Эскортник (СИ) - Алтер Лил - Страница 14

— Эля — моя, и ни вы, ни муж, никто другой, у меня её больше не отнимет, потому что я не позволю! Вы меня хорошо поняли? Либо вы с этим примиритесь, либо дочери у вас не будет, я уж позабочусь.

— Лёшек! Что ты тут делаешь? — Эля вошла в кухню и стояла, непонимающе переводя взгляд с отца на любимого.

— К тебе приехал. Пошли, — Лёшек, подойдя к Эле, впервые при отце поцеловал её в губы. Потом приобнял за плечи, развернул к двери и так, в обнимку, они спустились вниз и сели в машину, на глазах у почуявшего скандал дома.

Эля не слышала, о чём разговаривали два дорогих ей человека и решила, что спросит позже. Она не могла поверить, что Лёшек был рядом, растерялась и не знала, как себя вести. Ей нужно было время — осмыслить то, что с ней произошло, привыкнуть к новой реальности. Но Лёха, как всегда, овладел ситуацией, не оставляя ей выбора.

В гостинице он потянулся к ней, и Эля вдруг почувствовала, что не может ответить на его поцелуи, не может быть с ним, что она — «не чистая». Господи, какое же это было глупое средневековое слово! Всё же оно подходило, потому что она, хоть и не по своей воле, но изменила ему, не могла сказать ему об этом, и это было непереносимо. Лёха воспринял её непривычную отчуждённость по-своему и несколько растерялся:

— Ты не скучала по мне?

— Мне надо прийти в себя. Может быть, после.

— После чего? Ты и так месяц мужу сказать не могла. Я тебя не понимаю, что вообще происходит? Почему ты от меня шарахаешься, будто я тебе противен? Что ты мне не говоришь?

— Просто устала, нервы. Я же не просила тебя приезжать.

— То есть ты недовольна, что я — здесь? Там — подходил, а здесь — не устраиваю? Ты переезжать-то ко мне собираешься, или это всё пустой трёп? Поиграли в любовь и будет?

Эля скрестила руки на груди, съёжилась, обхватив себя за плечи и покачивая ногой, и рассматривала узор на ковре с необыкновенной сосредоточенностью.

— Если ты решила всё закончить, скажи прямо, я уйду, — Лёха сам не мог поверить в то, что говорил, но искать лёгкий выход из неприятной ситуации ему было не впервой.

Неужели ему так просто всё кончить? Дурой она была, дурой и осталась, опять поверила в возможность счастья, снова купилась на эти его шальные глаза. Сняв с пальца подаренное им кольцо, словно сдирая с себя кожу, Эля положила его на покрывало между ними.

— Ты свободен, ты мне ничего не должен, — прошлое повторялось, и боль нисколько не уменьшилась, даже наоборот, ощущалась ещё пронзительней, физически, до тошноты и головокружения.

— Да нафиг мне это кольцо! Я его тебе покупал, чтобы у тебя на руке им любоваться. Пошло оно ко всем чертям!

Зажмурив глаза, Эля услышала, как кольцо ударилось об стенку, срикошетило, звякнуло о стоявший на столике стакан, шлёпнулось на пол.

— Ну всё, что ли? Я пошёл?

— Желаю тебе счастья! — Эля так и не открыла глаз, только сплетала и расплетала пальцы, с ужасом ожидая услышать стук закрывающейся двери. На секунду ей даже показалось, что она слышит, как он уходит от неё: хлопает дверь, шаги удаляются по лестнице, и она остаётся одна, в пустоте — тогда, сейчас — какая разница.

«Желаю тебе счастья»? — снова эта бесчувственная, нарочито равнодушная отмазка! Ну уж нет, в этот раз она от него так просто не отделается! Никуда он не уйдёт, он добьёт то, зачем приехал.

Внезапно, Лёшек опять был рядом и держал её руки в своих.

— Мне нет счастья без тебя! Ты должна мне всё рассказать, не бойся, я не совсем дурак, я постараюсь понять.

Эля с трудом, не открывая глаз и с силой сжимая его пальцы, постаралась найти способ.

— Помнишь, я тебе говорила про «Сагу о Форсайтах»? На нашем первом свидании?

— Книжку? Что-то плохо помню, — её губы тогда двигались и что-то действительно произносили, но он только представлял себе, какие они будут на вкус, когда он поцелует её.

— Это про Англию, начало прошлого века.

— Почему мы говорим об этом?

