Курс на юг - Батыршин Борис - Страница 26

Бертон бросил на стол пару мелких монет и поднялся, так и не притронувшись к кружке с вином.

Октябрь 1879 г.

Перу. Кальяо

– «Военные суда, закупленные республикой Перу в нашей стране, благополучно прибыли к новым владельцам, – читал Повалишин. – Всего их три: броненосный таран “Тупак Амару”, перестроенный из старого монитора на верфи в калифорнийском Вальехо, винтовой шлюп, тоже ветеран гражданской войны, и последняя из трех бронированных миноносок, построенных для перуанского флота фирмой “Херрешофф Мэньюфэкчуринг Компани”. Наш корреспондент стал свидетелем их появления в гавани Кальяо и не мог не отметить восторг, с которым перуанцы встречали свои новые корабли».

– Что верно, то верно, – ответил Сережа. – Такой толпы я и на набережных в Кронштадте не видел в день Высочайшего смотра. Весь город вывалил на берег: орут, поют, солдаты в воздух палят… Вот уж действительно народное ликование!

– Оно и понятно, – кивнул Повалишин. – После подвигов «Уаскара» моряки в Перу – национальные герои. И все, от адмирала Грау до последнего оборванца из трущоб Кальяо, уверены, что теперь-то в войне наступит перелом!

– Да, дон Мигель на наши кораблики чуть ли не облизывался. Неудивительно: если он столько дел сумел наделать на одном-единственном мониторе, то что он сможет натворить теперь?! Битый день лазал по кораблям, а потом заявил, что будет готовить новый набег, причем всеми имеющимися силами.

– Вот и американцы пишут… – кивнул Повалишин и зачитал: – «Следует ожидать очередного витка войны на море. Получив в свои руки эти суда, контр-адмирал Мигель Грау, несомненно, прибегнет к новейшей морской тактике, опробованной русским флотом в войне на Балтике».

Он сложил газету и засунул за отворот сюртука. Номер «Сан-Франциско Кроникл» доставил утром пакетбот американской почтово-пароходной компании. С недавних пор североамериканская пресса стала активно следить за тем, что происходит на юге континента: только в Кальяо обосновалось не меньше дюжины репортеров разных изданий. Корреспонденции передавали по телеграфу в Мехико, а оттуда они разлетались по проводам в редакции крупнейших газет и журналов.

На полубаке звякнула рында – пробили две склянки. Весна в Южном полушарии выдалась ранняя, по-летнему жаркая, и перуанские офицеры-моряки, неутомимые щеголи, уже сменили темно-синие суконные мундиры на летние, из белой парусины.

Друзья беседовали на мостике «Тупака Амару». Корабль стоял у пирса с холодными котлами, дальше, на рейде, стояла на бочке «Тормента». Команды повалишинского отряда, кроме стояночных вахт, были отпущены на берег. Машинистам же (все – русские, поступившие на перуанскую службу) так не повезло – они были откомандированы на срочный ремонт миноносок. Они стояли у пирса рядом с «Тупаком Амару» – «Алианца» и «Република», а также пришедшая вместе с отрядом «Алаи».

– Между прочим, насчет бронированных миноносок газетчики ничуть не преувеличили, – заметил Повалишин, рассматривая перуанские торпедеры. – Деревянные корпуса этих скорлупок действительно заблиндированы котельным железом, а на месте рулевого поста – броневой купол со смотровыми щелями. От снаряда, конечно, не спасет, а вот от пуль, в том числе и из картечниц Гатлинга, – вполне. А именно пули, поражающие команды и котлы, как показывает опыт балтийской и черноморской кампаний, представляют главную опасность для минных катеров.

– Да, инженеры постарались, – согласился Сережа. – Насколько я знаю, на прочих миноносках никакой защиты нет, в лучшем случае обложат котел мешками с песком или шпалами железнодорожными зашьют от пуль. Еще бы американцы так поработали с машинерией, цены бы им не было! А то парадный ход – одиннадцать с половиной узлов, и это для миноноски, у которой скорость – главная защита! Про надежность машины я вообще молчу. Дня не проходило, как эта чертова посудина ломалась, и приходилось останавливаться для ремонта. А под конец мы и вовсе плюнули и до самого Кальяо тащили ее на буксире. И за этот хлам перуанская казна выложила девять тысяч английских фунтов за каждую!

