Королёва - королева демонов (СИ) - Райская Ольга - Страница 3

Возможно, вызывай «рыбник» симпатию, все могло бы сложиться по-другому, но Аслан будил во мне лишь неприязнь, брезгливость и желание держаться подальше, а по возможности совсем далеко друг от друга.

Мужчина склонился, обдав чесночным дыханием, и сжал через плотную ткань джинсов мою задницу. В этот момент во всем огромном зале рынка остались лишь мы, и кричать, звать на помощь было бесполезно.

- Все решаемо, да? – заявил он, явно рассчитывая на сговорчивость загнанной в угол жертвы. Не дождешься!

- Заготовки убрал! – рыкнула я, дернувшись в его руках, ощущая себя, словно в тисках.

Хотелось свободы и глоток живительного чистого воздуха. От запаха чеснока подташнивало, а тело дрожало от нервов и напряжения. Мужчина был сильнее и прекрасно об этом знал.

- А то что, Нина? – чувствуя себя хозяином положения, да и, чего греха таить, моей жизни в целом, ехидно поинтересовался Аслан.

- А то нечем будет детальку полировать! – зло выпалила я, кивнув на бугор в районе его ширинки, которым работодатель недвусмысленно терся о мое бедро.

- Ты сейчас сама, как я скажу, ее отполируешь, сучка! Еще спасибо скажешь и добавки попросишь, да?! – взревел повелитель дохлых селедок, и его пальцы сжались, причиняя мне боль и, наверняка, оставляя синяки на коже.

Да катись все к черту! Лучше уж под забором от голода умереть, чем терпеть подобное! Одна крохотная мысль в экстренной ситуации заставила принять правильное решение и успокоиться. Страх отступил, дрожать я перестала. Передо мной всего лишь мужчина. А я кто? Я – женщина! Если верить классикам – венец творения, а значит…

И я улыбнулась, призывно и ласково. Как бы ни был взвинчен работодатель, все же немного опешил от смены моего настроения. Хватка на ягодице ослабла, что позволило совершить один нехитрый прием, которому обучал меня еще первый муж. Никогда всерьез не думала, что такой навык сможет пригодиться. Я со всей силы ударила носком ботинка хозяина почивших кальмаров прямо в голень.

- Что творишь, идиотка, да?! – заорал Аслан и запрыгал передо мной на одной ножке.

Упс… Кажется, он еще больше разозлился. На его глаза медленно опускалась кровавая пелена ярости. Но теперь у меня было расстояние для маневра и несколько секунд на раздумья. Немного, конечно, но вполне достаточно, чтобы упереться спиной в прилавок и судорожно искать на нем что-нибудь тяжелое для отстояния чести девичьей, да и вообще для самообороны в целом.

Предмет, как на зло, никак не находился, а враг, перестав скакать зайцем, неумолимо приближался. Рыночные весы я отмела сразу. Даже в состоянии аффекта мне не поднять такую тяжесть. А больше ничего подходящего не находилось, пока рука не натолкнулась на мягкий полиэтилен пакета-майки, наполненного халявной овощной и фруктовой гнилью от Нияза.

- Допрыгалась, кыаз-за! – нарочито лениво окидывая меня взглядом, Аслан медленно подходил. Слишком неспешно. И без того тонкие губы превратились в ниточки, отчего его рот казался уродливой щелью.

- Не подходи! – честно предупредила я, уже отыскав у пакета заветные ручки.

- Давно бы сама дала, да? – неприятно ухмыльнулся король сардин и лососей. – Ломаешься, как целка, да?!

- Не подходи! – выкрикнула повторно, давая ему возможность отступить.

Предупреждению не вняли. Аслан сделал еще один шаг вперед, который и стал для него роковым. Я обрушила пакет со всем содержимым, коего оказалось немало, прямо мужчине на голову. Он закачался, но не упал. И тогда я добавила! А потом еще раз и еще… Пока работодатель не рухнул к моим ногам. Пакет порвался. На грязный пол рынка высыпались апельсины с чуть позеленевшим боком, вялая морковь, покатились подгнившие яблоки и картошка. Эх, да я на этом неделю жить могла.

Я медленно, но уверенно приходила в себя, а Аслан все еще не подавал признаков жизни. Так и лежал на боку, пождав к себе колени. Да, неотягощенные интеллектом всегда действуют на инстинктах, принимая в критических ситуациях максимально выгодное положение тела. А поза эмбриона, как утверждают психологи, дарит чувство покоя и защищенности. Вот только покой у него слишком затянулся. Неужели убила? Пришлось подойти и потыкать в него носком ботинка. Трогать руками было омерзительно.

