Боевые репетиции (СИ) - Переяславцев Алексей - Страница 5

— То же, — все также монотонно продолжал Рославлев, — относится и к танковому полку, и к мотопехотному. Со спецификой, понятно.

— Согласен с вами.

Собеседник инженера резко сменил тему:

— О, вот и меню десерта. Вы что предпочитаете?

— Я… пожалуй, кофе по-американски и крем-брюле. Хотя к Соединенным Штатам этот кофе имеет самое минимальное отношение. Пробовал я настоящий американский — между нами говоря, сплошь гадость.

— Полностью разделяю ваше мнение. Я предпочту черный кофе без сахара и сыр.

Заказ тут же был сделан.

— Ну, пока нам принесут все эти лакомства, я внесу свой скромный вклад, дорогой Алексей Владимирович.

— Охотно выслушаю.

В одно мгновение Мефодий Исаевич снова обрел присущее ему обаяние. Он положил в рот кусочек какого-то особенного сыра (во всяком случае, сорт не был знаком Рославлеву), вдумчиво прожевал и ответил:

— Вы не вполне уяснили процесс матрицирования второго уровня. Представьте себе гигантский склад — десять футбольных полей под крышей. Возможно, даже не в один этаж. И на этом складе есть все, что только можете пожелать. От танков в сборе до иголок. Вам лишь надо помнить вид предмета, подлежащего матрицированию, или же мысленно перебирать все предметы, пока не найдете нужный. Вы сами и описали предметный состав. На этом складе вещи должны быть каталогизированы, — это слово Тофилев выговорил с каким-то особенным вкусом, — вот танк, вот запчасти к нему, вот горючее, а тут смазочные материалы. И если подготовить такой склад со всем тщанием, то позвольте уверить: нужные предметы можно получить без особо длительных поисков. Учтите еще момент, который существенно облегчит жизнь вашему герою: коль скоро он сматрицировал нечто, то оно — вот, стоит или лежит, а отсюда следует, что последующее матрицирование обойдется вообще без поисков.

Инженер осторожно проломил ложкой золотисто-коричневую корочку крем-брюле, зачерпнул то, что находилось ниже, отведал, кивнул в знак одобрения и начал ответ:

— Ваши соображения вполне здравы, но вы, в свою очередь, упустили важный момент. Нет, скорее процесс. Именно: заполнение этого описанного вами склада. Уточню: понятия не имею, откуда главному герою брать содержимое. Кое-что, понятно, он может помнить наизусть — вычислительная техника, к примеру, отдельные виды оружия и патронов — но это не составляет и сотой доли от потребности.

Улыбка Тофилева, казалось, была исполнена самыми дружескими чувствами. Ни один свидетель этой сцены не сумел бы найти в ней и следа подколки или даже простой снисходительности. Правду сказать, слушать и глядеть было некому. Видеокамеры в зале имелись, но специально уставиться на именно этих клиентов? Да с какой стати? Люди обсуждают сугубо литературные вопросы. Кому это может быть интересно, я спрашиваю?

— Разумеется, Алексей Владимирович, перечисленные вами препятствия существенны, но это не означет, что они непреодолимы. Вы позволите и мне поучаствовать в комплектации вашего оркестра?

— О чем разговор, Мефодий Исаевич? — надо заметить, что ответная улыбка Рославлева почему-то выглядела самую малость натянутой. — Сколько будет вам угодно.

— Представьте себе посещение настоящего большого склада — не обязательно военного! — вашим героем. Он не собирается воровать. Ни-ни! Он всего лишь делает матрицы и заполняет другой склад, свой собственный. А раз он не крадет, то и не должен присутствовать на этом складе… в своем физическом теле. Схема такая: зашел-поглядел-запомнил-ушел. И никаких проблем с охраной.

— Один склад на все-про-все? Это шутка, надо полагать?

— Нет, не шутка. Это всего лишь схема работы. Одним складом дело не ограничится, тут вы правы. И десятка-то не хватит.

— Вижу еще трудности.

— Расскажите.

— На современных складах может не быть того, что герою надо.

Удивление Тофилева кому угодно могло представиться совершенно искренним:

— Помилуйте, да что ж такое вашему персонажу нужно, чего на них нет???

