Владыка битвы (СИ) - Хай Алекс - Страница 56

Кьелл один из немногих хранил серьёзность.

— Мысль безумная, но если свиней ты уже приобрёл...

— Мы мало чем рискуем, — добавил я. — Мост всё равно придётся брать, чтобы подойти к Омрику. Прятаться в лесах у кладбища — тоже. Всего-то нужно сверх этого найти подземный ход в той церквушке. Пусть он завален со стороны храма в городе — мне важно, подвести свиней под стены и поджечь.

— Это и была твоя хитрость? — с вызовом спросил Йирдман.

— Да. Но я понимаю, что надеяться лишь на это глупо и недальновидно. — Мой палец скользнул к Цепной башне, что располагалась на нашем берегу. — Поэтому нужно захватить Цепь. Возьмём одну башню, найдём ход под рекой, а там захватим и другую. Это вход в крепость.

— Такое предложение мне больше нравится, — отозвался Йирдман. — Но придётся разделить хирд.

— Мы бы всё равно растянулись, реши окружить Омрик, — сказал Кьелл. — Цепные башни точно нужно брать. Даже если не получится захватить Омрик быстро, если одна из башен окажется в наших руках, мы сможем помешать омрикцам натягивать Цепь и держать реку в своих руках. А там уже будет видно. Либо сторгуемся, либо они сдадутся. Может и другую какую хитрость придумаем.

Кьелл поднял глаза на собравшихся хускарлов и десятников.

— Что скажете?

Один из них, Кальф, попросил бересту и долго всматривался в карту.

— Я готов повести людей брать Цепную башню, — сказал он. — Свиней жечь не пойду.

— Свиньями и церковью займусь я. Мне нужно не больше десятка людей. Остальные смогут попробовать сломать ворота, но я бы не стал так действовать. Ударить в лоб всегда успеем. Но сперва нужно попробовать незаметные способы.

Кальф широко улыбнулся.

— Ха! А ведь я только сейчас понял, что свиньи будут гореть прямо на эглинском празднике. Представьте, как у всех монахов полезут глаза на лоб, если из-под земли начнёт доноситься крик, поднимется дым, а затем и порода поползёт...

А Кальф меня понял. Я пожал плечами.

— На то и расчёт. Я хочу не просто обрушить стену, если получится. Свиньи могут здорово отвлечь омрикцев. Займут их внимание, посеют смятение...

— Ладно, — Ийрдман наконец-то проявил благосклонность. — Я согласен с планом. Пусть Хинрик поджигает своих свиней на кладбище. Но сам я хочу помочь Кальфу захватить башню.

— Там тоже нужна хитрость.

Мы обернулись на тихий, почти робкий голос теперь уже единственной ведьмы в лагере. Вива-целительница подошла к костру.

— Что-то со Скегги? — встрепенулся я.

— Нет, он спит и проспит ещё долго. День или два. Может дольше. Нельзя прерывать его сон, иначе вождь может пострадать. Прямо сейчас Эльскет плетёт новое полотно его судьбы, и мешать ей нельзя. Я же пришла, чтобы предложить помощь.

Я нахмурился.

— Ты сейчас нужнее Скегги. Вдруг всё же очнётся...

— Я сама решу, где от меня больше толку, — неожиданно огрызнулась на меня Вива, и я умолк.

Она была отчасти права — целительнице виднее. Да и следовало проявить к ней снисхождение — всё же не каждый день лишаешься любимой сестры. А Вива была куда дружнее с Исгерд, чем с Гуллой.

Кьелл жестом пригласил ведьму занять место у костра.

— Поделись же с нами своей мудростью, Вива.

Целительница приняла протянутый мех с мёдом, сделала несколько глотков и вытерла подбородок тыльной стороной ладони.

— Башню будет куда проще и незаметнее взять, если опоить сторожей. Омрик готовится к празднику, а в праздники даже богобоязненные эглины много пьют. — Ведьма мстительно улыбнулась. — Я смогу сварить сонное зелье, которое можно добавить в эль или мёд. Вкуса не испортит, разве что совсем немного. Нужно будет лишь доставить испорченный эль в башню и убедиться, что сторожа все выпьют.

Я припомнил рунный расклад, который предвещал победу хитростью. И как я сам не додумался до такого простого, но надёжного шага? Только кто-то должен был отвезти эль в башню. И лучше это будет кто-то местный, кого знают стражи.

