Злата. Жизнь на "Отлично!". Том 3 (СИ) - "kopo6o4ka" - Страница 50

— Екатерина Петровна, это точно Катин телефон. — заявила одна из школьниц, едва увидев валяющийся аппарат.

Само устройство было убрано в чехол-книжку черного цвета, с нарисованной на нем белой лилией. То есть те, кто видели его ранее, ошибиться насчет принадлежности телефона не могли, больно уж узнаваемый.

— Да, это мой телефон. — подтвердила подошедшая Листьева, а затем подняла аппарат с пола.

— Злат…? — вопросительно обратилась ко мне «классная».

— Чего? — поинтересовался у нее в ответ я.

— Что значит, чего?! — вспылила та. — Каким образом Катин телефон оказался в твоей сумке?!

— Она его тупо сперла! — раздалась громкая реплика из класса, на которую я не обратил внимания.

— Во-первых, Екатерина Петровна, не смейте повышать на меня голос, пожалуйста…

За годы нахождения там на руководящих должностях у меня скопился немалый опыт общения с подчиненными таким образом, что они более не желали повторять единожды допущенных промахов. Я не орал, не ругался, брызжа слюной, но…

— …а во-вторых…

Стоп, Злата! Здесь тебе не там! Продолжишь в том же духе, и «классная» сочтет за лучшее «заиграть» эпизод, а это приведет лишь к тому, что тебя подставят потом как-нибудь иначе. Да и в глазах одноклассников я навсегда останусь вором, ибо даже самому тупому из них будет очевидно, что Злату попросту простили. А мне оно надо? Нет! Чем более громкий разразится скандал, тем для меня же лучше!

— …я не знаю. Но я его не брала! — постаравшись придать голосу писклявости, хотя актер из меня столь же хреновый, как и из «классной», закончил я, уставившись в пол.

У «классной» после моего «во-первых», явно приключился мощный выброс адреналина. И губки, вон, свои облизнула, и испарина на лбу выступила, и руки заметно задрожали. Немножечко перегнул я, войдя в образ прошлого себя, однако теперь она вроде бы подуспокоилась немного.

— Не брала! — все так же уткнув взор в пол, упрямо повторил я.

— Злат… — учительница на мгновение зажмурилась, а затем продолжила уже куда более уверенным голосом, откровенно соврав. — Я же в коридоре тогда стояла и видела, как ты кладешь телефон в свой рюкзак. В тот момент я на это не обратила внимания, подумала, что он твой…

Дама и господа, все ставки сделаны! Ставок больше нет…

— …но, как выясняется, это было не так. Вот он — твой телефон… — она кивнула на лежащий на парте мобильный. — Так что, давай-ка мы обойдемся без вранья…

Эта женщина ни при каких обстоятельствах не должна более работать учителем!

— Признайся, Злат! Признайся и извинись перед Катей, и тогда…

— Нет! — выкрикнул я уже натурально плаксивым тоном, ибо Злата моя жутко разнервничалась и расстроилась. — Я не брала ее телефон! Я не знаю, каким образом он очутился в моем рюкзаке!

— Злата, ты без спроса взяла и присвоила чужую вещь. Это называется воровством! — вынесла мне приговор «классная».

А вслед за приговором последовало…

«Крыса»…! Воровка…! Шибзанутая…! — было еще самым безобидным из того, что я о себе услышал от пришедшего натурально в ярость коллектива, который нашел себе жертву в моем лице.

Я же, наконец-таки взяв под контроль эмоции, пришел в норму, и теперь уже с удовольствием наблюдал за развернувшимся балаганом, ибо чем громче будет сейчас шум, тем оглушительнее затем настанет тишина.

— Так, а ну-ка, все быстренько успокоились! — «классная», осознав, что ее ученики чересчур уж разошлись, с силой ударила указкой по столешнице парты, отчего девица, сидящая за ней, чуть ли не подпрыгнула.

