Детектив и политика - Устинов Питер - Страница 26

— Убейте его! — простонала она.

Сотрясаемая рыданиями, с горящими глазами и чуть приоткрытым ртом, она была очень хороша. Мокрое полотенце подчеркивало стройность ее фигуры.

Малько опустился на колени и приподнял Жюльену Лало голову. Она вся была в крови. Кусок содранной кожи свисал с носа, обнажая кость.

— Надо остановить кровотечение, — сказал Малько.

Лицо Симоны исказилось от ненависти.

— Надо прикончить его, вот что надо! — взорвалась она. Представляете, что бы произошло, если бы не вы? Уходите — я перережу ему горло!

— Надо остановить кровотечение, — настойчиво повторил Малько. Симона пожала плечами и вышла. Малько приподнял голову старика повыше, чтобы он не захлебнулся собственной кровью. Тот что-то пробормотал. Что же все-таки случилось? Почему Жюльен Лало напал на Симону? В Порт-о-Пренсе не было недостатка в девицах, которые отдавались за несколько гурдов…

Появилась Симона, держа в руке какие-то листья — темно-зеленые с одной стороны, черные с другой. Она надела белое хлопчатобумажное платье и выглядела почти спокойной. На ее правом виске виднелся обширный кровоподтек. Не говоря ни слова, она присела возле Жюльена Лало и приложила листья к его лицу.

— Что это? — спросил Малько.

Она криво улыбнулась:

— Народное средство.

Несколько секунд Жюльен Лало лежал тихо. Потом широко открыл свои рептильи глаза, издал ужасный вопль, словно с него заживо сдирали кожу, и попытался сорвать листья, которые Симона крепко прижимала к его лицу. Когда он наконец оттолкнул ее руку и листья упали на пол, Малько увидел, что кровотечение почти остановилось, но кожа у него вздулась и покрылась красной сыпью. Тряся головой и воя, как раненый зверь, старик судорожно схватился руками за лицо, как будто стремясь содрать с него кожу ногтями. Вдруг, к изумлению Малько, он принялся ощупью искать упавшие листья. Симона быстро отбросила их ногой подальше. С отчаянным воплем Жюльен Лало снова упал на спину. На лице Симоны появилась хищная улыбка.

— Вы что, кислоты туда капнули? — с ужасом спросил Малько.

Симона дико захохотала:

— Нет, это листья манцениллы, которая по-креольски называется "брюле де бор"!

Подбоченившись, она злорадно смотрела на страдания Жюльена Лало. Старик полз к листьям, не обращая внимания на Малько и Симону. Малько подумал, что он, наверное, потерял рассудок от боли.

— Да он сошел с ума! Зачем ему эти листья?

Симона садистски улыбнулась:

— Если листья приложить зеленой стороной, они снимают боль, — объяснила она. — Из них делают повязку на небольшие раны. Поэтому-то я и держу их в доме.

Жюльен Лало почти дотянулся до листьев. Симона подскочила к нему и изо всех сил ударила его ногой в пах. Хрипло вскрикнув, Жюльен Лало сложился пополам, как гусеница, которую придавили к земле веткой. Малько оттащил от него Симону: эта расправа над жалким стариком была ему отвратительна.

Жюльен Лало наконец схватил листья и приложил их к лицу. Он лежал на полу скорчившись, прерывисто дыша и постанывая от боли; его длинное тело бил озноб. Поскольку он не представлял опасности, Малько спрятал свой пистолет и увлек Симону в соседнюю комнату.

— Почему он напал на вас?

Она рассказала ему о том, что произошло. Малько сразу понял: подставляя Симону, Амур Мирбале метила в него. Симона тихо плакала. Он взял ее за руку, и молодая женщина прижалась к нему.

— Я хочу уехать из этой страны, — прошептала она. — Я больше не могу. Тем хуже для моего отца и для революции. Я вернусь, когда здесь все закончится. Поеду в Нью-Йорк…

Где ее изнасилуют пуэрториканцы. Одно другого не лучше…

— Подождите с отъездом, — сказал Малько. — Есть новость: я виделся с Жакмелем.

Она вздрогнула:

— Как вам это удалось?

Малько замялся:

— Я не хочу подвергать опасности ни вас, ни того, кто меня с ним связал. Амур Мирбале следит за мной. Она надеется, что я приведу ее к Жакмелю — только поэтому я еще до сих пор жив.

