Красный рассвет. Черный отряд (СИ) - Извольский Сергей - Страница 12

– Да, – ответили мне сразу несколько голосов.

– Максим, – вдруг отвлек меня Дэвид, оборвав в момент, когда я рот для продолжения открыл.

– Да?

– Ты индигет?

– Нет, нет, – покачал я головой.

– Но у тебя же глаза в темноте светятся иногда, даже сейчас, когда рядом нет Сияния.

– Я не обладаю даром повелевать стихиями.

– Каким же даром ты обладаешь?

– Убивать тех, кто повелевает стихиями. На Осколках миров таких называют убийцами магов.

– То есть ты – убийца индигетов, – произнес Антипенко.

– Нечисть я убивал, в большом количестве. Индигетов – нет. Но теоретически я могу это делать, мне позволяет… – я задумался над тем, как объяснить. – Тактико-технические характеристики моего тела, при наличии Сияния, позволяют мне на равных противостоять владеющим стихийной силой.

– Чтобы убить дракона, надо самому стать драконом, – вдруг выдала Жанна.

Я задумался над этим, впервые. Теоретически да, мне говорили, что я могу повелевать стихиями, но при этом умные люди советовали встать на путь «убийцы магов». Получается, что я так и так индигет? Или нет? Так, ладно, надо бы предыдущую мысль закончить. Только на чем я вообще остановился…

– Божественные сущности и твой иммунитет, – удивительно вовремя напомнил Семенович.

– А, да. Вот с одной из божественных сущностей у меня в ином мире как-то произошла знаковая встреча. Вернее, перед этим я сначала столкнулся с нечистью и получил небольшую рану зараженным оружием, после чего в моей крови оказалась чумная скверна, про нее я тебе рассказывал. Не темная, а чумная, это разные скверны если что, – пояснил я для остальных. – Сразу я этого не заметил, а когда стало понятно в чем дело, оставалось только два варианта. Либо склеивать ласты, либо… – кивнул я в сторону накрытой лужи, оставшейся после Анфисы.

– Либо заразить себя Тьмой, чтобы она выжгла чумную скверну, а после уже попробовать сопротивляться Тьме. У меня тогда все получилось, я получил иммунитет. Но после, во время встречи с одним божеством, у меня… можно сказать, очистили душу, вернули астральную проекцию к заводским настройкам, после чего темной метки я лишился. Возможно, при этом я лишился и иммунитета. Но в этом не уверен – хотя темная метка у меня с кожи пропала, может быть не пропал иммунитет, я просто не знаю, как это работает. Учебников по теме на Осколках нет, а если и есть, то те, у кого они есть, читать их просто так не дают.

Я закончил говорить, после чего очень долгое время стояло молчание – все переваривали услышанное.

– Теперь вы поняли, почему я даю дозированную информацию?

– Не могу сказать, что это правильный подход, но мотив понятен, – кивнул Семенович.

– Семеныч, еще раз: я не говорю, что это хорошая идея, но других у меня не было, так что пользовался теми что есть. Так ты скажешь теперь, почему ты с дробаном в руках по дому рассекал?

– А, это? Да, скажу.

Семенович, похоже, немного не в своей тарелке. Ну так-то понимаю, увидеть вживую темных культистов и ломать представления и перестраивать весь понятийный аппарат в один момент довольно сложно.

Раньше ведь он слушал меня, записывал, работал над услышанным. Но делал это в рабочем режиме – подспудно мне не веря. Словно работая над проектом, который никогда не претворится в жизнь, просто отрабатывая заработную плату. Сейчас же, я видел, он – наблюдая Тьму в натуральном виде, явно пересматривал взгляд на мир и на мои прежние слова.

– Семеныч, с дробовиком-то ты почему оказался?

– Разлом в Новом Орлеане открылся, вторжение началось.

– Вторжение началось? – эхом повторил я вопрос.

Остальные трое – Дэвид, Жанна, Матвей, также выглядели ошарашенными новостью.

– Да, вторжение началось, пару часов назад, – довольно буднично произнес Семенович. – Пойдем покажу.

– Что покажешь?

– Видеозапись покажу. А ты что думал?

– Не знаю, что я думал. Пойдем, покажешь вторжение. Видеозапись.

