В плену его желаний (СИ) - Оболенская Ася - Страница 48

Конечно, мне казалось, что наши чувства взаимны. Я почти поверил в то, что они настоящие. Почти… Но все равно из раза в раз сомневался в их правильности. Даже не так — сомневался в себе. Никто не полюбит чудовище, никто не сможет принять, сколько бы красивых речей ни произносилось вслух. Страх сильнее, потому что вокруг меня буквально пахнет опасностью. Я это знаю. Не раз проверено.

Отлично помнил, как проходил самый первый отбор. Молоденькие девушки буквально дрались за то, чтобы назваться моей супругой, а когда осталась всего одна — Викори, — я открылся ей перед церемонией, показал свою истинную сущность.

“Чудовище!” — кричала она. И искала спасения у слуг, а я злился. Злился от бессилия, от собственной беспомощности, потому что нельзя заставить кого-то полюбить. Да и есть ли эта любовь?

С исчезновением Вероники я ощущал лишь боль. Она душила, пронзала сердце, впивалась в грудь острыми шипами. Не давала дышать.

Я понимал, почему она сбежала. Даже не посылал на ее поиски гвардейцев, потому что это ее желание, и я его принимал. Сам виноват. Накинулся на нее, уличая во всех возможных грехах, тогда как она не имела к ним никакого отношения.

Вероника ушла молча. Не пыталась оправдаться, переубедить меня. Она не устраивала истерики, тогда как Тьма могла бы запросто доказать ее невиновность, потому что сырой сгусток видел убийцу, пока его не развеяли заклинанием. Очень жаль, что я вспомнил о нем только сегодня. Многого могли бы избежать.

— Темная Империя вновь столкнулась с угрозой. — Мой голос потерял краски. Эмоции схлынули. — В этом отборе участвовали сразу две претендентки от Гранатового Королевства. Заговорщики исхитрились и вместо невесты из Сапфирового Королевства подослали свою девушку, которая не пощадила даже соплеменницу. Неоправданная жестокость ради пресловутой жадности, но всегда стоит помнить, что власть — это еще и огромная ответственность. Больше такой ошибки я не допущу. Гранатовое Королевство…

Договорить я не успел. Двустворчатые двери резко распахнулись, и в зал вошла она.

Наваждение.

Наказание.

Моя личная кара.

Она лучезарно улыбалась, а ее локоны подпрыгивали от каждого твердого шага. Подол юбки пышной волной летел следом за ней. Плечи расправлены, и такая уверенность во взгляде, будто решение принято слишком давно. Становится стыдно оттого, что я вообще мог в ней сомневаться. Поражаюсь этому незнакомому ощущению, а она… Она подходит к подножию трона — ближе, чем кто-либо.

— Прошу прощения за опоздание, Ваше Темнейшество. — Ее реверанс на грани приличий.

Корсет обнимает красивую грудь, очерчивает тонкую талию. Она — воплощение грации. Обольстительна и точно знает об этом.

Тьма охватывает, заполняет каждую клетку. Кулаки сжимаются. Еще чуть-чуть, и я просто лишусь контроля, и тогда не поздоровится всем. Сотни трупов — неприятное зрелище.

— Ваше Темнейшество… — прошептал Верс с усмешкой, едва дотрагиваясь до моего плеча.

— Пошли все вон, — наконец смог я произнести сквозь с силой сжатые зубы.

Зал мгновенно опустел, и даже Верс предпочел смыться, потому что остро ощущал, какая сила сейчас рвется из меня наружу.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Поднявшись, я пытался ступать медленно, размерено, контролируя каждый свой шаг, но и сам не заметил, как схватил Веронику на руки, крепко прижимая к себе, наверняка причиняя боль.

Не шел — летел, чтобы уже через какие-то секунды оказаться в собственной спальне, а она и не думала убегать. Крепко обнимала меня за шею, легко прикасаясь губами к подбородку. Душа пела, и Тьма постепенно отступала, оставляя разум кристально чистым. Чистым для того, чтобы понять, как сильно я ее люблю.

— Ну что? Я выиграла отбор? — издевалась надо мной, улыбаясь широко и открыто, пока я осторожно укладывал ее на кровать.

