Тряхнем стариной! (СИ) - Брэйн Даниэль - Страница 19

Что я знаю о вампирах? Они превращаются в летучих мышей, спят в гробу… и иногда сверкают на солнце. А нет, это не те вампиры! Чур меня, чур!

Под моей ногой что-то хрустнуло, и я от неожиданности подпрыгнула. Слышали про слона в посудной лавке? Так вот это было оно. Вокруг все зашаталось. Сверху посыпалась какая-то труха. Я неуклюже пошатнулась и свернула какой-то шкафчик — или не шкафчик. Но на пол что-то оттуда попадало, взметнулось облако пыли, а-а… а-а… ап-чхи!

— Тьфу, зараза, — сказала я в сердцах. Потому что стояла я теперь достаточно близко, чтобы рассмотреть, что весь свой пыл и запал я растратила на обычное зеркало в красивой рамке.

И зачем я его сюда вынесла? Надоело смотреть на бабкину ряху? Все может быть. Но это той, прежней Яге надоело, а я себя толком еще ни разу не видела.

Ну, готова взглянуть в лицо неизбежности? Тогда вперед.

Зеркало кто-то прикрыл куском холстины, но он сполз, и я этот шедевр могла разглядеть в деталях. Не сказать, чтобы очень большое, так, как обычное косметическое, так чтобы лицо влезло, и красивое. Рамка то ли медная, то ли с позолотой, правда, облезла уже порядком, но это неважно. О, а неплохая находка!

Итак, решено. Сегодня же велю баню обустроить как следует, чтобы парилка осталась, но к ней еще: комнатку, где чаи погонять, комнатку, где раздеться, и обязательно — во! — как в отелях в Турции, комнату для релакса. Приглушенный свет, пахнет травками и зеркало это туда. Буду в бане красоту наводить.

— Я ль на свете всех милее… — пробормотала я, считая торчащие из бровей волоски. М-да, не мешало подровнять, за буйной растительностью тоже пригляд нужен. Ножницы бы… Но вдруг у Бабы Яги эти брови — как у Хоттабыча борода? 

— Да ты посмотри на себя, кикимора и та красивше.

— А? — переспросила я и оглянулась. Никого. Глюки, что ли? Хотя куда уже больше.

— Старость никого не красит.

— Это ты мне? — уточнила я. Неужели зеркало разговаривает? Хотя чего это я удивляюсь, в сказках еще и не то бывает. У меня тут кот разговаривает, так что зеркало — это так, прошлый век.

— Тебе, Яга, тебе. 

Кстати, магии какой-то особенной я не заметила. По идее у зеркала сиять или поверхность, или оправа были должны, а по факту — ничего подобного. Просто отвечало оно мне издевательски. А если в жбан?

— Знаешь ли, старость не радость, только какая с того печаль? — философски заметила я. — Жива-здорова, и то слава… — а кому слава-то? — Хорошо, в общем. Не все же в тебя королевнам глядеть. Но ежели Скарапея против не будет, пущу ее в баньку, пусть и она в тебя полюбуется.

Сейчас, уже немного со своим бытием примирившись, я понимала, что могло быть и хуже. Да, Яга, конечно, стара и страшна как мумии в египетских пирамидах. Но если объективно — то еще ого-го. Подумаешь, нос кривой. Или брови торчат. Ну или морщины. Пускай глазки маленькие, зато харизматичные. И вообще: себя любой любить надо. Если любить, то Яга не такой уж и страшной покажется. 

Я внимательно вгляделась в свое отражение: не такие уж маленькие глаза, кстати. И нос — вполне себе греческий. И морщин не так уж и много, это просто вода рябая была. И губы — не узкие, а… а…

Что? Что за хрень?

Я от неожиданности отступила на шаг. Это что, всеисцеляющая сила любви мне мозги крутит? Любви-то откуда? К самой себе? 

Я видела в зеркале вполне себе красавицу. Конечно, это была не Скарапея. Но эта незнакомка — еще молодая, лет сорока пяти, женщина — была однозначно красивее, чем я сама когда-то!

И бородавка исчезла? И волосы густые и черные!

— Нравится, Ягушка? — протянуло зеркало. — Вспомнила, какой ты была до того, как на границе-то стала? 

— Ага, — глупо ответила я. Так и хотелось протянуть руку к отражению, а потом улыбнуться задорно вот той улыбкой, что в зеркале отражалась, плечи расправить, руку на талию, затянутую поясом красным, положить...

