Детектив и политика - Устинов Питер - Страница 37

— Что это за маскарад? — спросил Малько.

На этот раз Джон Райли не улыбнулся.

— Они вырядились в "оболо", — ответил он по-английски. — Так называют хумганов, которые иногда собираются, чтобы навести на кого-нибудь порчу. Ни одному нормальному гаитянину не придет в голову проявить неуважение к человеку в таком наряде — например, приподнять капюшон, чтобы посмотреть, кто это.

Один из облаченных в белое незнакомцев медленно подошел к Малько и приказал по-французски:

— Разоружите его!

Это был голос Габриэля Жакмеля.

Двое "оболо" обыскали Малько и отобрали его ультраплоский пистолет. Видя, что Джон Райли ведет себя спокойно, Малько не стал сопротивляться. А Райли тем временем сел на пол, поставил перед собой чемодан и сказал по-французски:

— Габриэль, это мой друг Малько. Вам нужно объясниться.

Он сделал ударение на слове "друг". Несмотря на его внешнее спокойствие и ровный голос, Малько почувствовал, что американец собран, как пружина, и готов к любым неожиданностям.

— Почему вы хотели выдать меня Амур Мирбале? — спросил Жакмель. — А я ведь вам сначала поверил!

— Я не собирался выдавать вас — я хотел, чтобы вы помогли мне бежать с Гаити, — ответил Малько, стараясь не терять хладнокровия.

Белый капюшон заколыхался. Под складками ткани Малько заметил очертания большого револьвера. Если Жакмель решит убить его, что сможет сделать Райли — даже со своим автоматом?

— Где Симона?

Жакмель помолчал, потом слегка повернулся и показал на один из силуэтов в белом.

— Здесь.

— Да, это я, — послышался приглушенный голос Симоны.

— Вот голова Франсуа Дювалье, — тихо сказал Жак-мель. — Я поклялся своим людям, что положу в тот же мешок и голову того, кто меня предал!

— Я вас не предавал, — возразил Малько.

Жакмель едва заметно пожал плечами:

— Тем хуже для вас. Я вам не верю. Вы приехали на Гаити, чтобы устроить мне ловушку вместе с Амур Мирбале.

Он засунул руку в разрез балахона, вытащил сверкающий мачете, протянул его стоящему рядом человеку в белом и приказал по-креольски:

— Coupe tete![21]

Словно в кошмарном сне Малько услышал спокойный голос Джона Райли:

— Габриэль, я твой друг. Если я кое-что скажу тебе, мне ты поверишь?

Малько заметил, что крышка его чемодана открыта. Жакмель повернулся к американцу. Не видя его лица, спрятанного за белым капюшоном, трудно было судить о его настроении.

— Говори! — бросил Жакмель.

— Я хочу кое-что тебе предложить, Габриэль…

Словно не видя автомата Джона Райли, Жакмель прервал его:

— Нет, все предложения потом!

Жизнь Малько теперь зависела от находчивости и хладнокровия Джона Райли. Американец не спускал глаз с мачете. Малько подумал, что кровопролития не избежать.

Райли неторопливо поднялся на ноги и подошел к Жакмелю. Безоружный.

— Выслушай меня сейчас, — сказал он, не повышая голоса. — Когда-то я спас тебе жизнь. Сегодня я готов поручиться за этого человека и предлагаю тебе сделку: ты оставляешь его в живых, а он помогает тебе осуществить твою мечту. Я это гарантирую.

В глазах Жакмеля блеснуло любопытство; он немного расслабился и сорвал с себя капюшон.

— Что ты предлагаешь? — недоверчиво спросил он.

Малько понял, что Райли нашел слабое место Жакмеля. Пришло время полностью посвятить его в план операции "Вон-Вон" — в том виде, в каком его разработали в кабинетах ЦРУ в Лэнгли.

— Вы на короткое время захватываете "Радио-Метрополь", — начал Малько. — Мы выбрали именно эту радиостанцию, потому что ее слушают очень многие. Вы объявите, что руководите эмигрантами, которые высадились в Кап-Аитьен, и что вы перебьете всех живущих на Гаити американцев…

— Перебью всех американцев? — удивился Жак-мель. — Но я не собираюсь этого делать!

