Выбери любимый жанр

Мир без силы. Антология боевой фантастики (СИ) - Коллектив авторов - Страница 19


Изменить размер шрифта:

19

– Я слышал, она здесь сильно отличается от той, которую мы привыкли есть дома в китайских ресторанах. С непривычки может не понравиться.

– Китайцы едят неправильную китайскую жратву? – удивился лейтенант.

О’Бэннон хмыкнул:

– Можно сказать и так.

– Никогда не ел палочками, – сообщил тогда лейтенант.

– Ну, в этом нет ничего сложного… – сказал О’Бэннон, машинально поглаживая ноющее брюхо.

– Как вы думаете, это наши, сэр?

Из дыма на них шли бегуны, а за бегунами – огнеметы, а за огнеметами – взрывники и ракетчики. Эти роботы были собраны из более дешевых полимеров, двигались они не так гладко, как лицензионные вардроиды американских корпораций, стреляли тоже не всегда метко, но их было много, и выглядели они грозно.

– Полагаю, что нет, лейтенант, – ответил О’Бэннон, наматывая, чтоб не терять времени, на трость генерала Мердока белое полотенце.

В середине лета в батальон «Чульман» прибыло долгожданное пополнение. Видавший виды «Ми-8» привез добровольцев. Все были в экипировке, которую сами же приобрели, и со своим провиантом. Некоторые даже со своим оружием.

Сам путь в месторасположение «Чульмана» был приключением. Сначала – тайный пункт сбора в Калуге, оттуда – в приграничную Пермь. Затем – в разоренный во время Уральской операции, формально подконтрольный Альянсу, но на деле – разношерстным ОПГ Екатеринбург, и дальше – вовсе через безлюдные края и руины некогда богатых и процветающих городов. Через территории, подконтрольные ополченцам, и мимо областей, в которых, огородившись частоколами, колючей проволокой и сторожевыми башнями, люди, не говорящие на русском языке, готовились черпать алчной лапой ресурсы пока еще не поставленной на колени Сибири.

Прибытие добровольцев воодушевило бойцов «Чульмана».

– Диванная гвардия! Ура! Диванная гвардия пожаловала! Из самой Москвы! – кричали они, при этом пожимали новеньким руки и хлопали по плечам. Пройдоха Худеющий сейчас же нашел, у кого выцыганить пачку сигарет и зубную пасту.

Бог-Колобок, Серый и Старый Хрыч смотрели на эту встречу со стороны. Комбат улыбался в усы, Старый Хрыч что-то назойливо бормотал Серому в ухо. Дескать, говорил я вам, говорил! Мол, не сломлен дух! Мол, нашего человека не купить! Мол, скоро пол-Москвы в Сибирь перебежит! В общем, нес вдохновленный лепет. Серый же думал, что у Шмеля, которого Бог-Колобок назначил руководить контрразведкой, сегодня появится много головной боли.

Наконец к новоприбывшим подошел Бог-Колобок. Добровольцы уже построились в шеренгу. Бог-Колобок представился и сразу спросил:

– Есть врачи?

Шаг вперед сделал лысоватый паренек.

– Фельдшер, товарищ командир! Леня Козлов. Город Иваново.

Бог-Колобок снова заулыбался.

– Фельдшер? И то хлеб. Твой позывной будет – Кучерявый. Если не согласен, есть еще второй вариант. Но лучше соглашайся на Кучерявого!

Ополченцы и добровольцы посмеивались. Хороший был день, солнечный. Серый с прищуром смотрел на высокое небо в легкой пене перистых облаков. Тихонько подошла Валентина и обняла его за плечи.

– Есть кадровые военные? – задал следующий вопрос Бог-Колобок.

Сразу несколько человек шагнули вперед. По очереди назвали фамилии и звания. Прапор, старлей и капитан-лейтенант – моряк из самого Севастополя. Последним представился интеллигентного вида мужчина в очках.

– Денис Холодов. Полковник, Москва.

– Целый полковник! – изумился Бог-Колобок. – Не смущает, что командовать тобой будет старший лейтенант запаса? – он ткнул себя пальцем в грудь.

Холодов покачал головой:

– Я сам себя вроде как разжаловал в рядового.

– А не стремно? – прищурился Бог-Колобок.

– Начинать сначала? – Холодов посмотрел, словно в первый раз, на бородатых ополченцев в латаной-перелатаной камуфле, на суровые скалы, на открытые противоударные ворота, на старые воронки, заполненные дождевой водой, на обгоревшую Ротонду, на живую, дышащую тайгу. А потом еще раз покачал головой и ответил: – Не стремно, комбат. Как будто снова молодой. Мечта многих.