Боль вновь показалась на поверхности, но я не мог скрывать от нее свою суть. Знал, что, скорее всего, отвернется от меня, однако по-другому не хотел:

— Прежде чем ты примешь окончательное решение, я хочу, чтобы ты увидела, на что так опрометчиво соглашаешься…

— Ты хочешь меня напугать? — она игриво смеется, еще не понимая, что я не шучу.

Ее пальцы проникают в ворот моей рубашки. Подушечки едва касаются кожи, будто обжигая. Она совсем не представляет, что творит со мной, какую бурю вызывает. Если бы знала, наверное, уже бежала бы без оглядки. Зачем вернулась?

— Я пойму, если ты захочешь уйти. — Наклоняясь, я прикасаюсь губами к ее щеке.

Щемящая нежность прокатывается по венам, вытанцовывая на спине колкой дрожью. Зачем она так притягательна? Почему от ее улыбки больно дышать? Отчего ее аромат желанен настолько, что хочется поддаться этому безумию? Просто отпустить себя, срывая контроль.

— Не говорите глупости, Ваше Темнейшество. Любовь ничего не боится, — упрямилась Вероника, а я продолжал оттягивать момент.

Хотелось побыть с ней еще немного. Совсем чуть-чуть, чтобы запомнить ее образ, черты лица.

— Любовь… — усмехнулся я, хоть и не видел в этом слове ничего веселого. — Я знаю, что ты из другого мира, Вероника. Сюда тебя перенесло древнее заклинание, которым я так необдуманно воспользовался. Пусть это прозвучит эгоистично, но мне надоело одиночество. В замке постоянно проживает больше двух сотен человек, однако я всегда был одинок, потому что… никому не нужен. Сила рождает страх, а страх — ненависть. Меня ненавидят все вокруг, Вероника, а я так давно нуждаюсь в этой самой пресловутой любви. Я нуждаюсь в тебе.

— Я здесь, с тобой. Я никуда не уйду. Ты от меня уже не избавишься, даже если сильно захочешь. — Она мягко улыбается и гладит мою щеку, а я впитываю ласку, желая сжать ее в крепких объятиях.

— Не захочу, но не могу лишить тебя права выбора, а потому просто послушай. Как и твой мир, «Орсе» возник очень давно, но изначально не был наделен магией. Магия пришла значительно позже. Тринадцать Темных Принцев появились, словно каратели, сметая на своем пути все зло, что заселяло эти земли. Они избавили людей от рабства, наделили равными правами и стали спасителями в глазах народов. Путь их был труден и опасен, но принцы с достоинством вынесли все невзгоды и лишения, а после разделили мир на шесть государств.

Во главе королевств встали по двое принцев, уравновешивая друг друга. Сейчас из двенадцати семей осталось лишь три королевства и четверо потомков, включая меня. Остальные сходились войнами, умирали от болезней, но это неважно. А важно то, что тринадцатый принц — самый сильный маг — правил над всеми, являясь последней инстанцией. Император Темных Земель — его имя на века. Он умел ходить по мирам, буквально разрезая пространство. Каждый из тринадцати магов имел свой особый дар, но Император отличался от них. Его второй стороной была Тьма.

Давая почти безграничную силу своему носителю, Тьма забирала равноценно. Она убивала в Императоре все хорошие чувства, буквально сжирала эмоции, оставляя лишь холод. Но Император нашел способ обуздать собственную Тьму, разделив ее с той, которая смогла бескорыстно полюбить его. Его супруга — моя прапрабабка, спасла моего деда, не давая ему уйти за грань. Это страшно, Вероника. Не каждый человек сможет выдержать.

Я замолчал, ожидая ее реакции, но девушка смотрела на меня с присущим ей спокойствием, какой-то невероятной уверенностью, решительностью. Просто смотрела, будто ничего страшного я ей сейчас не рассказал, словно это не ее ждало самое кошмарное испытание.

Тьма отбивала дробь. Слышал ее стук в ушах, ощущал чернильные сгустки в венах. С каждой секундой становилось все труднее сдерживать ее. Она чувствовала Веронику, вкушала ее запах, вытягивала ее жизненные силы. Чистая светлая душа была для нее сродни самому лучшему лекарственному зелью. Тьма билась во мне, желая выбраться наружу, желая погубить ту, что была мне по-настоящему дорога.

— Я не боюсь тебя, Моррей, — с предельной легкостью ответила Вероника, но я видел, что она пытается держать себя в руках. Страх всего на секунду промелькнул в ее глазах, но тут же исчез, будто и не было вовсе.