Сайны Флорауны и Искатели Горо - Снао Хэль - Страница 4

– Сообщение пришло? ― спросил Гельб.

– Да, теперь всё в картинках. Она для него обуза, да и для всех. Может. Пойдёмте через парк? Я взяла булочку для уток.

– Я не против. Бри, ты с нами? ― спросил Гельб малышку-мулатку. По пояс застрявшая в цветочной клумбе, она уже успела собрать небольшую горстку улиток. ― Значит, теперь будешь контролировать смертность… ― обратился он к Лю.

– Как-то так. Иногда корректировать, если правильно поняла, – подтвердила она, в очередной раз недовольно скривившись.

– В общем и целом ничего нового… А когда-то мы отлично работали вместе, вырезали эти сомнительные пространства… Помнишь тот клуб? Как он назывался? Ты вся в белом, ещё нацепила крылья вверх ногами, но было красиво.

– А ты в темных очках и кожаном плаще до пола, как спецагент… Да, начали как обычно с сортира, потом приватные комнаты, барная стойка… День всех Святых или Влюблённых?

– Точно не помню… Была Ангелом Смерти, стала Богиней. Левел ап… Что ж, поздравляю!

– Благодарю. Может, будет больше свободного времени, если не война, голод или эпидемия…

– Что-то сомневаюсь… ― заверил её Гельб.

Люми остановилась у скамейки и вздохнула. Небольшая речка огибала ротонду. В камыше шуршало утиное семейство. Она открыла сумку, достала пакет со вчерашней чириолой, подозвала Бри и сунула ей булку, указав на водолюбивых птиц. Девочка раскрошила хлеб на мелкие кусочки и бросила прямо перед собой с криками «Кушать! Кушать!»

– Ну что ты так раскричалась? Потише, пожалуйста! … И надо было кинуть крошки прямо в воду, а ты… ― спохватился было Гельб, но завороженная Люми только успела хлопнуть его ладошкой по предплечью, как…

Бри какими-то нелепыми скачками роста обращалась в белого голубя с черными мраморными отметинами размером со взрослого упитанного мужчину, затем птица приняла обыкновенный вид и начала быстро склёвывать хлеб с гравия. Насытившись, голубь снова увеличился и отрастил вполне человеческие ноги и руки. Похлопав себя толсто-гусеничными пальчиками по плотно оперенной груди, он довольно срыгнул. Далее Бри мигом приняла свой повседневный облик и побежала к воде общаться с утятами…

– Ну вот, покормила себя, молодец… Это и есть её способность? Никогда такого не видела, ― удивлённо заявила Люми.

– Кажется, этот навык ещё шлифовать и шлифовать… Как-то топорно выходит… ― Гельб покачал головой.

– А мне понравилось… Но хорошо, что сегодня понедельник и народу в парке совсем немного… Объясню ей, пожалуй, как надлежит вести себя будущей женщине-орнитоморфу в общественных местах… ― Люми спустилась к воде.

…

Поход по торговым рядам завершился преимущественно удачно и без приключений. На неделю были расписаны доставки новой более удобной для внезапно образовавшейся семьи мебели, текстиля и принадлежностей.

– Ты видел, он уже с новой пассией, ― недовольно выпалила Люми, как только молодой человек, что ещё утром провожал в хоспис свою девушку и симпатичная незнакомка с мушкой над бровью вышли на десятом этаже, а двери лифта захлопнулись.

– Может, это его сестра… Заехала помочь разобрать вещи, ― попытался найти объяснение Гельб.

– Ладно, это уже не моё дело… ― девочка с красным глазом успокоилась… В руках её еле умещалось множество бумажных пакетов для себя и для новой темнокожей сестрёнки. Впереди много неизвестного и, конечно, работы.

…

Люми проснулась от непонятных стонов. Кажется, звук исходил прямо из её затылка, сменяясь периодически белым шумом. Перед глазами мелькали тела того самого парня из лифта и его новой девушки. Вся в холодном поту Лю присела на кровати. Кольцо на мизинце начало вибрировать по нарастающей. В ночнушке, босиком, она выбежала на лестничную площадку, вызвала лифт. «Десятый этаж, квартира 456», ― повторяла она про себя. Штормовое не обещали, однако, казалось, ветер пытался выдавить стёкла из окон ещё с семи вечера. Лёгкая дрожь в запястьях Люми сменилась ехидным животным тиком с правой стороны над верхней губой, по телу разлилось приятное тепло. В голове картинка последних конвульсий при слабом освещении, невозвратно расширенные зрачки, слизь на наволочке. Лю сидела на холодном полу у большого горшка с ухоженным метровым рододендроном. Погруженная в приторно-сладкое с ноткой муската чувство торжества справедливости, она расплылась в неконтролируемой улыбке. В голове играла победоносная оркестровая тема, кольцо больше не дёргалось.