Валентина потянула Серого к остальным.

– Не будь букой! Идем! Может, кто-то из них додумался привезти специи! А может – книги или хотя бы журналы!

– Не буду букой, – пообещал Серый. – Идем!

Война гремела в отдалении. Железки словно затаились, и можно было перевести дух перед наступлением. Долго сидели они в глухой обороне, пора было поднимать голову!

Летний день дышал запахом трав и хвои, звенел в ушах комарьем, искрился медными бликами на лужах и переливался радугой над скалами.

А еще Серый ждал особое пополнение. Через месяц у них с Валентиной должен был родиться сын.

Евгений Гаркушев

Имя для эсминца

XXII век. СССР не погиб на пике своего могущества. Великая социалистическая держава триумфально вышла в космос и вот уже два столетия несет увенчанное серпом и молотом знамя в отдаленные уголки марсианских пустошей и астероидного Пояса. Но не дремлют и могущественные враги – Космический Рейх, Европейский Альянс, Сфера Сопроцветания и Соединенные Штаты. По расчетным орбитам движутся Звезды Смерти, крошат гусеницами марсианский грунт бронеходы Гудериана, вгрызаются в изъеденную метеоритами лунную поверхность мехкомплексы артиллерийской поддержки… И все же нет таких крепостей, которых не смогли бы взять десантники в силовой броне с алыми звездами, простые советские парни и девчонки, бойцы Ракетно-Космической Красной Армии.

Три тяжелых танкера мчались сквозь черноту космоса, выстроившись в цепочку. Капитаны экономили энергию на противометеоритной защите, так необходимой в поясе астероидов. Идущий в хвосте каравана старый танкер «Георгий Димитров» – первопроходец трассы Юпитер – Луна – уже пару раз попадал в передряги при одиночных полетах. Теперь его надежно защищала тяжелая громада самого крупного универсального транспортника Солнечной системы и Советского Союза «Путь к коммунизму». В тени гиганта терялся и малотоннажный танкер «Лунная радуга».

Караван возглавлял и оберегал от возможных вражеских поползновений единственный малый корабль огневой поддержки «Удалой», по старой морской классификации – эсминец. Правда, авианесущий эсминец – к борту корабля были пристыкованы два истребителя МиГ-214, к дальним космическим перелетам неприспособленные, но весьма эффективные в локальных космических схватках.

Капитан Рокотов, сидя в рубке эсминца среди десятка информационных панелей, пристально наблюдал за близлежащими астероидами. Места здесь были неспокойные, шалили пираты. Крупному конвою с эсминцем охранения вряд ли грозила серьезная опасность, но на три танкера одного эсминца маловато. Слишком велик куш – если пираты прознают о тайном маршруте каравана.

– Капитан Рокотов!

Дребезжащий голос, прогремевший в мини-наушниках внешней системы конференц-связи, заставил капитана поморщиться.

– Слушаю вас, товарищ Смыков.

– Какова обстановка снаружи? Нет ли посторонних объектов?

– Всё тихо.

– Спасибо. Я отдохну пару часов, товарищ капитан?

– Разумеется, товарищ комиссар.

Капитан не смог сдержать тяжелого вздоха. И всё у политрука не как у людей. Отдохнет он, пока караван пробирается среди астероидов…

Нет, для сотрудника политуправления – а их Рокотов встречал на своем боевом пути немало – Владлен Смыков был вполне приличным человеком. Весьма и весьма подкованный в идеологии, комиссар часто не придерживался боевого распорядка. Соответственно, складывалось ощущение, что Смыков следит за тем, что происходит на корабле, постоянно, днем и ночью, временами отлучаясь подремать на два-три часа. Такая у него работа, понятно… Но между капитаном и комиссаром могли бы быть и более теплые отношения. Наверное, и были бы. Если бы не Анечка.

Офицер связи и резервный программист, лейтенант Анна Рассадова, красавица и в недавнем прошлом отличница, сбольшим интересом посещала политзанятия, но плечистый красавец-капитан нравился ей куда больше, чем невзрачный потомственный политработник с идеологически верным именем Владлен. Пусть Иван Рокотов был не так красноречив и образован, его называли настоящим «космическим волком». А идеологически… Все они коммунисты и комсомольцы! Беспартийным на передовом крае борьбы за ресурсы и территории не место.

19
Перейти на страницу:
Мир литературы