Маленькая хозяйка волшебной лавки (СИ) - Рэй Теона - Страница 21

— Да две коробки мне и не надо… — начал он.

— Почему же? — перебила я, стараясь сделать удивленный вид. — В “Ночлеге” четырнадцать жилых комнат, а в коробке всего двадцать свечей. Одна свеча горит от силы пять часов, так ведь? Двух коробок будет даже мало.

Произнесла это, внимательно следя за реакцией мужчины, но ее не было.

— У Люсинды есть бабка, которая не любит все эти новомодные светильники и пользуется свечами, предложи ей, — Доран кивнул на лекарский дом. — Люсинда — это та девчонка, которую ты видела со мной.

— Хорошо, спасибо, я обязательно ей предложу. Но сейчас вот, — я протянула коробки мужчине. — Вычти с меня одну коробку за долг, а вторая за три серебряных, как и обговаривали. Двадцать штук ведь быстро сгорят, а потом я принесу еще коробку.

Доран, поморщившись, вытащил из кармана шерстяных брюк три серебряных монеты, показал их мне на раскрытой ладони и засунул деньги в карман моего пальто.

— Свечи Балдера горят долго, подозреваю, что они из какого-то особого воска, но я не спрашивал, — проговорил мужчина, забирая коробки. — Так что мне ближайшие три месяца не надо будет.

— А по какой цене Балдер продавал их?

— Своим за три серебряных, другим не знаю. Мы здесь для него все были “своими”, пока не обул нас на кучку золота.

— А Люсинда? Он работал с ней?

— Не слышал об этом. Если у тебя все, то я пойду, дела не ждут.

— Еще увидимся, — я махнула на прощание рукой Дорану, и двинулась к лекарскому дому.

Над дверью висела вывеска “Лекарский дом” и каждая буква была украшена огоньками, а дверной молоток в виде звезды был опутан металлическим зеленым плющом, что делало его похожим на рождественский венок. В этом мире совершенно точно отмечали Новый год, осталось выяснить, как этот праздник здесь называется.

Я ударила дверным молотком дважды, и почти сразу меня впустили внутрь.

— Проходите скорее, — Люсинда дождалась, когда я войду, и захлопнула дверь. — На улице слишком холодный ветер, а у нас некоторые проблемы с отопительной системой, и если дверь долго держать открытой, то приемная выстудится. Вы, наверное, к Орландону? Он еще не пришел в себя, но навестить его уже можно.

Люсинда говорила быстро и сбивчиво, она явно торопилась вернуться к делам. Не вовремя я все-таки пришла с деловым предложением.

— Я не к Орландону.

— Нет? — девушка удивленно вскинула бровь. — Ах, вы, наверное, за зельем! Проходите вот сюда, присаживайтесь.

Я бы с порога предложила лекарке товар, но не знала с чего начать. Продажницей никогда не была, да и не удавалось мне людей убеждать. Двинулась за Люсиндой к рабочему столу, заставленному множеством бутылочек, мисок и книг, но садиться на стул не стала.

— Что вас беспокоит? Мне вы можете рассказать все, я ведь лекарь, — девушка ободряюще улыбнулась. Она, видимо, обратила внимание на то, что я не знаю с чего начать разговор.

— Доран сказал мне, что вас интересуют свечи, — вздохнув, начала я. В конце-концов, мне с подобными фразами еще по всему городу ходить, иначе клиентов никогда не найду. — Я владелица свечной лавки, но свечи не совсем обычные. За счет зачарованных форм мои свечи горят дольше положенного срока, что позволяет сильно экономить. По сравнению с другими свечами, мои…

— Хорошо, — перебила меня Люсинда. — Но мне на самом деле не нужно много, я покупаю у Винритина коробку в месяц. Сама я пользуюсь магическими светильниками, а вот моя бабушка… Ох, она даже слышать ничего не хочет обо всех этих современных штуках!

— Извините, я тогда пойду.

Что ж, не надо так не надо. Кто такой этот Винритин? Глупо было полагать, что у меня не будет конкурентов.

— Постойте. Если ваши свечи и вправду горят дольше, то мне их нужно будет меньше, так ведь? По какой цене продаете?