Из квартиры 456 выбежала испуганная девушка с мушкой над бровью. Она окинула взглядом босую мертвенно-бледную блондинку с красным глазом, сидящую под рододендроном и начала судорожно лупить по кнопке вызова лифта. Дверцы тут же открылись, девушка вошла, не отводя взгляда от Лю, опасаясь, что та поедет вместе с ней.

«Обычный передоз!» ― констатировала Люми, усмехнувшись, ей вслед. Спустя пару минут, довольная своей первой работой в новой должности, она медленно встала и побрела к общему балкону.

…

Тёплый Воздух отпустил Айну с парой связанных между собой мусорных пакетов размером со среднюю панду. Наполненные паклей из волос хозяина, чуть отдающей зеленцой, они попахивали свежескошенной травой, а, может, и какой-то водорослью. Воздух захлопнул дверь до щелчка, проходя мимо кабинета, снова немного поразглядывал бездарные коллекции Амуле и сдул пыль с верхних полок.

«Хорошего дня!» ― пожелал он стоящему на полу скелету то ли морского конька, то ли рыбы с человеческим черепом и волосами на нём и пошел разлагаться на залитом утренним солнышком балконе. Инди мирно грелись под вуалью, Тёплый задремал в кресле, накрыв голову газетой.

…

Амуле свободно и с вполне довольной гримасой на лице рассекал воздух по солнечной стороне улицы. Обдумывая новые планы, он крепко сжимал папку с подделанными с ранья документами. Надежды на возможность заполучить должность в сфере образования и сопутствующие тому крупные перемены не покидали его голову, однако… Он резко свернул в арку и шмыгнул в еле заметный глазу среднестатистического человека с отличным зрением подвальчик.

– Ферн? Найдётся для меня местечко? ― крикнул он в полумрак узкого коридорчика.

– А, это ты? Проходи. Первым пташкам всегда рад… ― из комнатушки вынырнул небритый мужчина среднего роста и телосложения в рабочем фартуке. Подбородок его был похож на пятку сморщенного в голеностопе ботинка из буйволовой кожи. Для парикмахера Фернелиус был не многословен, как всегда угрюм и пах чем-то горелым, но не табаком. ― Давно не видел. Что привело в такую рань? ― он взглянул на часы. Первая четверть восьмого.

– Да, не было необходимости… ― Амуле потрепал себя за сравнительно роскошную шевелюру. ― Син разве не рассказывал?

– Хммм… Припоминаю… Некая банда Ино пыталась отобрать твою добычу, а ты в ходе драки случайно повредил эктоплазму зародыша? ― как наизусть зачитал Ферн, закатив кверху глаза так, что остались видны одни лишь белки.

– И это тоже… ― Амуле приуныл… ― Ну да ладно, сегодня всё, наконец, изменится. Иду устраиваться в университет! Такчто, думаю, мне чуть выше плеча, ― он жестикулярно ребром ладони отрубил нижнюю часть волос. ― И затонируй хорошенько, будь добр, эту зелень…

– Ещё минуту назад я спросил бы, зачем тебе это… Молодёжь ведь ныне ходит с чем ни попадя на голове, а всего-то два десятка лет накапало… Но раз университет, говоришь… Дело серьёзное… Свояченица, что в ихней библиотеке подрабатывала, как-то за ужином кинула мельком, что снова на кафедрах перестановки… Подробностей не знаю… Всё слухи… Может, расширяют преподавательский состав… ― Ферн усадил Амуле перед зеркалом, расставил на полке нужные бутылочки, туго застегнул на шее клиента накидку и приступил к работе.

…

Всё тем же широким шагом, излучающим свободу, Амуле вышел из парикмахерской … Четверо молодых людей с выцветшей фотографии на пластинке в витрине музыкального магазинчика переходят дорогу, один из них босиком. Амуле мельком глянул в их сторону и нырнул в подземку.