Владимир Петрович покоритель (СИ) - "Дед Скрипун" - Страница 23

— Вождь Банутьяров, Борюкс восемнадцатый. Приглашает Фаста Кардира, посетить его владения, с дружественным визитом, для обсуждения правил добрососедского проживания. А также просит принять от него подарок — Хатира чёрной масти. — Сухо прочитала она и протянула мне свиток. — Я Лариния Тускар, буду иметь честь сопровождать тебя. — Добавила она бесцветным механическим голосом. Ни улыбки, ни доброго взгляда. Нет что-то не так.

— Я принимаю приглашение. Надеюсь поездка в моем обществе не испортит окончательно твое настроения?

Она как-то странно на меня посмотрела и вновь склонила голову.

— Ни сколько. Это мой долг. — Еще. Я благодарна за помощь. Ты спас мою жизнь. И если бы я не была связана другой клятвой, то обязательно признала бы тебя своим Фастом.

Ну слава богу. Когда она о жизни своей заговорила, я чуть не упал. Вот только для нее хозяином стать не хватало, у меня несколько другие желания.

— Можно не благодарить. Это обязанность любого мужчины, защитить женщину. — Я ответил пафосно, подстраиваясь под ее тон.

— Обязанность? — Она прострелила меня испепеляющим взглядом. — Прошу прощения. Мне нужно удалиться. — Развернулась, и быстрым шагом вышла за ворота поселка.

— А ты дурак, Фаст. — Прохрипел сзади голос Строга.

— Это что? — Я смотрел на лошадь, точную копию транспортного средства Ларинии, только абсолютно черного цвета, как ночь, играющую синими всполохами шерсти на солнце.

— Подарок нашего вождя, Фасту Кардиру. — Девушка протягивала мне повод.

— И что я с ним делать буду? Я в седле не разу в жизни не сидел. Я даже отшатнулся от жуткой морды, рассматривающей меня заинтересованно, одним глазом, с прицелом на дальнейшее, явно гастрономическое знакомство.

— Как? Великий Фаст не умеет управлять хатиром? — Она округлила глаза от удивления. Вот оказывается, как называют местное транспортное средство. Да уж, любопытство явно не самая развитая черта моего характера. Что мне раньше мешало узнать название этой зверюги?

— И где по-твоему должен быть этому научиться? Дына оседлать? — Я разозлился, но не на нее. То же мне великого Фаста нашли. Как будто я стремился им стать. Назначили блин, простым большинством голосов, даже мнения не спросили. Соответствуй теперь. А мне это надо? Я может вообще сверла точить люблю.

— На это было бы интересно посмотреть, озбрассо под седлом. Может попробовать? Ты как? Дын? Готов? — Засмеялась она, мечтательно закатив глаза. Господи, какие же они у нее красивые. Но несмотря на это, она всеравно подстрекательница.

— Фаст, все что угодно, только не это! — Завопил сиреной, стоящий рядом мой верный зеленомордый оруженосец. — Любой твой приказ, самый глупый выполню, только не надевай седло, не позорь! — Упал он на колени, и вытянул руки моля о пощаде.

— Ты сдурел что ли. — Я даже отпрыгнул с сторону. — Пошутил я. И она пошутила. Встань немедленно.

— А я подыграл. Правда здорово получилось, даже ты поверил. — Эта сволочь поднялась на ноги, и стоит, смотрит на меня, ржет придурок, убью, когда ни будь.

— Правда. — Только и осталось буркнуть мне.

— Я могу помочь. — Улыбается Лариния.

— Меня оседлать?! — В притворном испуге взревел Дын, и снова грохнулся на колени, утрамбовав лбом песок у ее ног. — Только не это госпожа.

— Вот клоун, нет конечно. — Засмеялась она. — Кардира потренировать, сидеть в седле, на лугу или на берегу озера можно на хатире поездить, поучиться. Они послушные животные, только подружиться с ними нужно. Покормить, приласкать, и они ответят взаимностью.

— Покормят и приласкают. — Пробурчал я в ответ.

— Нет, они становятся послушными. — Давно я не слышал ее смеха. Как бальзам на рану льется сладким нектаром.

— Тогда лучше на озере, там песок, там падать мягче. — Ну вот, теперь и у меня раздражение прошло, ну что ей раньше мешало быть такой веселой, а не ходить букой. Даже дышать легче стало.

