Бьерн. Том 4 (СИ) - "Василий" - Страница 32

Удар ноги я и не увидел, а ведь сам способен такую скорость выдать только обеспечив себе твёрдую точку опоры. И ведь есть ещё сила, но как против него драться, если он не связан моими ограничениями? Однако вариантов других нет, буду превозмогать!

Расслабившись, я потянулся к большому Лесу и Средоточию, открывая все шлюзы и прося больше силы. И она пришла, заливая меня тьмой и затмевая сознание яростью и жаждой крови.

Оскалившись, я воткнул оружие в землю и, отпустив рукоять, сделал шаг вперёд, видя, как мир вокруг начинает замедляться всё сильнее и сильнее.

Зацепиться ногой за корень дерева, пригнуться, слыша, как заскрипела моя точка опоры. Удар кулаком в грудь пытающемуся увернуться врагу. Но я попал, после чего корень лопнул, и меня отшвырнуло на пару метров назад, а Дхарн лишь покачнулся.

Но я знал, что так будет, и, оттолкнувшись ногой от скрипнувшего дерева, откинул себя в сторону, спасаясь от атаки. Тут же оттолкнулся рукой от другого ствола, перевернулся в полёте и, вбив пятки в здоровенную пальму, полетел обратно прямо под опускающуюся саблю бывшего бога.

Скверна выплеснулась, усиливая защиту поверх наруча. Звякнул металл, стегнула боль в руке, но я, всё же, влетел в ублюдка, впечатывая ему локоть в челюсть. Не разрывая контакта, хватаю за руку с оружием, выплёскивая всю силу, что могу.

Хрустнуло запястье, и его клинок полетел в траву, а я попытался выйти на рычаг локтя, планируя ломать руку дальше. Он выругался, затрещали от тычка локтем мои многострадальные ребра, но я всё равно оплёл его конечностями, пытаясь уронить на землю.

Рука медленно поддавалась, но он бросился в сторону, вбивая меня в ствол дерева. Раздался треск, и мы покатились по земле, заваленные сверху рухнувшей кроной.

Невзирая на то, что от удара у меня потемнело перед глазами, хватку не отпустил. Однако положение тел изменилось, и он сумел освободить руку из захвата.

Ничего страшного: удачно ухватив его ногами, я сумел ударить локтём сверху в голову, вкладывая в движение всю силу, даруемую скверной. Хрустнули выбитые зубы, и через мгновение мне ответно прилетело в скулу.

Вспыхнули звёзды перед глазами, но я только крепче сжал ноги, обрушивая ещё один удар, и ещё!

Бывший бог закрылся руками, и я, сидя сверху, стал бить во всю мощь, желая разорвать, уничтожить врага!

Левой, правой. Повторить.

Он взревел, и внезапно оказался на ногах, невзирая на то, что я на нём висел, продолжая остервенело бить.

Не обращая внимания на заплывающие глаза и разбитое в кровь лицо, Дхарн сумел собраться с силами и ударить в ответ…

Ну, закрыться предплечьями я смог. И даже ноги, взявшие его в замок, расслабил вовремя, иначе бы кулак просто раздробил мне руку. А так лишь стрельнула боль, и меня отбросило от врага на полдюжины метров.

Вбив ноги в землю, я кинулся обратно, рассчитывая повторить переход на борьбу. Он встретил меня кулаком, но в отместку получил ногой, и мы разлетелись в разные стороны. Кажется, его контроль над своим положением в пространстве начинает давать сбой.

Главное — продолжать атаковать. Но с каждой секундой боя это становилось всё сложнее.

Налетев на противника пару раз, я рухнул на землю, поднимаясь уже с трудом. Впрочем, он также пошатывался. Бог явно не привык к подобным дракам.

Ничего тут не осталось от красивой битвы и мастерства владения оружием. Только звериная ярость, тяжёлые удары, боль и желание забить, втоптать врага в грязь.

Пошатываясь, надсадно, с хрипами в отбитых лёгких, дыша, я поднялся, подставляя руки под его кулаки.

Меня откинуло назад, он рванулся вдогонку. Но вместо того, чтобы пробить ногой в голову, уставший боец не сумел справиться со своим ускорением и рухнул лицом в грязь.

Не упустив момент, который так давно ждал, я навалился сверху, обхватывая его шею. Мышцы заскрипели от вливаемой в руки силы, захрипел враг, пытаясь стряхнуть мои руки. Я же продолжал давить.

