Срок приговоренных - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 4
- Предыдущая
- 4/69
- Следующая
Впрочем, эти детали удачно работали на удобный для него образ «чайника», приезжавшего с юга, которого легко «обштопать». Многие попадались на эту удочку, не зная, что у Резо красный диплом Московского института международных отношений и что он несколько лет уже успел проработать за рубежом в качестве дипломата, представлявшего бывшую нашу общую страну.
В середине восьмидесятых в МИД пришел Шеварднадзе, и число грузин, которые могли занять ответственные дипломатические посты, было резко ограничено. Шеварднадзе более всего не хотел, чтобы его обвинили в землячестве. И поэтому некоторые из его помощников даже переделывали грузинские фамилии на русские. Однако Резо Гочиашвили добросовестно отработал в МИДе до конца восьмидесятых, пока не понял, что пора уходить. Он ушел на год раньше министра и начал с организации туристического бизнеса в ту европейскую страну, с которой у него существовали самые надежные связи. Тогда, в конце восьмидесятых, это было еще невероятно. Советские люди начали впервые познавать вкус заграничных поездок. И Резо быстро развернулся, сумев организовать свой бизнес. Уже к середине девяностых он был вполне состоятельным и состоявшимся человеком.
Правда, когда уезжала жена и дети, он позволял себе устраивать загульчики, обычно по субботним вечерам, чтобы успеть прийти в себя до понедельника и появиться в офисе в рабочем состоянии. Раньше такое было невозможно. Жена неотлучно находилась в Москве, не помышляя о поездках в Тбилиси, где сначала к власти пришел Гамсахурдиа, потом началась гражданская война, а затем грянул период нестабильности. И лишь когда положение отчасти наладилось, он разрешил жене и детям выезжать летом в Тбилиси, повидаться с родителями, сумевшими выжить в это непростое время. Отец жены не только выжил, но и стал членом правящей партии Союза граждан Грузии, поддерживающих курс Шеварднадзе. Резо не очень жаловал бывшего министра, полностью провалившего, по его мнению, работу МИДа и сдавшего все позиции. Но это была личная точка зрения Резо. В Тбилиси же Шеварднадзе делал невозможное, балансируя на грани различных интересов и медленно, очень осторожно выводя страну и свой народ из кризиса. Здесь ему не было равных, и это Резо признавал.
Он снова взглянул на Никиту. Неужели у него все в порядке?
– У тебя голова не болит? – подозрительно спросил он.
– Нет, не болит, – весело ответил Никита. – Ведь здорово гульнули, а?
– Что здорово-то?
– Да весело было, – восторженно продолжал Никита. – На что ты серьезный товарищ, но даже ты петь захотел. Хотя вместо этого просто орал диким голосом.
– Я петь захотел? – удивился Резо. – Ничего не помню. А где девочки?
– Мы же к ним поехали. И шампанское взяли. А потом ты всех облил из бутылок, и мы уехали. Уже утром.
– Я их облил шампанским? – не поверил Резо. – Когда это было? Ничего не помню.
– Конечно, не помнишь. Ты вчера сколько текилы выпил? Не считал. А я посчитал. Одиннадцать рюмок. И коньяк мы с тобой до этого пили. Вспомнил теперь?
– Ничего не помню, – поморщился Резо. Голова по – прежнему болела нещадно. – Слушай, Никита, у тебя, наверно, печень и башка устроены как-то не так. Бочку выпьешь – и все помнишь. И как ты только умудряешься так держаться?
– А вы, грузины, значит, мало пьете? – обиделся Никита. – Ты сколько вина выпил в прошлом году, когда твои земляки приехали? Не считал? А я посчитал. Две бутылки выпил и полез за третьей.
– Вино – это вода. Источник силы. А ты водку как воду пьешь, – рассудительно сказал Резо. – Ну, вставай-ка, уже поздно. Хорошо, что жены нет дома. А то бы она нас выставила давно. Ты почему завалился в столовой? Пошел бы в гостиную на диван. Или в мой кабинет. Зачем сюда-то пришел?
– Кухня рядом была, – пояснил, улыбаясь, Никита. – Ты же меня вчера в лифте чуть не убил. Я хотел домой ехать, а ты в меня вцепился и не пускаешь. Потом на лестничной клетке орал, что не отпустишь никуда.
– Ничего не помню, – вздохнул Резо.
– Ясно, не помнишь. Кричал как резаный. Всех соседей разбудил. Я поэтому к тебе и зашел, чтобы успокоить. Да ты еще нацелился принять, я тебя не пускал на кухню. Ты клялся, что у тебя в холодильнике еще три бутылки текилы.