— Потерпи, я только так смогу, если вообще смогу. В «Саге» муж и жена, и жена не любит его. Она запирает свою комнату — тогда спали отдельно — не пускает его в свою постель.

— И что дальше? — Лёха старался вникнуть в её слова.

— Один раз она забывает закрыть дверь, и муж… Он подтверждает свои права на жену…

Лёшек остолбенело смотрел на неё.

— Я так тебя понял? Твой муж?

— Вчера ночью… Я не хотела, правда, я пыталась, я…

— Да я его, сволочь, убью!

Эля оказалась проворнее и заслонила собою дверь.

— Лёшек! Стой!

— Да как он посмел! Что он о себе вообразил!

— Лёшек! Прекрати! Сядь на место! Послушайся меня, хоть раз в жизни!

— Я много поганого в жизни сделал, но чтоб насиловать! Эля, я не могу это так оставить!

— Пойми, это не о тебе, и даже не обо мне — это об Оле!

— При чём тут твоя дочь?

— Выслушай меня, я Гену знаю — он никогда ничего просто так не делает — в своей практике, в бизнесе, в жизни — всё продумано на десять ходов вперёд.

— Вот подлец, так он это даже не от ревности?

— Он знал о нас откуда-то, знал давно, надеялся, что я сама одумаюсь. Он решил, что я развлекаюсь, и всё само собой закончится. Но ошибся и когда понял, что предстоит развод, то решил расставить ловушку.

— Кому?

— Нам — мне, тебе. Он как раз недавно «Сагу о Форсайтах» перечитывал. А там сюжет какой?

— Ты забыла, я эту скукотищу не читал.

— Сомс насилует Ирэн, и она, раздавленная, разрушенная этим, — Эля всхлипнула, и Лёха вскинулся, подавляя желание всё-таки найти и убить её мужа. — Бежит к своему любимому, Босини, и всё ему открывает.

— Ты-то ко мне не побежала, ничего мне не сказала! Что дальше? Босини вызвал мужа на дуэль и убил его?

— Я — не Ирэн. Но там нет хэппи-энда. Босини, не замечая ничего вокруг от боли, бредёт в тумане по Лондону и попадает под омнибус.

— Я не понял: твой муж думал, я под автобус попаду, что ли?

— Не тупи, Гена рассчитывал, что я тебе скажу и ты примчишься его убивать, ну или по обстоятельствам. У него наверняка уже у дома менты дежурят. Видео тоже включено, так что варианты такие: ты приезжаешь его бить и либо полиция тебя убивает — защита граждан; либо тебя сажают за нападение — всё на видео; либо, на крайний случай, ты — агрессивный и нестабильный, и маленькой девочке с таким, как ты, жить точно нельзя. Результат: мы не можем быть вместе, Оля остаётся с ним.

— А ты молодец, почище этого козла всё продумала! Спасибо, что остановила!

— Пойми, Лёшек, ты сейчас — на его территории, у него везде друзья. Он же юрист, так что его и в суде, и в полиции знают. Всё схвачено, поэтому я так боюсь развода — даже если закон на моей стороне, всё равно могу Оленьку потерять.

— Я тоже ему не младенец, у нас на этот случай свои ребята имеются, с Лиговки, — ухмыльнулся Лёха. — Только свистнуть, приедут!

— Лёха, он — отец моих детей. Я его ненавижу, но ты не можешь его трогать!

— Если ты не хочешь, не буду. Но я ему всё припомню. Кстати, у тебя стоящий адвокат есть?

— Пока ещё нет, я торопилась подать в суд, чтобы Оленьку со мной оставили.

— У меня есть тётка, хорошая. Она обычно на стороне мужиков — составляет контракты, торгуется о разделе имущества, и так далее — но если я её попрошу, она прилетит и тебе поможет. Её Ксюша зовут.

— Спасибо, только платить ей буду я. Ты останешься в стороне пока всё не решится.

— Это будет очень сложно, так и хочется вмешаться и всё устроить, но я постараюсь. Ты успокоилась немножко? Иди ко мне!

— Лёшек, ты не представляешь, насколько мне легче, я так боялась потерять тебя.

— Теперь, когда я тебя опять нашёл — никогда! Кстати, твой муж не один такой шутник. Мы тоже посмеяться можем.

В его глазах заплясали чёртики, и Эля, несмотря ни на что, улыбнулась.

— Что ты придумал?

— Позвони ему, пусть послушает, как с женой, с женщиной, обращаться нужно.

— Лёшек, ты с ума сошёл, ты хочешь, чтобы мы… Чтобы он был на телефоне?