С чего начиналась фотография - Головня Иван Александрович - Страница 14

Изобретение гелиографии. В августе 1817 г. Клод Ньепс переехал в Лондон, надеясь, что, живя в этом крупнейшем промышленном центре Европы, ему все же удастся реализовать свои изобретения, в том числе и пи-роэлофор. С этого момента переписка между братьями, которая является основным источником для изучения истории изобретения гелиографии, перестает быть по настоянию Клода ясной и понятной, становится завуалированной, с недомолвками и намеками (Клод с некоторого времени начал страдать подозрительностью). Так, например, в письме от 31 декабря 1818 г. Клод писал младшему брату: «Я горячо желаю, чтобы новое вещество, которое ты получил из Парижа, могло соответствовать твоим намерениям. Я не догадываюсь, каким может быть это вещество. Благодарю тебя за то, что ты его не называешь». К счастью для нас, Нисефор Ньепс, несмотря на требование брата, время от времени делится с ним своими удачами и затруднениями, что позволяет нам хотя бы частично восстановить последовательность событий.

Еще несколько лет Н. Ньепс настойчиво экспериментирует с самыми различными, порой довольно неожиданными (как, например, костный жир, известный под названием «масло Диппеля») веществами. Вспоминая об этом периоде, сын изобретателя Исидор писал: «Начиная с 1815 г. и до 29 марта 1821 г., т. е. времени, когда я подал в отставку, я ежегодно приезжал на три месяца к моей семье. Мой отец показывал результаты, полученные им на металле, на стекле, на бумаге, то налагая гравюру на эти тела, предварительно покрытые его лаком, то задерживая изображения самой природы в камере-обскуре на оловянные пластинки, обработанные лаком, который он изменял в зависимости от результатов своих опытов. Лишь после 1821 г. я стал повседневным свидетелем трудов моего отца. Он работал тогда на стекле и применял асфальт».

Обратите внимание на последнее слово. Исидор упоминает об асфальте мимоходом, не придавая ему особого значения, но это именно то вещество, которое так было необходимо Н. Ньепсу и которое он так настойчиво искал. Приходится лишь сожалеть, что он раньше не остановил свой выбор на этом веществе, тем более что оно было ему давно знакомо. Как мы помним, братья Ньеп-сы еще за двадцать лет до этого применяли асфальт в своем пирэолофоре в качестве горючего. И позже Нисе-фор неоднократно использовал асфальт, вводя его в различные лаки собственного приготовления, которыми покрывал пластины из камня, олова, стекла при копировании гравюр. К тому же о светочувствительных свойствах асфальта он должен был знать и, вероятно, знал из книг Сенебье, с которыми, безусловно, был знаком.

Асфальт был известен с очень давних времен. Еще в Вавилоне и Египте он находил широкое применение в строительстве и мумифицировании. Особенно много его встречалось у берегов Мертвого моря. Уже тогда было замечено, что под воздействием солнца это вещество меняет свою окраску. Но вот исчезли древние цивилизации, и об асфальте забыли на целых два тысячелетия. И только в начале XVIII в. вновь стали проявлять интерес к асфальту как дешевому природному строительному материалу, благо его месторождения были открыты во Франции и Швейцарии. Наряду со строительством асфальт начинают применять и для покрытия дорог. Постоянно пользовались в своей работе асфальтом живописцы и графики, которые вводили его в составляемые ими лаки. Асфальт - вещество черного цвета. Хорошо растворяется в некоторых жидких маслах, скипидаре, эфире, нефти. Под влиянием солнечного света асфальт обесцвечивается, окисляется и становится нерастворимым. Все эти качества как нельзя лучше подходили для гелиографических опытов Н. Ньепса.

Начал Н. Ньепс свои опыты с асфальтом, как обычно, с копирования гравюр. Покрыв пластину асфальтом, он, как и в опытах с другими веществами, накладывал на нее прозрачную гравюру и в течение 2 - 3 ч экспонировал ее под солнечным светом. На пластине оставался отпечаток гравюры в виде мутного беловато-серого изображения. После этого пластина погружалась в нефть или какой-либо другой растворитель асфальта. В тех местах, где асфальт освещался солнцем (под светлыми местами гравюры), он не растворялся и становился светлым. В теневых же местах асфальт растворялся и вымывался, обнажая металлическую пластину.

