— у них всякий раз новая мелодия.

— Если летают чайки, какой будет завтра погода?

— Хорошей.

— А какие песни вобрал в себя жаворонок?

— Грусть и радость полей.

— Действительно, в природе все взаимосвязано.

Петр Миронович хотя и пытался вести разговор на отвлеченные темы, выглядел сосредоточенным. Супруга это заметила и спросила:

— Ты чем-то озабочен?

— Говорить преждевременно не хотелось бы. Но тебе, боевой под­руге, не могу не сказать. Завтра на пленуме Минского обкома партии будет рассматриваться моя кандидатура на должность второго секрета­ря областной парторганизации.

— Волнуешься?

— Думаю над содержанием своего выступления. В состав пленума входят солидные люди, знающие цену каждому слову. Они лукавства и фальши не терпят. Нужно заострить внимание на первостепенных за­дачах, обосновать пути их решения.

Он нашел веские слова, по-деловому отвечал на заданные вопросы. Участников пленума потрясли его обаяние, искренность, человечность.

И они оказали ему высокое доверие.

Информируя своих читателей о состоявшемся 16 июля 1954 года пленуме, газета «Мінская праўда» писала об избрании вторым секрета­рем обкома П. М. Машерова.

Незадолго до этого руководителя области Кирилла Мазурова назна­чили Председателем Совета Министров БССР. Вакантное место первого секретаря ОК КПБ занял Леонид Лубенников, который во всех начина­ниях поддерживал молодого коллегу.