Малько холодно улыбнулся:

— Конечно, вы не станете этого делать. Но это заявление даст возможность двум батальонам американской морской пехоты, которые находятся на кораблях в открытом море, высадиться на Гаити в самый короткий срок под предлогом защиты американских граждан. Они нейтрализуют правительственные войска и обеспечат высадку эмигрантов в Порт-о-Пренсе, в то время как дювальеристы будут ждать их в Кап-Аитьен, на другом конце острова… После вашего обращения по радио слово возьмет Симона Хинч, которая подтвердит, что эмигранты действуют заодно с вами.

Малько умолк. Жакмель смотрел на него с недоверием и надеждой.

— Это правда? — спросил он.

— Правда.

— А она?

— Спросите сами.

Жакмель сказал что-то по-креольски. Двое его людей подняли Симону, сняли с нее капюшон и вывели ее на середину сарая. Под глазом у молодой женщины был обширный кровоподтек, сливающийся с большим синяком от удара Жюльена Лало. Она была бледной, но держалась спокойно. Бросив на Малько полный обожания взгляд, Симона повернулась к Жакмелю.

— Вы согласны на это? — спросил он.

— Да.

Малько был рад снова услышать ее голос. Жакмель нахмурился:

— А как они об этом узнают?

— Сигналом для них будет ваше выступление по радио, — объяснил Малько. — Операция начнется сразу после ваших двух заявлений: вашего и Симоны. Менее чем через три часа после этого корабли с морскими пехотинцами подойдут к гаитянскому берегу. Они крейсируют между Кубой и Гаити уже десять дней.

Жакмель все еще колебался, обуреваемый противоречивыми чувствами. Но то, что ему предлагали, было мечтой его жизни, его долгожданным и эффектным реваншем. Он мысленно уже начал прикидывать, сколько времени ему понадобится, чтобы ликвидировать своих союзников после победы.

— Хорошо, — сказал он. — Я согласен.

В помещении наступила ощутимая разрядка. Малько вспомнил о Берте Марни. Вот кому уже не придется участвовать в общем торжестве. Но две жизни — Симоны и его собственную — похоже, чудесным образом удалось спасти. И операция "Вон-Вон" была очень близка к осуществлению.

Микроавтобус "фольксваген", на котором было написано: "Больница Канапе Вер", подъехал к "Радио-Метрополь" и остановился во втором ряду. Группа гаитян, сидящих на стульях прямо посреди тротуара, не обратила на это никакого внимания. Задняя дверца микроавтобуса открылась, и из него вышли четверо мужчин и одна женщина — все в темных очках. У двух мужчин в руках были небольшие чемоданы. Все пятеро быстро вошли в здание "Радио-Метрополь". Микроавтобус тотчас же тронулся с места и остановился чуть поодаль. Стрелки часов показывали четыре часа пополудни. Порт-о-Пренс был погружен в дремоту. Впрочем, "Радио-Метрополь" все равно не охранялось. Кому бы пришло в голову, что государственный преступник номер один Габриэль Жакмель, постоянно вынужденный скрываться от преследований дювальеристов, осмелится появиться в центре города при свете дня?

На крутой лестнице с трудом могли бы разминуться два человека. Вся радиостанция занимала второй — он же и последний — этаж небольшого здания, над аптекой и овощным магазином.

Малько первым помчался вверх по ступенькам. За ним устремилась Симона, а следом — Жакмель и его верный телохранитель Тома.

Облаченный в пуленепробиваемый жилет, Жакмель производил особенно устрашающее впечатление. На бегу он открыл чемодан и достал из него автомат "МП-44". В сумке у Тома лежали "томпсон" и дюжина ручных гранат. Такое же вооружение имел и следовавший за ним Люк. С площадки второго этажа они успешно могли отражать атаки всей гаитянской армии. Впрочем, поскольку вся операция должна была занять не более получаса, опасаться серьезного штурма не приходилось.

Малько добежал до маленького пустого вестибюля, на стенах которого висели фотографии победительниц конкурса красоты. По установленному там динамику шла трансляция программы "Радио-Метрополь". К вестибюлю примыкал застекленный кабинет. Приказав Тома дежурить на лестничной площадке, Жакмель обогнал Малько и ворвался в кабинет, из которого, как они предварительно выяснили, можно было попасть в обе студии, фонотеку и кабинет главного редактора. В этот час передача велась из студии, расположенной с правой стороны и в конце коридора, который начинался сразу после застекленного кабинета.