Птицы (СИ) - Торин Владимир - Страница 26

Впрочем, «Трутти» он так и не нашел. Да и о еде вскоре забыл, стоило ему лишь задрать голову.

Станция «Кроувелл» была не просто многоэтажной — она походила на целый город. Механические лестницы с подвижными ступенями соединяли этажи, на которых располагались десятки всевозможных лавок, кафе, цирюлен и мастерских. Повсюду горели сотни ламп, гудели сотни разговоров.

Впервые в жизни Финч оказался в такой толпе. Несколько платформ принимали трамваи с разных направлений, здесь имелось даже свое рельсовое кольцо. По станции сновали прибывающие, отбывающие, никуда не едущие. Кругом все смешалось: дамские шляпки, джентльменские цилиндры, пальто, зонты, портфели, чемоданы. Постоянно носились туда-сюда автоматоны, по проходам важно расхаживали констебли, громко фыркали и исторгали пар из разверстых ноздрей громадные собаки, сопровождая своих хозяев.

Финчу стало страшно. Он почувствовал себя совершенно потерянным и всерьез пожалел о том, что рискнул забраться так далеко.

«Что делать?! — в отчаянии подумал мальчик. — Куда идти? У кого спросить дорогу?! Чтобы попасть на проспект Франдигорт, для начала нужно как-то выбраться со станции…»

И тут Финч, как нельзя вовремя, увидел какое-то столпотворение у начала платформы. Все, кто там был, задрав головы, разглядывали кованые стрелки-указатели на столбе.

Финч протиснулся через толпу и пробежал взглядом по каждой из стрелок: «Пути. Тарфилд», «Пути. Липп», «Фонарь констебля», «Адресная контора Кроувелл», «Кабинет начальника станции» и…

«О! — обрадовался мальчик. — Вот и он!»

Финч направился в ту сторону, куда смотрел указатель «В город». Вот только все оказалось не так просто: пару раз он заплутал, а потом оказалось, что он даже не на том этаже, и спустя целых полчаса, когда уже окончательно отчаялся выбраться из этого лабиринта, он наконец оказался у огромных трехстворчатых дверей в тени больших часов. Рядом стоял последний указатель «В город».

Три новеньких автоматона в идеально сидящей вишневой форме Трамвайного ведомства открыли перед выходящим людским потоком двери, пропуская его в Рривв.

Финч вышел из здания станции и, кое-как выбравшись из толпы, замер, широко распахнув рот.

И сразу же поймал себя на мысли, что он не просто попал в другой район, а что он оказался в другом городе. Мальчик мгновенно понял, что Горри по сравнению с центром города — вовсе не сонный, а устаревший и впавший в кому. Их словно разделяли не мили, а года.

Он с восторгом глядел на Рривв и просто не мог поверить, что сейчас был здесь — настолько все кругом казалось ему причудливым.

Начать с того, что даже снег здесь был не таким, как в Горри. В отличие от знакомого Финчу грубого и резкого, словно жестокая насмешка, снега, снежинки тут были мягкими и легкими, они почти не оседали на одежде, да и вовсе, казалось, не падали, будто просто вися в воздухе.

Но больше Финча восхитил сам Ррив.

Занимавший весь квартал дом напротив станции, да и прочие здешние дома не выглядели старыми, как поношенное пальто, хотя в них и ощущалась старина истории: прошлое жило в колоннах, барельефах, в витиеватой гравировке на трубах и натертых до блеска дверных молотках. Черепичные крыши то и дело раздвигались, и прямо внутрь домов залетали изящные воздушные экипажи с полированными бортами и большими иллюминаторами. Названия этих экипажей Финч не знал, но был уверен, что ржавые пыхтящие «кнопфы», которые он видел каждый день по дороге в школу, сюда и на порог бы не пустили.

Еще в Рривв было очень шумно. По улице мимо станции в обоих направлениях ехали десятки экипажей, над крышами курсировали громадные дирижабли. Отовсюду раздавались хриплые голоса из бронзовых вещателей на столбах, на стенах домов, даже с аэробакенов в небе. А еще прохожие… Они все куда-то спешили, даже дамы, даже дети. Словно куда-то опаздывали, словно здесь само время текло в другом потоке, с другой скоростью…

Финч вспомнил, что он сюда приехал по делу, и огляделся.

