Вечные. Часть вторая (СИ) - Серебряков Дмитрий "Дмитрий Черкасов" - Страница 35

— Да, — хмуро согласился Сэнсей. — Причем не в одном.

— Эм… — в шоке протянул Игорь. — И в ком же они?

— Лена и Ольга являются носителями частей феи Изначального, — сухо и нехотя произнес Сэнсей. — Ее зовут Астелита.

— Ого, — только и смог произнести Игорь, глубоко и сильно задумавшись.

Пока остальные оживленно обсуждали услышанную новость, Игорь пребывал в своих мыслях. Краем уха он конечно же слышал план Сэнсея. О том, что им предстоит добраться до храма, а после Дмитрий вместо вливания силы в обелиск, наоборот, станет поглощать его силу. В результате это привлечет внимание смотрящего, и тот явится в первую очередь к ним. Сэнсей расскажет ему о плане других Вечных, и все будет закончено. Откуда Сэнсей знал, как привлечь Алексея, и почему не может этого сделать сам, Игорь не особо размышлял. И так было понятно, что у Сэнсея есть свои тайны. Возможно, он когда-то уже общался со смотрящим.

От этой мысли в голове Игоря словно вспыхнул прожектор. Обладая знаниями Вальдемара, он со всей ясностью осознал всю суть происшедших ранее событий. Теперь ему стало понятно, зачем когда-то давно Чжан вместе с Сэнсеем и еще пятью вечными создали псевдомир Вечных. Там конечно жили уникальные разумные, обладающие великой силой, вот только они не являлись по-настоящему Вечными. Они думали, что живут в закрытом мире и владеют огромной силой, потому что их выбрали Изначальные, и они истинные Вечные, но это была ложь. Ложь ради того, чтобы получить тех, кто с помощью своей силы поможет искать осколки сущностей фей Изначальных. А может и их самих. Впрочем, последнее вряд ли.

Игорь быстро и незаметно проверил Лену и Олю. Сэнсей сказал правду. В них действительно ощущалась сила фей Изначального. Слабо и еле заметно, но все же ощущалась. Вот только Сэнсей ошибался. Саньфэн не допустил ошибки. Да и как он мог ее допустить, учитывая, что он готовился к этому событию миллионы лет? Вот только тогда возникал вопрос. А откуда Саньфэн узнал, что в Игоре находится Вальдемар? Или же план заключается в другом? Страховка Саньфэня не в нем, а в ком-то еще?

Эти вопросы мучили Игоря, но лишь на фоне главной проблемы. Ему снова предстояло сделать выбор. Или он следует плану Сэнсея и помогает смотрящему Алексею, либо он, наоборот, поможет другим Вечным атаковать смотрящего. Как не посмотри, но ему лично выгодна вражда Вечных со смотрящим. Не важно, кто выйдет победителем из этой стычки, он в любом случае окажется в плюсе. Вот только плюс проявится только при осуществившейся прямой схватке Вечных с Алексеем.

Игорь рассматривал три возможных варианта событий. Первый и самый простой, это помочь Сэнсею. В этом случае Алексей не попадет в ловушку, но при этом не будет прямого конфликта с Вечными. А значит, они останутся целыми и невредимыми. Ну или по крайней мере, большая их часть. Второй, это вырубить в ключевой момент Дмитрия и самому залить силу в обелиск, тем самым запустив план Саньфэна в действие. В этом случае есть угроза победы Вечных над «смотрящим», и в итоге возможная гибель мультивселенных. Ну или явится Создатель и всем раздаст на орехи.

Но был и третий вариант, который с каждой секундой нравился Игорю все больше и больше. Вырубить Дмитрия, после чего отправить Ольгу, Лену, Толика и Серегу в родной мир. В итоге у Вечных в помощниках окажется только одна фея Изначальной, а вторую собрать они не смогут. В результате Вечные не смогут победить Алексея, а значит, их всех ждала, как минимум, смерть и возврат в настоящий мир Вечных. Если при этом Игорь успеет и сам свалить куда подальше, то возможно, Сэнсей тоже окажется под огнем смотрящего. Этот вариант Игорю не сильно нравился, но по-другому нельзя. Своим ребятам он верил на все сто, а вот Сэнсею, Дмитрию и, тем более, Масиху — нет.

