Гаситель (СИ) - "Mae Pol" - Страница 17

Айнару удалось вывернуться. Поднять взгляд.

Он едва не ослеп.

Светоч, конечно, как еще они могли назвать этого человека.

Это был юноша с чеканными чертами лица, широкоплечий, с тонкой талией. Он возвышался над Кейперами, как молодое сильное дерево над двумя старыми пнями.

Его волосы сияли серебром — собственным живым светом, текучим и подвижным; Айнар подумал о платине, о жидком металле-галлии, а то и сразу о радиации. День выдался пасмурным, и волосы сверкали изнутри куда ярче заморенного чахлого солнца.

Юноша устремил на пленников равнодушный взгляд таких же серебряных глаз: как монеты на веках покойника, только с подсветкой изнутри.

Его присутствие неуловимо меняло пространство, рябью от сильного жара. Окраина города с чахлыми бесхозными деревьями, кустарником и жесткой травой, дома где-то на линии горизонта — все померкло и выцвело до старой фотографии, даже не кинохроники. Остановилось.

«Свет».

«Свет движется… быстрее».

Айнар почти сформулировал свою полуобморочную «эврику», но Удо Кейпер пнул его слоновьей ножищей под многострадальные ребра. Айнар взвыл.

Светоч брезгливо поморщился:

— Интересные экземпляры. Прикажите отволочь их на площадь, суд состоится там.

Кейперы захихикали.

— Изволите пригласить людей? — Фран недаром выбился в бургомистры, соображал плешивый старик лучше своего брата.

— Да, — ответил Светоч. — Всех до последнего. Пусть все видят.

Под каменным взором Цианы тар-Оронен собрался весь город. Народу было даже больше, чем в рыночный день. Айнар все замечал знакомые лица, люди отводили взгляд, если он таращился в упор, но помогать им никто не собирался.

«Это вроде про коронацию было: та же толпа, что приветствует тебя, соберется и вокруг твоей гильотины. Но мы не короли, мы же им помогали, Гарат лечила, а теперь…»

Он увидел даже мальчишку с забинтованной шеей — и его мать, которая всхлипнула, когда Гарат со связанными за спиной руками прошла метрах в десяти от нее.

«Они правда пригнали весь город».

Айнар сглотнул. У него чесался нос, а почесать было нельзя. Ребра нудно болели, особенно когда не в меру ретивые стражники пихали в спину. Солнце еще не добралось до зенита: линялые тучи закрывали его, хмурая пасмурная погода сделала мир вылинявшим, без теней и бликов.

Циана тар-Оронен ухмылялась — очень знакомо, словно копируя образы во снах. Она никакая не каменная, не статуя. Они не умирают, не уходят в прошлое — Светочи вообще не совсем люди…

Подумаешь, откровение.

Конечно, Светочи не люди, а живые боги, богоподобные короли, хранители мира, без них нет самого бытия.

Кто-то швырнул комок грязи. Он ударил в костлявую спину Гарат и растекся коричневым пятном по линялой неопределенного цвета куртке. Она только охнула и передернулась.

— Сукины дети, — проговорила Гарат так тихо, что услышал только Айнар, а стражники выдали очередного тычка, чтобы «шевелили копытами» побыстрее.

Эшафот выстроили наспех: перевернутая бочка из дерева-бочки, два воткнутых столба. Без петли виселицы — не повод радоваться, у Светочей фантазия получше, чем обычная пеньковая веревка.

— Не дрыгайся, дура, — стражник схватил Гарат за шею. Она попыталась плюнуть, но красная мозолистая рука только сжала губы, заставляя захлебнуться собственной слюной.

Айнар быстро глянул на нее: не нужно.

Сгусток грязи полетел снова, на сей раз угодил в него и расшиб грудь чуть ниже ключицы. В грязи прятался небольшой, но острый камень, Айнар вскрикнул. Вид свежей крови заставил людей из первых рядов немного попятиться, как будто смешаться, сомневаясь в праведности своих деяний, но уже спустя минуту полетел гнилой овощ, мягкий и вонючий, плюхнулся под ноги, окатив зловонным коричневым соком. Пахло канализацией и протухшими огурцами.

— Не забудь про микстуру от кашля, Кит Улфор, — крикнула Гарат. — А ты, Магда Коггин, зря пришла на площадь, у тебя нога опухла втрое, нужно лежать и не беспокоить рану. Промывай тем составом, что я тебе дала, и все будет хорошо.