– Только не ляпните это при перуанцах, – усмехнулся Повалишин. – Они же всем миром собирали деньги на торпедеры, причем большую часть внесли те, кто живет в Северо-Американских Соединенных Штатах и Европе: здешний-то народец нищ, обобран, гол как сокол. А вы – хлам!

– Как есть, так и говорю, – насупился молодой человек. – Меня сильно беспокоит, что адмирал так надеется на эти жестянки. Всю будущую операцию построил на них!

– Не могу не согласиться, Сергей Ильич. Хотя будем справедливы: замысел дона Мигеля не лишен известной изобретательности. Совместить в ночной атаке таранные броненосцы и миноноски – такого, если мне память не изменяет, не делал еще никто. Если ему удастся застать чилийцев врасплох, может и получиться.

– Если эти несчастные «Херрешоффы» не поломаются еще на подходах, – не сдавался Сережа.

– Ничего, наши механики с ними пошаманят, переберут машины, и как-нибудь обойдется. А чтобы не поломались раньше времени, вы, Сергей Ильич, потащите их за своей «Торментой». А потом и назад отбуксируете… если будет кого.

– Знаете, Иван Федорович… – Сережа помедлил. – Я слышал, адмирал сам намерен возглавить эту атаку на «Републике». Команды на миноносках неопытные, я и подумал: может, набрать охотников из наших? Я бы тоже пошел, скажем, на «Алаи», я с ней уже успел сродниться, пока волокли от самого перешейка.

Повалишин внимательно посмотрел на молодого сослуживца.

– А стоит ли, Сергей Ильич? Одно дело – сражаться за Отечество, и совсем другое – эта война, которая нам, по сути, чужая. Ну, привели корабли, подучили команды, то-се… А голову класть – стоит ли?

– Так ведь людей жаль! – вздохнул Сережа. – Пропадут ни за понюх табаку вместе со своим героическим адмиралом. А с нами, глядишь, и появится шанс.

Оказавшись на борту «Уаскара», Сережа сразу принялся озираться по сторонам. Громкая слава этого небольшого кораблика далеко превосходила известность самых могучих броненосцев любого из флотов мира, и неудивительно, что молодому человеку было крайне любопытно. Но, увы, Мигель Грау встретил гостей и, не дав времени оглядеться, проводил в кают-компанию, на время превращенную в комнату для совещаний.

Там было тесновато, впрочем, и Сережа, и Повалишин, немало послужившие на балтийских броненосных лодках (по сути, копиях американских однобашенных мониторов времен гражданской войны), были привычны и не к такому. Стулья сдвинули к стенам; на большом столе разложили карты и схемы, адмирал нависал над ними, словно стервятник над добычей. Возражений он не принимал – видно было, что все заранее продумал до минуты, до каждого оборота винтов кораблей, участвующих в операции.

Вкратце план Грау сводился к следующему. После трех набегов на Антофагасту, предпринятых «Уаскаром», чилийцы более всего были озабочены проводкой на север очередного крупного войскового конвоя, состоящего из пяти больших транспортов, на борту которых было до трех тысяч солдат с пушками и необходимым снаряжением. Зная о прибывшем к неприятелю подкреплении, чилийцы на этот раз намеревались сопровождать конвой обоими броненосцами и еще тремя корветами.

Контр-адмирал Грау намеревался дать транспортам добраться до конечного пункта, начать разгрузку – и первой же ночью, пользуясь неизбежно возникшей в гавани неразберихой, атаковать. Целью на этот раз должны стать не пароходы с войсками и воинским снаряжением, а чилийские броненосцы, так как Грау не без оснований полагал, что если вывести их из строя, то сухопутной армии, отрезанной от морских сообщений, не останется ничего, кроме капитуляции, несмотря на численное превосходство.

Средства для нападения были выбраны весьма разнообразные. Упомянутые торпедеры должны пойти в атаку вместе с двумя таранными броненосцами – «Тупаком Амару» и «Уаскаром», уже не раз применявшим на практике это грозное оружие морской войны. Но ими дело не ограничивалось: вместе с броненосцами в гавань Антофагасты пойдут три колесных буксира, вооруженных самодвижущимися минами инженера Джона Лэя, недавно закупленными перуанским правительством в Северо-Американских Соединенных Штатах.