- Э-эй! – неуверенно позвала я. – Ты живой?

Мужчина застонал и перевернулся на спину. Взгляд с трудом сфокусировался на мне, и рыбный магнат выдохнул:

- Дура, да?

По его лицу стекали остатки помидора и перезревшей, чуть подпорченной груши. Груши я любила. Только вот стоили они зимой баснословно. С моей зарплатой не позволить такую роскошь, а Нияз списывал их слишком поздно. Всегда тянул до того момента, пока груша едва не превращалась в кашу. Сегодня мне могло перепасть лакомство, а перепало лишь чувство гадливости и еще одно опустошающее разочарование.

Наверное, осознание именно этого стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Не важно, что станет со мной дальше, но здесь и сейчас я все скажу своему обидчику. Подхватив с пола штакетину от разобранных деревянных ящиков, которые в изобилии лежали чуть поодаль, направилась к хозяину морских и не очень рыб.

- Нинка! – взвизгнул он и начал шустро пятиться, опираясь на локти и задницу.

Ну, чисто рак! Ему бы еще панцирь и глазки навыкате. Хотя, с глазками поспешила. Чем ближе я подходила, тем сильнее они у Аслана выкатывались. От страха. Я чувствовала его липкий страх, и, признаться, чувствовала себя отмщенной.

- Нинка! Ты что творишь, да?! – в панике заголосило недоделанное ракообразное.

- Никогда! – я подошла к Аслану и, водрузив ему на живот ногу, подставила к горлу работодателя штакетину на манер шпаги. – Слышишь? Никогда не смей называть меня Нинкой! Для тебя, мразь, я – Нина Дмитриевна Королёва! Понял?

Я чуть надавила на палку, и у Аслана дернулся кадык – мужчина судорожно сглотнул.

- Понял, да! – прохрипел он.

- И еще. Если ты, еще хотя бы раз посмеешь, прикоснуться ко мне, я переломаю тебе все пальцы! Клянусь! – и, убрав ногу, отбросила палку.

Работодатель так и остался лежать с подсыхающей на физиономии фруктово-овощной жижей. Я же медленно стянула с себя нарукавники, халат и фартук, бросив все это в Аслана. Куртку надела на автомате, подхватила сумку и направилась прочь. Мне срочно нужен был воздух. Много-много воздуха.

- Нина Дмитриевна! – ехидный окрик заставил остановиться, но не обернуться. – Ты уволена! Пошла вон, да!

И повелитель безголового минтая расхохотался. Вот и все. То, чего боялась еще утром, случилось. Стало ли мне от этого хуже? Прислушалась к себе и с удивлением поняла, что нет, не стало. Наоборот, словно гора с плеч свалилась. И пусть впереди неминуемо ожидают проблемы, но решать их с открытым сердцем будет стократ проще.

- Подавись ты своим занюханным рынком! – выплюнула я, не оборачиваясь, и зашагала к выходу.

Меня ждала совершенно новая жизнь. Тогда я еще не подозревала, насколько новой она окажется. Сейчас же просто брела, почти не разбирая дороги. Даже мыслей особых не было, как и денег на транспорт. Кажется, на проездном осталась пара поездок. Можно податься на автобус и медленно ехать через весь город, наблюдая через окошко за жизнью других, более счастливых и удачливых людей.

Я остановилась на пешеходном переходе и стала ждать, когда же на светофоре загорится зеленый. Автобусная остановка совсем рядом - рукой подать, там можно спрятаться и от колючего, пронизывающего насквозь ветра, и от сыплющегося мелкой моросью дождя.

- Нинка! – голос, окрикнувший меня, показался смутно знакомым. Словно из иной жизни, давно закончившейся и от того кажущейся нереальной. – Нинка Королёва! Нина!

Обернулась, посмотрев на женщину, машущую мне рукой. Красивая, успешная и… все еще узнаваемая. Светка Самойлова – вторая, после Нины Королёвой, красавица дружного 10 «Б» класса, пламенно влюбленная в Димку Токарева. Таскалась за ним хвостом, а он ни на кого, кроме меня, и внимания не обращал. Шептал на переменках, утыкаясь холодным носом в шею: «Королёва - ты моя королева!», а я лишь смеялась в ответ.