Она назвала еще несколько имен. Люди переглядывались и отступали от названных, те мялись, норовили нырнуть за чужие спины. Один из стражников замахнулся на Гарат.

— А, Доуи Йоккен, как твоя дочь? Ей рожать скоро, надеюсь, она не притащилась сюда и не увидит то, чем ты занят. Ребенок будет здоровым, только пусть не перетруждается и не таскает тяжести.

Стражник отодвинулся и принял неловкую позу побитой собаки. На площади воцарилась тишина, в которой Айнар услышал, как плюхнулся кому-то под ноги очередной грязевой ком или гнилой помидор.

Айнара и Гарат привязали к столбам, но стражники мялись, толпа замолкла характерной тишиной, после которой все может измениться. Достаточно затаить дыхание, загадать желание, посчитать до десяти… ах, нет. Маловато.

И все же Айнар ждал робкого: а может, отпустим их?

Потом другого: они ничего же дурного не сделали. Третьего — да, вон баба моей дочке помогла — и моей невестке — и мне чирей на пузе вскрыла, а я уж думал, что кишки сгниют. Капля станет ручьем, ручей рекой, река морем. Айнар даже перестал дышать, прислушиваясь к шепоткам в толпе.

Он расслышал — «Светоч идет!» — и понял: все.

Теперь их мимолетная смелость растворится без следа.

Гарат вздохнула, попыталась улыбнуться Айнару, словно подбадривая. Люди склоняли головы, кто-то неуклюже плюхался на колени, и каждый старался убраться подальше от Светоча — юноша с серебряными волосами, подвижными, как водоросли на дне моря, будто парил над смердами, человеческое недо-море расступилось. Айнар заметил мать вчерашнего мальчика, которая дернула чадо за руку, оттаскивая подальше от неземного воплощения красоты, могущества и магии. Светоч даже не удостоил никого взглядом.

Он был одет в очень простую холщовую рубаху и штаны. Айнар цокнул языком: неплохой эффект. Интересно, накормил ли кто-то из Светочей толпу людей парой рыбешек и булок хлеба? Наверняка, такие вещи всегда нравятся фанатам и будущим последователям. Круче только повисеть на кресте, а потом взмыть к небу.

— Это преступники, — мягким голосом сказал Светоч, обращаясь к толпе.

В ней прошелестело согласие.

— Они совершили кражу Искры.

Откуда-то вынырнул Удо Кейпер, заслоняя своей тушей владельца «Карася и ведра». Трактирщик поглядывал на Искру-свечку в руках Удо, чесал затылок так, что едва не падала большая широкополая шляпа.

— Да вроде ничего и такого… мелочь же, — расслышал Айнар, и вздохнул.

Люди не так уж плохи.

Серьезно, Гарат права: в людей стоит верить, вот тебе главный урок. Трактирщик не заявлял о пропаже, а если заявил — точно не хотел, чтобы все закончилось так.

Он даже подошел ближе и проговорил свое «мелочь же» почти в зоне досягаемости Светоча, но быстро ретировался от холодного серебряного взгляда. Нельзя требовать от каждого становиться героями.

— Но это еще не все. Эти люди покушались на заведенный порядок, осмелились возвести хулу на Искры.

Толпа замерла. Над ухом Айнара жужжала то ли муха, то ли гнус.

— Женщина по имени Гарат Ашшала даровала вам тьманниковы миазмы, оскверняющие тело и душу. Вместо жизни вы выбрали смерть.

В толпе раздалось: а вот и нет, отлично боль в спине снимает.

Снова повисла пауза. Светоч улыбнулся.

— Боль уйдет, чтобы вернуться снова. Отрава и смерть — подобие Искры Жизни, ничтожное и жалкое. Я милосерден и не стану призывать к ответу выбравших отрыжку тьманников, но каждый, кто причастился зла, изведает его на собственной вые.

«Че?»

Айнар аж заморгал. Сквозь тучи проглянуло солнце, грело затылок. Голова закружилась. На лбу проступил холодный пот, перед глазами повисла на долгие несколько секунд темная пелена. Сотрясение мозга, голод, травмы — плохие спутники.

— Держись. Пожалуйста, — прошептала Гарат. Айнар сглотнул кислую слюну и кивнул.

Теперь оставалось выговорить несколько слов.