— Так яблочек молодильных откушай, молодость себе и вернешь, — шептало зеркало. — Ай, красота какая...

— К-каких яблочек? Не-е, — тут же отступила я. На яблочки у меня с недавних пор аллергия, так сказать. Что-то последствия их поедания мне не особо понравились. Хм-м, а ведь слова зеркала, да и то, что оно здесь было, это подозри…

— Ар-р-р, пр-р-рокляну, лживая жестянка!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Надо моей головой просвистела черная тень, зеркало жалобно звякнуло, прихлопнутое мощным задом, и Баюн уставился на меня, нехорошо щуря глазищи. Кот распушился и теперь выглядел еще объемнее, чем обычно. 

— Нашла-таки, Яженька, — вздохнул он по-человечески. — Эх, нашла. Но как иначе-то? Надо было рискнуть, а топтаться вокруг да около...

— Не надо, — послышался сдавленный голос зеркала. — И вообще, слезь с меня, слезь! Во мне сейчас знаешь что отражается? Это же фу!..

— Конечно, знаю, — осклабился кот и еще и поерзал. — Ты лежи пока, с тобой мы после решим… 

Я осмотрелась, углядела какую-то невысокую бочку и села на нее, расправив юбку. Дело ясное, что дело темное. Пусть рассказывает, а то у меня сейчас ум за разум грозился зайти.

— Чего рискнуть-то? — спросила я у кота.

— Разбить его, Яженька. — Зеркало заверещало, как резаное. Его вопли и мне-то не по душе были, а коту и вовсе доставляли жуткий дискомфорт. Потому что он встал, натянул на зеркало холстину, а потом спрыгнул и пошел к выходу. — Пойдем, расскажу тебе, что выведал. Негоже при нем.

Я спорить не стала. Хотя и сидела удобно, но информация того стоила. Вышла следом за котом, закрыла дверь, отыскала пенечек, пристроила на него зад и приготовилась слушать. 

— Ты где вообще был?

Вид у кота был и вправду — будто бы по помойкам лазил. Даже мои руки начали чесаться, как бы такого грязного да помыть!

— Где был, там уже нет… А что это у нас так попом пахнет? — подозрительно поморщился кот. — Опять Енотий приходил?

— Приходил. Заодно и ребенка окрестил… Да не пушись ты, задница плюшевая, не собираюсь я его есть. У меня сейчас дела поважнее — баня и туалет… А, забудь пока что. Прожекты это на будущее, нововведения. Ты давай, выкладывай. С зеркала начни.

— А что тут начинать, Яженька? Как оно попало к тебе да сколько у тебя было, тебя надо спросить, — он принялся бродить передо мной по кругу — направо пойдет, налево пойдет. Наверное, с мыслями собраться помогало. — Я, старый дурак, столько раз его у тебя видел. Но мне ты в нем так и видишься как есть, а я так вообще кот котом. Вот я ушами и хлопал, тетеря. А догадался, только когда ты к Чернобогу пошла. Так и стал искать, где ты его перед уходом запрятала. Нашел, а разбить испугался. Зеркало бить, сама знаешь, к беде великой, только ритуалами несчастье отвести возможно, — кот покачал большой головой. — Знал тот, кто тебе его прислал, о примете верной… эх.

— А почему ты думаешь, что кто-то его мне прислал? — я слушала все это в легком недоумении. Еще и зеркало...

— Так это ж дар такой, Яженька. Плохонький, но дар. Ворогов-то я различаю, а вот зеркало не учуял сразу, ни сном, ни духом… Потом, конечно, спрятал, а ты все равно нашла. Дар, он завсегда возвращается. 

— Ну и чем же оно такое плохое? — пожала я плечами. И правда, ну разговаривает, не заговорит же до смерти?

— Оно тебе юность кажет, Яженька! То, что вернуть нельзя, — ошарашил меня кот.

— Даже яблоком? — упавшим голосом пискнула я.

— А что яблоко, — вздохнул кот и лизнул лапу. — Ну… если честно, людям помогает. Если каждую осень есть, — и он захекал, выгрызая меж когтей. — А вот тебе, Яженька, должно и одного хватить, магия в них сильна, но! — он выплюнул лапу, не давая мне перебить. — Не знаю я такого, чтобы Яга яблоки ела. Не было такого.

То есть не было? С бабкой не было или вообще? Я насторожилась.

— Погоди. Это ты сейчас про меня?.. Или я не единственная Яга?

— Конечно, не одна-единственная, — фыркнул кот. — Жить-то тебе отмерено долгие века, но не вечную вечность…