– А почему я в баре не взял, в своем кабинете?
– Откуда я знаю. Я поэтому подушки и принес сюда, чтобы здесь вход на кухню охранять. А потом ты прямо в одежде свалился и заснул. Ну и я решил, что немного полежу перед уходом. Ты чего так головой качаешь? Болит? Пойдем на кухню, я тебя научу, что нужно делать, чтобы голова не болела.
– Только я пить больше не буду, – предостерегающе поднял руку Резо.
– Чудак-человек, – усмехнулся Никита, – кто говорит про выпивку? Подожди немного, я тебе покажу, что нужно делать.
– Только быстро показывай, – сказал Резо, – я еще не брит и не одет. А в час дня должна прийти Надя.
– Много ты о ней вчера думал, – засмеялся Никита, – нужно было вчера ее с собой взять, так бы не напился. – Он поднялся на ноги и пошел в кухню. – Она на тебя хорошо действует.
– Ты же знаешь, у нее муж есть, – напомнил Резо. – Как я ее могу ночью куда-нибудь увозить? Скандал будет.
– Ты с каких пор стал скандалов бояться? А в четверг, когда выставил этого нахала, ты ничего не боялся.
– Наглый дурак разошелся. Начал права качать. Они хотели именно в ту гостиницу, которую заказывали из Лейпцига. А как я могу поместить их в этот отель, если идет конференция и все места уже заняты? Я поэтому и перевел их в другой отель, получше. Так он полчаса орал, что я нарушил договор. Я долго его слушал, только потом выставил за дверь. Ничего, больше к нам не придет.
– Ты нам так всех клиентов распугаешь, – крикнул Никита, открывая холодильник. – Где у тебя лед?
– Я тебе сказал, что ничего пить не буду, – недовольно буркнул в ответ Резо, отправляясь в ванную комнату. – Лучше приму таблетку аспирина.
– Ты про запрос не забыл? – спросил Никита. – Завтра ответ должен прийти. Насчет паспортов.
– Группа в Швейцарию? Нет, не забыл. Только они все равно визы сразу не дадут. Будут проверять несколько дней. Сколько ни прошу – ничего не помогает. А там еще все номера паспортов подряд идут. Я в УВИР написал, пусть разберутся, как такое произошло. Ничего мне не наливай, – крикнул Резо. – Я иду в ванную. Понял? Ничего пить не стану.
– Все будет готово через двадцать минут, – успокоил друга, появляясь в холле, Никита. – Давай быстрее заканчивай, а то действительно придет Надя, и мне придется принимать ее вместо тебя. Кстати, я не отказываюсь. Когда она тебе надоест, скажешь мне.
– Иди ты к черту! – разозлился Резо, залезая под душ.
Через десять минут он вышел из ванной и направился в спальню, чтобы переодеться. Еще через несколько минут он громко позвал Никиту:
– Иди сюда!
– Чего тебе? – спросил Никита, входя в спальню.
В спальне никого не было.
– Кончай хохмить, – недовольно заметил Никита, направляясь в небольшую комнатку рядом, служившую гардеробом супруги Резо. И там никого не было. Никита открыл стенной шкаф. Здесь тоже пусто. – Ты где? – разозлился Никита.
– Не нашел, – довольным голосом сказал Резо, открывая дверь. В гардеробе было небольшое углубление, служившее ранее шкафом, а теперь закрытое дверцей с обоями в виде глухой стены.
– Здорово, – засмеялся Никита. – Зачем тебе этот шкаф?
– Любовниц прятать буду от жены, – засмеялся Резо. – Она еще не знает про него. Я ремонт в спальне уже после ее отъезда закончил. И вообще никто не знает, кроме тебя. Заходишь туда и закрываешь изнутри дверь. Ни единая душа не найдет. Здорово, а?
– Что, действительно для любовниц придумал?
– Да нет, конечно. Бумаги там можно держать, деньги. Как надежный сейф, никто о нем не знает.
– Ну и правильно. Только жене не говори. А то она своих любовников там прятать будет.
– Ты на эту тему лучше никогда не шути, – серьезно посоветовал Резо. – У нас таких шуток не понимают и не любят. Мужчина может делать все, что угодно. Это его право. Если есть деньги и силы – обеспечивай семью, а сам гуляй как хочешь. Но не в ущерб семье. Но это касается только мужчины. Жене о таком и подумать нельзя. На Кавказе женщина изменять не имеет права. У нас такие вещи не прощают.
- Предыдущая
- 4/69
- Следующая
