Курсанты (СИ) - "Ветер" - Страница 61

— И мы вот это вот выявляем, пред самым получением стипендии! Да у вас же всю стипендию растащат! Зачем вам ее выдавать? У вас же своруют ее!

Немного непонятно почему, наше денежное довольствие именовалось стипендией, вроде как уже можно и зарплатой было назвать. Но прижилось именно это наименование. На следующий день утром шеф повторил суть, хоть и немного иначе всему курсу.

— Это очень печально. Что в школе милиции воровство происходит в каждом кубрике. Это конечно позорище, позорище всем нам. Понятно, что этих крысок мало и остальные курсанты вполне добросовестные. В общем, так, каждый курсант может сдать свои деньги под запись в сейф в моем кабинете. Если прямо сейчас эти деньги ему не нужны, и он опасается за их сохранность, пожалуйста, сдаем. В любой момент можно будет получить. Мне связываться с лишней ответственностью конечно не в радость. Но! Пожалуй, это единственное что я сейчас могу предпринять.

— Товарищ старшина сегодня, как поступит сигнал, вас оповестит дневальный. Придете на курс получите вот этот чемоданчик и в бухгалтерию. С собой еще оного курсанта возьмете на всякий случай. Кого возьмете есть предложения или мне назначить?

— Курсанта Пудова. — ответил старший сержант Баранов.

— Пудова? М… Что ж ладно. Вдвоем выдвигаетесь в бухгалтерию, получаете деньги, пересчитываете их там при получении, запираете в чемодан. Приносите сюда, нигде не останавливаться, ни курить, в туалеты не заходить. Запираетесь в офицерской, дежурному офицеру обеспечить отсутствие посторонних. Пересчитываете деньги еще раз, а если надо, то и дважды, и трижды. По команде, будете выдавать согласно ведомости. Выдавать это уже лично вы товарищ старшина. Никого, никаких посторонних не должно быть в этот момент в кабинете. Даже офицеров. Материально ответственное лицо вы у нас одно! Если что-то вдруг отвечать только вам. Все ясно?

— Так точно. — не особо радостно ответил наш старшина.

Весь текущий день, почти все курсанты нашего взвода, смотрели на Пудова, когда же! Ну, когда же его дернут, с пары! Как дернут, значит бабки дают! Значит будет стипуха! Значит пару дней можно жрать в буфете, например. Ну кому что, кто-то наконец-то купит сигареты и так далее. Конечно есть обеспеченные курсанты, но их крайне мало, например, Стасян, папа у него комерс. А сына послал в ментовку, он так же как Пудовый видимо мыслит, что серьезный и даже не очень, бизнес в перспективе не сможет жить без красных крыш.

Кончились три дообеденных пары, прошел обед и вот уже и четвертая, послеобеденная пара закончилась. А за деньгами так и не ходили. Настроение курса падает ниже и ниже.

— Деньги привезли! — проноситься волной из уст в уста информация, от курсанта к курсанту.

— Куда? Где? Кто последний? — мгновенно на взлетке возникает куча народа.

Впрочем, выясняется, что только в школу привезли, из банка. Через какое-то время и впрямь Баранов с Пудовым пошли в бухгалтерию. И пропали. Чего-то не ладилось там в бухгалтерии, но наконец после ужина уже принесли на курс благословенный чемоданчик.

— Не успеем. Может сегодня и не начнут. Осталось времени кот наплакал! — сокрушаются многие.

— Кот! Ты сволочь чего так мало плакал?! — мгновенно шутят над курсантом Котовским.

— Начинайте выдавать деньги по списку. Остальным завтра. Вечерняя поверка по графику. — сообщает шеф и сруливает домой.

Денег выдавали всего пол часа, да еще и старшина никогда этого не делал ранее, в общем человек десять и получили только.

— Давайте ночью получать, а? — предлагает кто-то.

Но нет. Распорядок дня нарушать нельзя, если это не чистка паркета. Поверка и отбой. Прошел, наверное, целый час, как я ворочался и не мог уснуть. Конечно не из-за первой стипухи, может это у кого и первые свои деньги. Но я давно уже получал зарплаты. Тут скорее мандраж от предстоящих соревнований. Я же теперь в группе занимаюсь самбо, вот ко дню милиции на соревнования выставил меня наш физрук. Ну не меня понятно одного, а включил в сборную команду. Ясен пень, я мандражирую, хочется же блеснуть, к тому же физрук говорит, что могу. Хотя может это он мотивирует меня так? Задолжал я правда физруку, надо бы хоть результат показать. А для этого надо выспаться! Лежал, лежал, и понял, что уже в туалет хочу. Встал, едва вышел из кубрика, как меня старшина схватил.