Скверна бурлила вокруг, его пальцы впивались в мои предплечья, как крюки, разрывая кожу и впиваясь в мясо и кости.

Заревев от боли и ярости, я выплеснул всё своё желание жить и скверну в один импульс.

Хрустнула шея, но я продолжал давить, не заметив, как исчезла его защита, и рука, упирающаяся в его затылок, сдвинулась вперёд, сминая череп, как картон. Следом смялась в блин и шея, перетираемая запредельным усилием.

Тупо посмотрев на месиво из мяса и мозгов, попытался убрать руки, но не смог, их свело. Так и рухнул сверху на останки.

Скверна потихоньку покидала его тело, частью отправляясь в Средоточие и лес вокруг, остальное впитывал я.

Перед глазами проносились пейзажи под красным солнцем. Редкие бои с демонами.

Боль. Ощущение страшной потери. Ощущение безграничной мощи. Бои. Армии. Пронизывающая всё естество жажда победы, уверенность и мощь. И беспрестанные картины битв.

Я не успевал ничего понять, заваленный новыми впечатлениями, которые и рассмотреть-то не успевал, как всплывали всё новые и новые.

Больше и больше. Агония наполнила череп, распирая его изнутри, а картины продолжали сменять одна другую.

Я тихонько завыл, не в силах прервать поток видений. Но мне на виски легли прохладные ладошки, и боль ушла, а следом погасло и сознание, наконец, дав мне долгожданный покой.

Не знаю, сколько прошло времени, но очнулся я одномоментно, в спальне домика, который нам предоставили драконы. Проверил тело, убедившись, что меня подлатали, поднялся, дошёл до туалета, и, остановившись у колодца на обратном пути, долго пил ледяную воду.

В голове царила пустота без единой мысли, и всё воспринималось вокруг, как сквозь туман. Но я прошёл обратно в дом, зная, что Фиона на кухне.

Опустившись на скрипнувший стул, подвинул к себе тарелку с гренками и, запивая кофе, неспешно позавтракал, бросая редкие взгляды на сидящую напротив блондинку. И только потом, со вздохом спросил:

— Так что это было?

Она почему-то удивлённо раскрыла глаза, но, на секунду запнувшись, ответила:

— Да, я изначально знала, что он пройдёт через портал на эту сторону. И строила его с таким расчётом. Почему? Я не могла его ослушаться. И в тот момент, когда получила доступ к почти бесконечной мане от генераторов, он вышел на связь. С этим ритуалом просто удачно совпало.

— Прямо-таки не могла? Или не хотела? — недоверчиво прищурился я.

Она смерила меня злым взглядом, сжала губы, но, всё же, через пару секунд процедила:

— Не хотела. Эту проблему нужно решить, я не собиралась ждать, чтобы он вернулся после того, как у нас всё получится. Его суть — война. Бой — первое, что он устроит всегда и везде. Я больше не считаю нужным подчиняться этому идиоту.

Язык и горло странно себя чувствовали и, запив неприятные ощущения кофе, поморщившись, проговорил:

— Я мог не справиться. Он очень хорош. Был.

Она вздохнула и, отведя взгляд в сторону, кивнула:

— Мог. Но разве ты не мечтал о достойном противнике? Не хотел умереть в бою, а не прикованный к кровати, пожираемый болезнями?

— Вот только не выполняя твои безумные желания, а ради чего-то стоящего! — поддавшись мимолётной злости, выплюнул слова.

Но вспышка ярости прошла очень быстро, оставив лишь опустошение. Откинувшись на спинку стула, устало выдохнул:

— Могла бы предупредить. Я бы подготовился лучше и не дрался на кулаках.

— Его требовалось убить именно так. Зарубить, порвать на куски, держа на расстоянии вытянутой руки.

— Зачем?

Она усмехнулась и произнесла какую-то тарабарщину, и только через секунду до меня дошёл смысл сказанного:

— Как думаешь, на каком языке ты сейчас говоришь?

Я замер, а она продолжила:

— Самарийский — язык первых племён, научившихся речи. Слишком старый, давно уже нет его носителей. Среди жрецов до катастрофы считался языком богов.

— Потому что именно тогда вы себя и осознали? — вяло ответил, пытаясь уложить в голове сказанное.

— Именно. А ты получил огромный кусок памяти Дхарна, думаю, сравнимый с твоей жизнью.