— Дын принеси мне мешок с кормом, он на седле у моего хатира привязан. — Скомандовала она моему фастиру, и так это ловко у нее получилось, что тот с улыбкой исполнять кинулся, мне даже обидно стало. Со мной и поспорить может, и так резко выполнять не бросится. Предатель. О, женщины, что делаете вы снами!

— Вот, — протянула она мне полоску вяленного мяса.

— Это что?

— Корм.

— Он мясом питается?!

— Конечно, он же хищник. Дай ему лакомство, оно слегка подсоленное, и потом около глаза почеши, по голове погладь Им нравится такое. Вот и подружитесь. Только осторожно сначала, не напугай.

Куда я попал!!! Природа — мать…! Что ты тут устроила?!! Лошадь хищник! Но назад домой не хочу. Мне здесь нравится. Чертовски нравится!

Ощущения от езды на хатире передать словами невозможно. Даже сравнить не знаю с чем. Попробуй кота оседлать и прокатится. Получится что-то похожее. Движенья мягкие и плавные, словно по полю ветром стелешься, а не скачешь. Никогда бы не подумал, что так возможно, с его то куриными ногами. Однако это так.

Поначалу я долго тренировался взбираться на спину этой зверюге. У Ларинии вон как лихо получается, прыг и все, даже стремена не нужны. А я в первый раз прыг, и мордой в песок, перестарался блин, перелетел. Второй раз не долетел, в третий раз попал в цель, но поперек седла. И таким образом много раз. Видимо небыло у меня в роду кавалеристов.

Кстати своего хатира я Тузиком назвал, только не спрашивай почему, сам не знаю. Хотел сначала Рябой наречь, за ноги куриные, но передумал, как-то неправильно так над боевым скакуном надсмехаться. Потом Тартилом, за морду черепашью. Но опять передумал. На Тузике остановился, каким-то теплом от такой клички веет, ностальгией. Теперь у меня есть свой боевой питомец — Тузик. Мы с ним друзья, несмотря на то, что сначала он мне палец прокусил, зараза. Мясо я ему неправильно дал, надо было на ладошке, а я между пальцев зажал. Век живи, век учись.

Гоняла нас с Тузиком Лариния до вечера. И шагом, и галопом, и рысью. Издевалась как могла. Но я не обижался. Я был счастлив. Она смеялась над моими неуклюжими действиями. Подбадривала теплыми словами. И мне было хорошо.

Когда солнце уже коснулось краем темнеющих вдали верхушек леса, а с противоположной стороны показалась луна, мы закончили тренировку, и сели отдыхать на берегу озера. Мы молча наблюдали как сменяется день на ночь, вытягивая золотые дорожки света по зеркальной глади воды от уходящего дневного светила, к восходящей хозяйке ночи, словно они пожимали друг другу руки на прощание. Только редкие всплески играющей рыбы, нарушали тишину.

— Ты красивая. — Я посмотрел на нее. — Мне нравится, когда ты веселая, как сейчас, наверно всю жизнь мог бы просидеть с тобой вот так бок о бок.

— Извини, Фаст, но у нас не может быть с тобой ничего. — Она отвернулась.

— Почему?

— Ты владелец трех племен, а я простая охотница. Это неправильно. — Она вдруг резко повернула ко мне голову и посмотрела в глаза. — Красивая говоришь. А почему ты тогда не подошел ко мне…. Я ждала, чтобы поблагодарить тебя за спасение, а ты разговаривал со своими фастирами, не обращая никакого внимания. И потом… твои слова о долге мужчины….

Боже какие глаза, они сверкают, отражая свет луны. А губы, страстные. Я даже не понимаю, что они говорят, я загипнотизирован. Что со мной?!

— Прости, Фаст, я не должна тебе такого говорить, тем более в таком тоне. — Она резко встала и склонив голову попыталась уйти.

— Стой! — Я схватил ее за руку. — Прости. Я видел тебя там, в поселке, кода выслушивал фастиров, но они стояли на коленях и уйти просто так было бы неправильно, и еще я не мог подойти в таком виде, я был залит кровью того чудовища, ты же помниш, а затем ты была так холодна, что я просто растерялся, не знал, как себя вести. Прости меня, — Слова лились из меня страстным потоком, быстрее и быстрее, Я спешил все ей сказать, чтобы поняла, и не ушла.