Закон Мерфи в СССР (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 15

— Гера? — дверь отворилась буквально на мгновение, и сквозь шум воды я различил шелест падающего к ногам девушки платья.

Уже спустя секунду она шагнула под душ, и прижалась сильным, ладным телом к моей спине.

— Я соскучилась...

— Та-а-ась?

— Они спят как... Как младенцы! Гера, у нас ведь не было еще ну... В санатории? — смущенно и вместе с тем кокетливо проговорила она.

* * *

Уже потом, пытаясь отдышаться и унять дрожь в ногах, она убрала с лица мокрые волосы и лукаво посмотрела на меня:

— Мы ведь с тобой не женаты... Можно это считать курортным романом?

— Роман? Пока что это мимолетная интрижка, я считаю...

— Ах, интрижка?!

— Для романа одной встречи недостаточно, а потому я имею намерение...

— Гера!.. Что ты?.. Опять?.. М-м-м-м....

Стоит ли говорить, что поздние прогулки и возможность «выпустить пар» для Аськи и Васьки теперь стали нашей настоящей санаторной традицией?

* * *

— Отдых в санаториях был заветной мечтой для каждого советского гражданина: колхозника, рабочего или, например, журналиста. Желанная путевка в Крым, Геленджик или Апсару доставалась далеко не всем: бдительные профорги и целая комиссия определяла самых достойных работников. Одно дело — отдохнуть, например, на озере Нарочь, и совсем другое — на советском черноморском побережье… Чего уж говорить о Болгарии, или, например, чехословацких Карловых Варах? — Каневский подошел к окну и отдернул штору, выглядывая наружу. — Но! Кое-кто никогда не испытывал проблем с тем, чтобы достать путевку! Например — Маврикис Адамович Постолаки. Вот кто мог достать все, что угодно! Директор Дзержинской плодоовощной конторы был лучшим руководителем овощебазы в советском союзе и пользовался немалым авторитетом… Но не только потому, что являлся героем Великой Отечественной войны и содержал ввереную ему организацию в образцовом порядке. Всё дело было в том, что и он сам, и каждый из его работников строили свою деятельность на принципах, которые шли вразрез с социалистическим строем. Маврикис Адамович ориентировался в своей работе не на показатели, и не на галочки в табелях… Его целью было получение прибыли!

Леонид Семенович воздел палец к потолку, посмотрел мне в глаза внимательно, а потом осмотрелся:

— Вот в точно такую же дверь, фанерную, выкрашенную белой краской, постучали сотрудники КГБ одним промозглым осенним утром… — я понимал, что сплю, и подсознание снова подсунуло мне Каневского в самый подходящий момент.

— ТУК-ТУК-ТУК!!! — это, черт побери, точно звучало не во сне!

Кто-то ломился в номер!

— Гера-а-а, иди посмотри кто там?.. — Тася сонно потянулась в постели. — А то ведь детей разбудят…

Это был аргумент. Я, если честно, смеял надеяться на утренний сеанс массажа, а потому — мигом прыгнул в штаны и через секунду был у дверей, щелкая замком. Кто там мог быть? Уборка номеров — так вроде эпоха не та? Ответственные товарищи с идеей пришить мне аморалку — так насрать с высокой колокольни, у нас заявление в ЗАГСе который месяц лежит… Может работники ЗАГСа пришли лещей нам надавать, чтобы женились скорее, а то у них там планы горят?

Или что там Каневский вещал? Агента Кей-Джи-Би? Не-не-не, вот уж кого люблю и уважаю, но держаться предпочитаю подальше. Если это не Сазонкин, конечно. Хотя и он тоже периодически сердце мне делает…

Клац! Я наконец справился с замком.

— А и зело же ты велик соседушко! — с удивлением оглядывал мои стати Эрнест. — Здоровенный как... Как.. Как конь! Атлетизмом сколько лет занимаешься?

Ну да, я в отличие от него с голым торсом щеголять не привык, это сейчас — по необходимости… А этот шпак еще и бицепс мне пощупал, и за плечо попытался заглянуть, высматривая едва укрытую простыней Таисию! При этом прокомментировал, гад такой:

— Хороша-а-а…

Я шагнул вперед, оттесняя его от двери и закрывая её за своей спиной:

— Хороша-то хороша, но с утра пораньше к взрослым людям в номер ломиться — нехорошо, а?