Слева от входа в здание трамвайной станции расположилась станция общественных экипажей на шесть персон — «флеппинов». Здесь сейчас стояло пять темно-зеленых громадин — напротив каждой из них на тротуаре разместился столбик с зеленым, окованным медью по углам ящиком. Над каждым из ящиков аркой висела вывеска, указывающая направление маршрута.

Финч выбрал «Станция “Кроувелл” — площадь Фейрвелл» (если верить карте, эта площадь, была неподалеку от места, куда ему требовалось попасть) и подошел к ящику. В нем было прорезано две узкие щели. Возле одной висел шильдик «Билет», на который указывало изображение руки с вытянутым указательным пальцем. Шильдик возле другой щели сообщал, что внутрь нужно просунуть «5 ф».

— Целых пять фунтов! — огорченно воскликнул Финч.

Он нерешительно поглядел на «флеппины», снова перевел взгляд на ящик. Судя по карте, от станции до проспекта было не менее десяти дюймов, что в переводе на шаги означало бы что-то близкое к «умереть можно, как далеко».

Нехотя Финч засунул в нижнюю щель пятифунтовую бумажку. В тот же миг внутри ящика что-то зашумело, зазвенело, и из верхней прорези вылез картонный билетик.

— Отдай сюда, жадина! — сказал Финч, схватив билет, и направился к ближайшему «флеппину».

Экипажник в клетчатом пальто, котелке ему в тон и круглых защитных очках стоял на подножке и курил трубку. Завидев мальчишку, он тут же буркнул:

— Осталось последнее место.

Финч потоптался у открытой дверцы, всякую секунду ожидая, что его вот-вот прогонят. Он боязливо поглядел на экипажника. Тот высунул голову из облака табачного дыма, подбадривающе кивнул ему и, вытряхнув трубку на мостовую, исчез в рубке.

Собрав всю волю в кулак, мальчик схватился за поручень и быстро взобрался по металлическим ступенькам в «флеппин».

Салон экипажа представлял собой небольшой вытянутый вагончик, в котором можно было даже стоять взрослому человеку, не пригибая голову. Но стоять здесь никто не собирался. Вдоль иллюминаторов расположились шесть кресел — по три с каждой стороны. Что касается пассажиров, тот тут они ничем не удивили Финча — почти все уткнулись в раскрытые газеты. «Как будто там печатают хоть что-то, кроме мусора!» — подумал мальчик.

Дождавшись, когда тепло-решетка очистит его башмаки от снега, Финч пошел по проходу и сел на единственное свободное место — в середине у левого борта.

Через вещатель, висевший над проходом, экипажник сообщил:

— Пассажиры, всем занять свои места! «Флеппин» маршрута «Станция “Кроувелл” — площадь Фейрвелл» отправляется!

Дверь закрылась, и следом раздались глухой рокот паровой машины и скрип пружин. Экипаж качнулся.

Издав протяжный гудок, «флеппин» выехал со станции и, свернув налево, двинулся вглубь кварталов.

Финч во все глаза глядел в иллюминатор.

Экипаж проезжал мимо высоких, представительных зданий из зеленоватого кирпича с темно-зелеными черепичными крышами. На некоторых крышах были разбиты скверы и устроены швартовочные площадки для воздушного транспорта. Отдельно стоит упомянуть лифты — они здесь не просто соединяли этажи одного здания, как в Горри, а разные дома — блестящие кабинки ползли над улицей на специальных рельсах, перемещались вдоль мостовой, порой ныряли под землю.

Впрочем, внимание Финча быстро переключилось с лифтов на кое-что менее приятное глазу.

В Рривв было много разных вывесок: указатели, афиши, какие-то расписания, меню, рекламные щиты и тому подобное. И почти все будто обращались к Финчу напрямую. Одни предлагали ему завести прекрасного почти не кусающегося питомца в «Зоологической лавке Каргафф», другие советовали попробовать сто тридцать восемь неповторимых блюд в «У Дилиенн», третьи приглашали его посетить новый спектакль в «Большом театре Гондольфино», четвертые уговаривали взять на прокат «кнопф» новой модели под названием «Флаэнти». Были те, что требовали купить какие-то товары: автоматонов, домашние кухонные и гостинные механизмы, новый цилиндр или трость, карманные часы или саквояж.