— Злата, видит бог, я дала тебе шанс закончить все полюбовно, но ты решила им не пользоваться…

Учительница замолкла, чтобы перевести дух.

— Зря вы так, Екатерина Петровна. — не поднимая глаз от пола, произнес я. — Учитель — звучит гордо, но явно не в вашем случае…

— Ах ты… — лицо «классной» стало ярко-красным от смущения и возмущения. — И кто мне это выговаривает?! Воровка, укравшая у своей же одноклассницы?! К директору! Живо!

Я только и успел, что схватить с парты свой телефон…

— Мой рюкзак… — начал было я, оглядываясь.

— Ничего с ним не случится! Потом заберешь! — рявкнула учительница, которую трясло крупной дрожью. — Листьева пойдешь с нами, остальным сидеть тихо, пока не вернусь!

Честно говоря, я не ожидал, что она меня вот прямо так за руку куда-то потащит, хотя и не рассчитывал, будто у меня получится незаметно забрать камеру, ибо внимание всего класса очевидно будет приковано ко мне, а поэтому заранее написал сообщение для подруги:

«Стёш, начался полный треш! Не могла бы ты, пожалуйста, забрать камеру, которую я спрятала на окне, возле второй парты, между стеной и цветочным горшком. Если сможешь, брось ее в мой рюкзак и принеси его в…».

А вот куда именно необходимо будет принести рюкзак, я тогда не написал, ибо не знал, где в итоге окажусь.

И так как «Г»-шки — это не какие-то там дисциплинированные «А»-шки, то никто из них, естественно, «классную» не послушался, ломанувшись всей толпой за нами.

Никто, кроме Ирочки, которая просто воткнула в уши «затычки» наушников и увлеченно что-то писала в нотной тетради, если не ошибаюсь.

Санников, которого школьное хулиганье вчера не хило потерзало, пришел в какое-то попросту безумное возбуждение.

А то ж! Выпал такой чудесный шанс поквитаться с той, кто, по его мнению, виновна в его вчерашних (а заодно, наверняка и сегодняшних, и завтрашних) страданиях.

— «Крыса»…! «Крыса»…! «Крыса»…! — натурально брызжа слюной и приплясывая, визжал он на весь этаж, походя в этот момент на ученика максимум начальной школы. — Смерть «крысе»!

И из-за этих его визгов, а также общего гула, производимого прочими «Г»-шками, двери других кабинетов приоткрывались и оттуда выглядывали учителя, посмотреть, что творится в коридоре.

«Классная» ничего с происходящим бардаком делать, очевидно, и не собиралась. Для нее, также как и для меня, чем громче, тем лучше. Чтобы ничего замять уже не вышло. Чтобы меня таки выгнали из школы. И нет ей никакого дела до того, что жизнь ее ученицы может полететь под откос. Просто мелкая месть мне за выволочку у директора и лишение нескольких премий…

Впрочем, а разве могло быть иначе? Каков коллектив, таков и руководитель. «Г» класс же…

Но, хотя бы в чем-то у нас полнейшее согласие! И если бы у меня сейчас были музыкальные тарелки, которыми стучат друг о друга (а также, если бы «классная» не держала меня за руку столь крепко), то я бы этими тарелками стучал изо всех сил!

Больше шума, больше треша, больше внимания со стороны окружающих! Сегодня все «сестры» должны получить свои «серьги»!

Первый этаж.

И так как сейчас самое начало учебного года, то ничего удивительного в том, что в школы нет-нет да забредут какие-нибудь журналисты из федеральных или местных изданий. Тем более, это не удивительно в отношении нашей школы, в определенном смысле экспериментальной, где есть как классы про-спортсменов, так и настоящих отличников, успешно участвующих во всероссийских олимпиадах (так, по крайней мере, сообщает сайт школы).

Или с телеканалов, как, например, прямо сейчас…

Возле стенда с расписанием стоят четыре человека: наш директор; некая женщина, явно школьный работник (завуч, наверное); тип с профессиональной камерой и, собственно, журналистка, берущая интервью у двух первых.