(прим. автора. о приключениях Игоря Коржа можно прочитать в цикле «Параллельный мир». Но сразу предупреждаю. Основные пересечения с общей канвой сюжета, как и встреча с Алексеем изложена в последней книге трехтомника. А из цикла «Волшебный мир» вы сможете узнать о Дмитрии и о том, как именно Сэнсею удалось вернуться назад, и кто ему в этом помог).

Не открывая глаз, Симон Галилеянин глубоко вдохнул воздух через нос, явно наслаждаясь запахом, а после медленно, словно медитируя, выдохнул. Сидя в позе лотоса, он неспешно приоткрыл глаза, после чего так же неторопливо, словно запоминая навсегда каждый фрагмент картины перед ним, провел взором слева направо. Казалось, он хотел навечно запечатлеть в памяти теплый летний вечер на берегу прозрачного и спокойного озера в окружении хвойного леса на фоне заката солнца.

Рядом потрескивали дрова в костре, а чуть дальше за спиной Симона располагалась самая обычная туристическая палатка. Сам же он, в этот момент больше похожий на мудреца всех религий и путей, с благословенным трепетом и религиозной неспешностью готовил себя к ежемесячному личному ритуалу. К великому Священнодействию, что лично для него было выше любых проблем и задач, все остальное для Симона сейчас являлось лишь пылью на длинном пути бытия и познания вселенной.

Медленно протянув руку, он достал, словно из воздуха, великий сосуд с божественной настойкой собственного изготовления. Сосуд был покрыт инеем. Только благодаря магии защиты Симон не обжег руку о настолько холодный кувшин. Другой рукой, словно совершая великий ритуал, он откупорил кувшин и так же медленно налил из него немного настойки в находившуюся на пеньке небольшую дубовую чарку в форме самой обычной рюмки. С удовлетворением блеснув глазами, Симон закупорил кувшин и спрятал его в пространственный карман.

Следующим движением он взял правой рукой один из идеальных ломтиков из стопки нарезанного ржаного хлеба. Придирчиво осмотрел его и вдохнул запах. Затем, ловко орудуя ножом в левой руке, поддел кусочек лично замаринованной селедки. Это была не простая сельдь. Без единой косточки. Идеально нарезанная ровными кусочками, обильно благоухавшая специями. Положив аппетитную дольку на хлебный ломтик, Симон взял левой рукой чарку, снова вдохнул окружающий свежий воздух и опрокинул напиток в рот. Проглотил. Зажмурился от удовольствия. Занюхал хлебушком с селедочкой и с огромным наслаждением откусил половину. Поставил чарку на пень и, взяв из пучка зелёного лука самое привлекательное пёрышко, с таким же наслаждением откусил и его.

На лице Симона расцвела блаженная улыбка, а в глазах поселилось умиротворение и спокойствие. Наконец-то у него получилось. Наконец-то никто не помешал его священной трапезе. Идеальная погода, великолепный пейзаж, умиротворяющий запах и совершенный вкус всех ингредиентов. Разве может счастье звучать в душе как-то по-другому? Может и может, но у кого-то другого, а не у Симона. Для него в данный момент жизнь снова расцвела яркими красками с широкими мазками новых целей на горизонте.

Налив себе еще одну чарочку изумительной настойки, он совершил очередной круг ритуального священнодействия, после чего блаженно втянул в себя воздух и не спеша выдохнул. Симон обожал подобные спокойные минутки умиротворения и тишины. Правда, для полного наслаждения ему пришлось сначала серьезно постараться. Все-таки с его объёмом силы довольно проблематично повлиять на свой организм таким образом, чтобы алкоголь оказал свойственное ему воздействие. Пришлось очень серьезно ограничить себя в силе и возможностях. И хотя такой прием был довольно опасен, так как в этот момент Симон оказался фактически беззащитен перед любой опасностью, но он считал, что риск стоил полученного удовлетворения.

Впрочем, Симон слабо верил в то, что кто-нибудь захочет его уничтожить. А если захочет, то значит, на то была воля Создателя, и кто он такой, чтобы с ней спорить? Симон расслабленно перевел взор на озеро, а после на зубчатую кромку леса, которую окрашивало в яркий цвет заката садившееся солнце. Симон любовался каждой мелочью, каждой деталью окружавшего его пейзажа. Мысленно он лениво отметил, что средние миры по сути своей ничем от молодых не отличались. Те же деревья, та же вода, тот же воздух, животные, насекомые и все остальное. Но как и раньше, ему был неведом замысел Создателя в создании столь похожих миров.