— Вы мне просто не доверяете… — грустно сказала Симона.

Казалось, она сейчас снова разрыдается. Малько почувствовал себя неловко. Учитывая, чем она рисковала, помогая ему, да и все, что ей пришлось перенести, он решил ничего от нее не утаивать.

— Встречу с Жакмелем мне устроил американец Берт Марни, по прозвищу Вампир. Судя по всему, он поддерживает с ним постоянную связь.

— Когда мы с ним увидимся?

Он не успел ответить. Из ванной комнаты медленно, с ошалевшим видом вышел Жюльен Лало. Левой рукой он держался за сердце, правой прижимал к лицу листья "брюле де бор". Зеленой стороной. Глаза у него были такими воспаленными, что он, наверное, почти ослеп. Его рубашка была вся в крови. На лице Симоны появилась гримаса отвращения:

— Уходи, Жюльен, иначе я тебя убью!

— Мне плохо, — простонал старик. — Я умираю…

— Тем лучше, — ответила Симона. — Убирайся!

Жюльен Лало заковылял к выходу. Малько подумал, что его "Интернационал мокриц" лишается одного из самых своих выдающихся представителей. Жюльен Лало совершил свое очередное предательство. Теперь, для того чтобы переиграть Амур Мирбале, надо было соображать очень быстро. И молиться, чтобы Чезаре Кастелла сдержал свое слово.

— Мне нужно идти, — сказал он. — Встреча с Жакмелем состоится очень скоро. Я дам вам знать.

В глазах у нее появилось какое-то странное выражение:

— Вы не хотите остаться?

— Я бы остался, если бы был уверен, что Амур Мирбале не приказала ликвидировать меня сегодня ночью. Мне совсем не хочется подвергать вас риску.

Симона прижалась к нему всем телом и прошептала:

— Когда все закончится, я хочу, чтобы вы остались на Гаити. Хоть ненадолго…

— Если все закончится хорошо…

Она спрятала лицо у него на груди:

— Мне ужасно хочется быть счастливой. Если бы не отец, я никогда бы не согласилась участвовать во всем этом.

Растроганный Малько погладил ее по голове. Она молча потерлась о него, подняла лицо, и они обменялись долгим поцелуем. Потом Малько отстранился и сказал:

— Надо запереть входную дверь.

Глаза у Симоны сверкнули:

— Если эта старая свинья вернется, я изрублю его мачете!

Войдя в вестибюль "Эль-Ранчо", Малько с облегчением вздохнул. Всю дорогу от дома Симоны рядом с ним лежал пистолет со снятым предохранителем. Не сбавляя скорость, Малько проехал мимо стоявших перед гостиницей машин и затормозил только у самого входа. Внутри он почувствовал себя в безопасности: тонтон-макутам скандал был не нужен. Он взял ключ от своего номера и пошел к нему мимо бассейна. Его остановил насмешливый голос Амур Мирбале:

— Рано еще спать ложиться!

Малько застыл на месте. На площадке вокруг бассейна было безлюдно. Из ночного бара гостиницы слабо доносились звуки танцевальной музыки. Малько показалось, что его спина покрылась коркой льда. Он отчаянно пытался убедить себя в том, что, будь у Амур Мирбале намерение его убить, она бы его не окликнула:

— Только без глупостей — здесь Бьенэме с автоматом, — предупредила мулатка мелодичным голосом.

Малько заметил в тени смутные очертания мужской фигуры. Он медленно подошел к Амур Мирбале. Она сидела в шезлонге, положив ногу на ногу и поигрывая связкой ключей от "ламборгини".

— Сядьте! — приказала она.

Малько подумал, что, может быть, сейчас он умрет. В ходе своей карьеры внештатного агента он нередко задумывался о смерти. Ну разве не глупо умереть из-за пригоршни долларов? Даже такой большой пригоршни… Он с горечью вспомнил о своей безумной мечте восстановить замок предков, которую лелеял много лет и ради осуществления которой столько раз рисковал жизнью. Вот только, в отличие от предков, его Крестовый поход в основном сводился к бесконечным усилиям оплатить счета строительных фирм…

Он сел.

— Что вы хотите? Кстати, надеюсь, цветы вы получили? Ее легкий смех показался ему совершенно искренним: — Я знаю, что вы хорошо воспитанный человек!