— Ты чего тут? — весь красный ноздри расширены, глаза на выкате.

— Не спится в туалет иду. — попытался я вырвать руку.

— А ну-ка, — покрутился он вокруг меня осматривая.

— Ты охренел? — срываю захват уже всерьез, но пока еще без удара.

— В канцелярию зайди, объяснительную пиши, чего ночью встал, и поминутно.

— Чего? Ты охренел, я в туалет встал? С каких пирогов нельзя стало?

— Артаньянов! — высунулся из канцелярии старший лейтенант Йовдий.

— Я!

— Хватит пререкаться, бегом в канцелярию.

— Есть.

— Пиши, — сует мне бумагу Йовдий.

— Чего писать-то? — сложил я руки у груди, подозревая нечто нехорошее.

— Поминутно зачем встал, куда ходил, что видел.

— Не буду ничего писать. — прекрасно помню я внутрисемейные наставления.

Была у меня бурная юность, тапк что папа мне вынуждено объяснял, что подписывать ничего нельзя. Ну и прочие тонкости работы.

— Что значит не буду?

— Я ничего не нарушил. Скажите в чем дело, тогда может и буду что-то писать.

— Что за пререкания со старшим по званию!

— Подставой воняет от вашего предложения, вот что. — сказал я что думал.

— Идите в Ленинскую комнату, товарищ курсант и никуда не выходите из нее.

— Это еще! — фыркнул я. — Что за новости? — охреневал я от явно происходящего беспредела. — У нас отбой по распорядку, тащ пока еще старший лейтенант. — применил я шефовский прием давления.

Одно дело, когда курс гоняют за дело. Или ладно пусть тебя лично, но то же за дело. Но тут явно на ровном месте. Определенно несет подставой!

— В Ленинскую комнату тащ курсант! — взревел Йовдий, как обычно тут же став обильно потеть и полез за своим огромным клетчатым платком.

— Да пошел ты. — вышел я и отправился в туалет. — Завтра телегу на тебя накатаю, понял? У меня соревнования завтра, ко дню милиции, между прочим, срываешь тут выступления сборной школы. — приплел я свою новую крышу в виде начальника кафедры физпо.

— Тащ курсант! — орал в след старлей.

Зашел я в туалет сделал свои дела. Стою перевариваю всю хренотень, аж колотит. Горю от гнева! Умылся было, ледяной водой, все равно горит все лицо. Открыл окно, морозный ноябрьский ветер мгновенно меня остудил. Перегнулся в окно и смачно сплюнул вниз, представляя конечно морду Йовдия.

— Оба-на, — смотрю пакет парит. Вернее, висит конечно на леске, но ее же сразу не заметишь. Фига себе заначка чья-то. Хавка поди. — Иди сюда, курочка моя, иди к папочке, — цепляю леску и вытягиваю пакет. Собственно, хер знает, что буду с этим делать, не то что бы я голоден и хочу свиснуть чью-то нычку, просто увидел и достал. Инстинкты понимаете?

— Твою же мать! — шепчу я, потрясенно открыв пакет и уставившись на кучу российских рублей в пачках.

— Стой на месте! — открывается дверь и ко мне устремляется пара совершенно незнакомых человек, в гражданской одежде.

— Курс! — орет дневальный с тумбочки.

— Ну-ка! Тихо! — затыкает его голос Орла. — Ты дурак что ли?! Совсем? Кто среди ночи команду подает? — шипит вошедший начальник курса. — Кто дурака такого поставил в наряд? Где они?

— Мы тут товарищ майор. — выглядывает из канцелярии, один из вызвоненных им же, на ночь глядя, действующих оперов.

— А Бобчинский и Добчинский. Хе-хе-хе, — припомнил начальник прозвища своих бывших курсантов. — Ну, здравствуйте ребята. Рад вас видеть, но не рад обстоятельствам. Что как тут у вас? Стоп. А этот чего тут делает? — показал на меня рукой майор.

— Пока, это наш главный подозреваемый. — ответил один из оперов.

— О как?! А чего это у тебя с губой?