— Ну, самый простой пример: танк Т-34-85 в боевой комплектации. Вы уверены, что такие сохранились вплоть до сегодняшего дня? Да приплюсуйте еще запчасти к ним, да снаряды, да все принадлежности.

— И зачем ему этакое старье, простите на резком слове?

— А вы не догадываетесь? — очень вежливо, даже с оттенком сочувствия поинтересовался инженер. — Но это же просто. Герой захочет организовать производство вооружений на территории тогдашнего СССР. Уж не думаете ли вы, что Т-72 можно воспроизвести в сороковые?

Взгляд Тофилева неожиданно сделался цепким и даже пронзительным. Возможно, причиной такой перемены мог оказаться съеденный к тому моменту десерт. Наверное, Мефодию Исаевичу попался сильнодействующий сыр.

— Вот оно что… — протянул собеседник. — Ну, это не рояль, но на группу ударных потянет. Литавры с цимбалами, не меньше. Те же склады, но в разные времена. Ха, такое возможно. Но мое прежнее условие остается в силе.

— О котором вы?

— Да о том самом. Вы составляете список хотелок вашего героя, — в голосе Тофилева почти незаметно зазвучала ирония, — и через сколько-то времени мы встретимся вновь. И на этой встрече я предложу еще один пребольшой музыкальный инструмент.

— Через сколько-то? Как насчет двух недель? Уж на список, полагаю, этого хватит.

— Я предлагаю три недели. Ведь вы, вероятно, захотите проконсультироваться со знакомыми?

— Да, это вполне возможно. Согласен на три. Я вам пришлю электронное письмо.

— Конечно, но имею еще условие, — при этих словах обаяние собеседника снова дало полный ход. — Сейчас по счету плачу я. И даже не пытайтесь спорить. Уверен, что вы не очень богаты… по сравнению со мной.

— Мне кажется, вы заблуждаетесь относительно толщины моего кошелька, — ощетинился Рославлев.

— Я вполне уверен, что оплата данного обеда вписывается в ваши возможности, — примирительно отвечал Мефодий Исаевич. — Но ведь я могу в кои-то веки проявить щедрость?

В результате ласковая настойчивость одержала победу над скромностью.

Все оставшееся до встречи время Рославлев готовился. Он просматривал горы (электронные, конечно) литературы. Были задействованы знакомые, родственники, свойственники и знакомые знакомых. Список подвергался такому редактежу, что клавиатура чуть не дымилась.

И чем ближе становилась цель, тем больше в будущем авторе будущей альтернативки крепло подспудное ощущение: чего-то он недоучел. Недодумал. Упустил из виду.

Это пагубное состояние духа сделалось настолько заметным, что супруга улучила момент и осторожно поинтересовалась ходом событий. Начинающий литератор рассказал ей почти все (мелкие детали не в счет).

Жена никогда не интересовалась литературой подобного толка, но проницательность и умение анализировать всегда были при ней.

— Ну-ка, подумаем. Какой здесь риск? Первое, что вижу: тебя не опубликуют на бумаге…

Рославлев от души расхохотался.

— Натали, ты даже не представляешь, насколько эта книга далека от публикации.

— Возможно, но я не закончила. Ты ведь собираешься выложить все это на Самиздат? Тут я вижу второй риск: читатели дадут тебе отрицательные оценки.

— Неверно. По Самиздатовским правилам оценка может быть от единицы до десятки[6].

— Хорошо, пусть низкие оценки. Третий риск. Пусть даже ты не тиснешь эту работу на бумаге — есть же возможность поместить на сайте, где платят… как их там… помню Литмир, Литрес…

— Название не имеет большого значения.

— Короче, ты его там поместишь, а они тебе не заплатят. Или даже потребуют денег за это.

— Вот последнее скорее всего, — ответил писатель, который не имел никакого опыта общения с подобными сайтами, но отличался глубоким пессимизмом.

— И, наконец, этот господин, — по какой-то причине Наталья Николаевна выбрала именно такой эпитет, — просто не свяжется с тобой. По каким-то причинам, даже не важно, каким именно. И книга выйдет хуже, чем могла бы.