Я чуть было не пожала плечами, но вовремя сдержалась. Откуда же я могу знать стоимость! Доран купил у меня двадцать штук за три серебряных, но, чтобы высчитать цену одной свечи, мне понадобилась не одна минута на раздумья. Не то, что бы я не умела считать, но я еще плохо помнила сколько медяков в одной серебрушке.

— Две медных монеты за одну свечу, — неуверенно ответила я.

По моим подсчетам одна стоила полторы медяшки, но я даже представить не могла, что такое половина медяка. Может никаких половин вообще не существует, и как бы я тогда выкрутилась?

— О, это в два раза выше стоимости обычной свечи… Но раз вы говорите, что горит она дольше… Насколько дольше?

Я снова замялась, мысленно ругая себя на чем свет стоит. Ирбис ведь говорил мне сколько горит одна заговоренная свеча, а я забыла! Непозволительная глупость быть такой рассеянной.

— Я принесу вам одну на пробу, проверите, засечете время. Хорошо?

— Договорились, — Люсинда улыбнулась и подхватила несколько бутыльков со стола. — Если у вас все, то я пойду к больному.

Я коротко попрощалась, пообещав завтра принести товар на пробу, и вышла на улицу. Карман приятно грели три серебрушки, и я не отказала себе в том, чтобы зайти в лавку за продуктами.

Из дома я вышла минут десять назад, за это время не должно было ничего случиться, но возвращалась я бегом. Продукты купила в той лавке, что была рядом с домом, и за них с меня взяли почти четыре серебрушки. Если до этого я думала, что на сумму, вырученную с одной коробки свечей, можно жить, то сейчас я поняла, что ошибалась. Мне этих денег даже не хватило, пришлось добавить с тех, что оставались от “наследства” Балдера.

Соня сидела у печи, когда я вошла в дом. Я надеялась увидеть схлопывающийся портал, но его не было. Раненый незнакомец все еще был без сознания, и это меня вдруг обрадовало — если он не приходил в себя, то и Соню напугать не мог.

Дочка с надеждой взглянула на пакет в моих руках, и я улыбнулась ей.

— Я купила пряники, смотри какие, — я поставила покупки на стол и вытащила из пакета коробочку с пряниками.

В этом мире они отличались от привычных нам, они были не плоскими, а круглыми, как шарик.

Пока дочка пробовала угощение, я разбирала продукты. Мука, крупа, макароны. Запас был скудным, но если добавить его к уже имеющемуся, то жить можно. Для пиццы взяла крошечный кусочек сыра и колбаску. Последняя тоже отличалась от земной, эта была по форме и размеру как сарделька, да и цвет был не розовым, а скорее серым. Соуса, вроде майонеза или кетчупа, в лавке не было, готовить его самостоятельно обошлось бы слишком дорого, поэтому придется импровизировать. Сухая пицца — тоже пицца. Но ничего, как только разживемся монетами, я заполню кладовую продуктами под завязку. Вопрос пропитания волновал меня особенно сильно, потому что дом у нас с дочерью был. И даже работа, какая никакая, но была. А вот без еды придется туго.

Когда замешивала тесто, Соне поручила нарезать колбасу и сыр.

— Мне скучно, — вздохнула дочь, откладывая нож. — Можно я пойду поиграю на улицу? Я видела сегодня в окно других детей.

— Ты болеешь, лучше не выходить на улицу.

— Уже не болею. Дядя снова дал мне какие-то капли, вот, смотри, — Соня раскрыла рот, показывая мне горло.

— Дядя снова приходил?

— Да, когда ты ушла. Но он был со мной недолго, сказал, что ему пора.

Я молча растянула тесто на столе, и принялась выкладывать на него неровные кусочки сыра и колбасы. Поведение Балдеро вгоняло меня в ступор, и я отметила про себя, что надо у него выяснить цель его визитов. Если он следит за Соней, то почему не пришлет мне кого-то на помощь? Ту няню хотя бы, что была с Соней в его замке. Вот только как поговорить с Балдером я не понимала, потому что каждый раз он уходил сразу же, стоило мне появиться в доме.

Впрочем, он ведь обещал Соне, что завтра придет и расскажет какая у нее сила… На этой мысли у меня дрогнули руки, и кусочек колбаски упал на пол. Когда наклонилась, чтобы поднять его и выкинуть в мусорное ведро, краем глаза заметила шевеление у печи.

Следом раздался тихий стон. Я тут же забыла о колбасе и бросилась к мужчине.