У меня аж в горле пересохло и руки подрагивать начали. Но как-то они оба спокойные с Антипенко. Или все уже закончилось хорошо, или же дело совсем дрянь – настолько, что оба и волноваться перестали. Может, как говорится, нету уже вашего Нового Орлеана.

Даже и не знаю, что предполагать.

На стол со звучным щелчком лег небольшой металлический кейс. На ядерный чемоданчик похож, как я его себе представлял – серебристый, с резиновыми накладками по углам.

Когда Семенович открыл крышку кейса я понял, что вижу портативный персональный компьютер. Он же «комм» или еще десяток самых разных названий. Слова «ноутбук», что в переводе с английского «блокнот», а также «лэптоп», что в переводе означает «на коленях», в этом мире с портативными персональными компьютерами не ассоциировали.

Конкретно этот порткомм – «партком», как все произносили, был техникой армейской, защищенной. По идее, с ним можно сесть прямо в наполненную водой ванную, включить душ чтобы сверху лился и беспроблемно работать, периодически отбиваясь этим чемоданчиком от атакующих бешеных собак, например. Так, пока Семенович оживляет технику из режима сна и открывает почту, а потом также неторопливо выбирает сообщение с присланным видеофайлом, у меня в голову ерунда какая-та лезет. Которая тут же вылетела прочь, едва началось воспроизведение видео.

Едва появилась картинка, я понял что снимала дежурная камера на крыше одного из небоскребов Нового Орлеана. На экране общая панорама города, камера смотрит в сторону залива. Самое главное в происходящем – алое свечение, которое постепенно усиливалось, а вскоре вдруг сверкнуло яркой вспышкой так, что по экрану пошли помехи. Ночь стала красной, словно во время невероятной яркости багряного заката. Некоторое время весь мир вокруг был всех оттенков красного, но прошло еще несколько секунд и алое свечение полностью исчезло.

Накопленная над Разломом энергия Сияния была использована для открытия дверей между мирами. Я подумал об этом, но не сказал – картинка на экране сменилась, и мы теперь видели часть побережья с большой высоты. Картинка уже тепловизионная, во всей палитре градаций серого цвета. Под водной гладью угадывались яркие и массивные источники тепла – я насчитал больше десятка, а картинка все плыла вперед, показывая новые и новые ровные мерцающие белизной овалы.

Активные, ожившие порталы. Разной глубины цвета: побережье здесь изрезано отмелями и барьерными островами, так что порталы вдоль Разлома открываются как на приличной, так и на совсем небольшой глубине. И из некоторых уже показались как будто большие косяки крупных рыб.

Продолжалось это совсем недолго – изображение вдруг расцвело яркими пятнами, палитра серого исчезла, сменившись на белое сияние, периодически высвечивающее экран полностью.

– Глубинными бомбами забросали, – негромко пояснил Семенович.

Съемка велась явно с большой высоты, с крупным увеличением. Но пятна на экране сейчас очень уж яркие, так что я вопросительно глянул на Семеновича.

– Изделие пять эф сорок восемь? – поинтересовался, намекая на глубинные бомбы с тактическим ядерным зарядом.

Семенович не ответил, но я понял – если и ошибся, то в номенклатуре, а не в принципе применяемого воздействия на противника. Вот чем мне нравится этот мир, что после Третьей мировой – никаких связывающих широту маневра ограничений. Партия сказала надо, и полетело сразу тактическое ядерное оружие, безо всяких душевных терзаний и боязни осуждения. Прямо по фон Клаузевицу, предостерегающему от доброжелательности и половинчатости усилий как от самых вредных и опасных ошибок в военном деле.

Видеозапись уже была остановлена и Семенович сейчас вывел на экран карту береговой линии у Нового Орлеана, показывая на скопления отметок красных пятен вдоль подводного Разлома.

– Многочисленные источники теплового излучения, предварительно идентифицированные как «портальные окна», числом до двух сотен, открылись в шести областях побережья Мексиканского залива вдоль всего Разлома. Пять эпицентров выходов было уничтожено сразу, превентивно, – показал Семенович на карте места прорывов реальности, по которым отработали глубинными бомбами. – Шестой эпицентр, самый малочисленный – всего двенадцать активных источников излучения, не тронули. Вскоре все они пропали. Похоже проходы закрылись самостоятельно или же их закрыли после перемещения в наш мир всех гостей.