— А дверями хлопать в самый ответственный момент — хорошо? Или скажешь — не ты? Всё было о-о-очень горячо, и — облом! — растрепал себе пальцами волосы он. — Но — черт с ней, никуда она не денется. У меня по твою душу целый аттракцион сегодня, давно планировал, да всё никак подходящей компании не находилось. А ты парень не робкого десятка, а? Думаю, тебе понравится!

— Вот как? — вообще-то я имел намерение не спускать с него глаз, а тут — такой шанс топтаться рядом с Эрнестом вполне легально…

И в голове благодаря появлению Каневского всё сложилось: Дзержинская овощебаза! Магазин «Елизарьевский», Мосплодоовощторг и очень, очень длинная цепочка взяток, которая тянулась так высоко, что этого самого Постолаки, который, между прочим, Рейхстаг брал и немецкие штандарты во время парада Победы швырял к подножию мавзолея, коллегам Сазонкина расстрелять пришлось то ли в 1986, то ли в 1987 году — чтобы не наговорил лишнего. По крайней мере — такая версия имелась, и разбрелась по печатным и непечатным СМИ.

— Да не бойся ты, будет весело! Возьми спортивную обувь и удобную одежду, развлечемся по-мужски!

У меня начали закрадываться подозрения относительно характера подобных развлечений, но комментировать я их не стал. Разве что уточнил:

— А я когда за кедами в комнату пойду, голых девиц там не встречу?

— Нам ли, соседушко, голых девиц бояться? — громогласно вопросил Эрнест и расхохотался.

* * *

Улица представляла собой сплошную платановую аллею. Местные называли это дерево «бесстыдница» — на нем практически совсем не было коры. Раскидистые кроны смыкались над проезжей частью, прямо над проводами, за которые цеплялись рогами деловитые троллейбусы.

— Не картошку везешь! — выкрикнул обращаясь к водителю какой-то худощавый местный парень, когда транспорт тряхнуло на очередной колдобине.

Этот южный юноша едва не упал, и, чтобы удержать равновесие, ухватился за какого-то немолодого отдыхающего. Почему отдыхающего? Местный никогда бы не надел на себя шорты. Во-первых — поздняя осень на дворе, какого хрена? Только какой-нибудь северянин из Нового Уренгоя или Архангельская на такое способен. Во-вторых — не принято тут шорты вне пляжа носить. Аргумент примерно следующий: "Ш-Ш-ШТАНЫ не имеешь, что ли?"

На остановке троллейбус притормозил, зашипела дверь, и люди начали выходить.

— Нам на следующей! — сказал Эрнест.

Дверь закрылась, за окном снова замелькали стволы платанов и уютные двух-и трёхэтажные кирпичные и каменные домики имперской еще постройки.

— Украли! — раздался удивленный голос. — У меня украли карманные часы!

Жертвой курортного воришки стал тот самый мужчина в шортах! Он всё ругался и возмущался — по делу, кто спорит, а я никак не мог понять, что в этом во всём более удивительное: наличие в восьмидесятых годах у затрапезногодядечки карманных часов (судя по градусу возмущения — «брегет», не иначе), или — тот факт, что карманные часы он носил в шортах, или — талант режиссера-постановщика, который пропадал в безвестном анакопийском карманнике. «Не картошку везешь!»— ну надо же!

* * *

— Это что?— спросил я, глядя на железную дверь и вывеску «Спортивный комплекс «Динамо»».

Нет, я знал что такое «Динамо», более того — сорок лет спустя я ходил сюда в тренажерку, которая размещалась в помещении бывшего борцовского зала, но на кой хрен Эрнест меня сюда привел — вот что было сутью вопроса!

— Федерация дворового бокса, слыхал? Твои земляки, белорусы, кстати, изобрели! Кто дольше выстоит в ринге — вот основная тема! Не хочешь попробовать?

— Так ты меня сюда позвал чтобы рожу набить? — поинтересовался я.

— Хе-хе-хе, — Эрнест даже руки потер от предвкушения. — Ты поставил меня в неловкую позицию перед девушкой, а я поставлю тебе фингал под глазом! Как тебе размен?