Словно угадав мои мысли, Вива продолжила:

— Разведчики сказали, на севере от Омрика есть хутор. Наверняка семья оттуда торгует с Омриком. Возьмём их в заложники, пригрозим всех перебить и всё пожечь, если не выполнят нашей воли. Пусть хозяин или тот, кого знают в лицо стражи, передаст им эль.

— Тогда с ним нужно отправить кого-то из наших. Чтобы у хуторянина ненароком язык не развязался.

Вива кинула.

— Вам виднее, как это обставить. Я начну собирать травы для зелья.

— Так и не очнулся?

Я устало привалился к стволу ясеня, наблюдая за работой Вивы. Целительница расстелила плащ на земле, уложила на него стебли сорванных трав и кореньев, тщательно расставила в одном ей ведомом порядке миски, самоцветы и разложила инструменты. Услышав мой голос, ведьма махнула рукой в сторону палатки Скегги.

— Нет. Не знаю, что за сны он видит, но сон этот беспокойный, — не отрываясь от работы, сказала она.

— Помощь нужна?

Руки Вивы замерли, и она резко обернулась ко мне.

— Как ты вообще можешь ходить после такого ритуала? — воскликнула она. — Тебе нужен отдых, начертатель. Нельзя исчерпывать силу до дна. Иначе она может не вернуться.

Забота ведьмы меня тронула.

— Не переживай, я крепкий, — улыбнулся я.

— Нет-нет, — покачала головой целительница и потянулась к поясной сумке. Из небольшого кожаного мешочка она выудила маленький тряпичный свёрток и протянула мне. — Возьми, это. Брось в кружку с мёдом покрепче и настаивай до заката. Потом выпей разом и ложись спать.

— Благодарю. — Я бережно принял крошечный подарок. Сквозь ткань проступало что-то твёрдое и колючее. — Что за трава?

— Золотой корень. Восполняет силы, помогает исцелению, дарит бодрость. Этот особенный — я заговаривала его на восполнение колдовской силы. Если сделаешь всё правильно, завтра утром проснёшься вновь наполненным. Но только просыпаться в таком сне нельзя. Попроси, чтобы не тревожили.

Ох уж эти заговоры... Но словам Вивы можно было доверять.

— Иначе помру? — снова улыбнулся я.

Вива моей шутки не оценила и нахмурила и без того серьёзное личико.

— Ничего смертельного, просто сила не вернётся, — пояснила она. — Чувствовать себя будешь лучше, но только бодростью всё и ограничится.

— Понял, — кивнул я. — Хорошо.

— Теперь уходи, — распорядилась целительница. — Не люблю, когда меня отвлекают. Займись хирдманами, успокой их.

Я побрёл вглубь лагеря, оставив ведьму и её травы за спиной. Из всех Тёмных сестёр именно Вива всегда казалась мне самой загадочной. Тихая, спокойная, слова лишнего не молвит, милосердная. Не такая красотка рядом с Гуллой, но лицом приятна и телом ладная. Маленькая, хрупкая. Такую женщину хотелось оберегать, даже если чувств к ней не испытываешь. Вива стойко переживала утрату Исгерд — пролила слёзы лишь единожды, когда застала меня сразу после ритуала. Но с тех пор ни слова не проронила о сестре. Наверняка была из тех, кто прячет горе в трудах и заботах.

Скегги спал уже полдня, но пока я не беспокоился: после такого колдовства он мог проваляться в беспамятстве и ещё пару дней. Покинув Виву, я всё же подошёл к лежаку брата и подоткнул шкуру, что служила ему одеялом. Скегги не метался, но точно видел сон или видение. Глаза под сомкнутыми веками двигались, он что-то бормотал — тихо, неразборчиво, и я не стал тревожить его покой.

Люди, которых привёл Кьелл из Сандвена, отдыхали после долгого перехода. Кто-то отсыпался, иные занимались оружием, третьи отправились на охоту — мяса теперь нам требовалось много, а трогать свиней я не позволял. В ожидании битвы воины должны есть больше мяса и меньше каши и хлеба — такова была мудрость нашего народа. Мясо дольше болталось в животе и давало долгую сытость в то время как хлеб размякал и превращал тебя самого в сонную булку. Поэтому воины ели мясо.

Проходя мимо места, что отвели для кашеваров, я увидел освежёванную оленью тушу. Значит, кому-то уже свезло. Прихватив кувшин с мёдом, налил кружку и бросил туда золотой корень Вивы и отнёс в свою палатку. Я болтался, не имея понятия, чем заняться. На охоту сил не было, а сон толком так и не шёл. Так я и промучился до самого заката, лишь пару раз смог подремать.