Поняв, что наконец-то найдено столь необходимое ему вещество, Н. Ньепс с 1822 г. прекращает всякие опыты с другими веществами и все свое внимание сосредоточивает на асфальте. Наряду с разработкой способа копирования гравюр он настойчиво пытается получить зафиксированное изображение в камере-обскуре. Имеется несколько сведений (письмо Клода к Нисефору от 10 июля 1822 г., свидетельства Исидора Ньепса и известного графика Леметра), что уже в 1822 г. Н. Ньепсу удавалось получать снимки. Таким образом, этот год может считаться годом изобретения фотографии. Именно так и склонны считать некоторые историки фотографии, например, француз Ж. Потонье.

К сожалению, об этом периоде в жизни Н. Ньепса сохранилось очень мало сведений, которые позволили бы нам проследить в деталях весь процесс изобретения гелиографии. Как уже говорилось выше, обо всем, что касается этого вопроса, в переписке братьев говорится одними намеками. Но вот, наконец, 16 сентября 1824 г. Ньепс пишет: «Со времени моего последнего письма мне немного мешала плохая погода, но, несмотря на это, я с удовольствием могу наконец сообщить1 тебе, что, усовершенствовав свои способы, я добился получения такого снимка, какого я мог желать. Не осмеливался раньше хвастаться успехом, потому что результаты до сих пор были не вполне удачны. Этот снимок сделан из твоей комнаты со стороны Гра, и я работал при этом с самой большой моей К(амерой)-О(бскурой) и с самым большим камнем. Изображения предметов получаются в ней с удивительной ясностью и точностью, вплоть до мельчайших деталей со всеми тончайшими оттенками. Так как этот отпечаток почти бесцветен, то судить мне как следует об эффекте можно, только глядя на камень под углом: тогда изображение делается видимым благодаря теням и отражению света. Это производит поистине магическое впечатление…

Я также снял с помощью моих меньших К(амер)-О(бскур) два вида со стороны заднего двора: один на стекле, другой на камне. Первый вид не удался, так как тон оказался слишком слабым; второй вышел очень хорошо, но в конце концов не удался потому, что я начал гравировать его раньше, чем камень высох как следует.

Здесь виновато невнимание с моей стороны, а не несовершенство моего способа, который применялся одинаково во всех трех опытах. Я на всякий случай снял еще один вид со стороны Гра на моем другом большом камне и сделал опять сначала два небольших снимка со стороны заднего двора, на камне и на стекле. Два первых снимка будут готовы в будущую субботу, а снимок на стекле, произведенный позже, - в понедельник вечером. Таким образом, дорогой друг, у меня будет свободное время, и я заранее буду иметь разные подробности для будущего письма. Пока же ты можешь, начиная с сегодняшнего дня, рассматривать как нечто доказанное и неоспоримое полный успех моего способа в приложении к снимкам как на камне, так и на стекле. В воскресенье или в понедельник я рассчитываю провести травление кислотой моего первого снимка с Гра, и, если эта операция даст такой результат, на какой я могу рассчитывать, я сейчас же займусь вопросом о способе получения отпечатков».

Вид из окна мастерской. Гелиография Н. Ньепса. 1826 г. Первый в мире фотографический снимок

Итак, вот она долгожданная и на этот раз уже настоящая победа! Настойчивость и целеустремленность изобретателя принесли свои плоды - наконец-то получе ны фотографические снимки и притом как на стекле, так и на камне. Н. Ньепс, как никогда, уверен в окончательном успехе, ибо знает, что причиной некоторых неудач является не недостаток его процесса, а отсутствие необходимого опыта, который обязательно придет со временем. И окрыленный изобретатель целиком отдается усовершенствованию своего способа фотографирования с натуры. Об этом можно судить по его письму Клоду от 7 августа 1825 г., в котором он пишет: «Если не случится непредвиденных трудностей, то я надеюсь, благодаря богу, окончательно достигнуть цели - гравировки снимков с натуры: это бесспорно наиболее важное применение занимающего меня открытия».