Возвращение экспедиционного корпуса (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 4

— Ждем…

Михаил с солдатами залегли наверху в своих маскхалатах.

Ждать долго не пришлось, причем открылась дверь именно в офицерское убежище из которого вышел младший офицер, и глубоко несколько раз вздохнув, сунул в рот папиросу и начал чиркать спичкой по коробку. Но все попытки оказались тщетны, а до удачной попытки он так и не добрался.

Климов мгновенно соскользнул вниз со своими людьми и лейтенанта огрели по голове. Пока пленника вязали Михаил скользнул в убежище с пистолетом наготове.

В убежище оказалось еще три офицера: лейтенант, капитан и майор. Понять кто где нетрудно по висящим на койке в голове каждого офицера его кителя, благо рассмотреть все хватало света благодаря горящей дежурной свече.

Чпок! Чпок!

Лейтенант и капитан умерли не проснувшись.

Майор вскочил, чтобы тут же получить кулаком в челюсть и откинуться обратно на нары в нокауте.

Тем временем вниз спустились бойцы Михаила и он кивнул им на дверь, что вела в убежище слуг-денщиков из офицерского помещения. Солдаты, понятливо кивнув в ответ, ворвались внутрь, благо эти двери не запирались и вскоре послышались глухие частые выстрелы.

Майор пришел в себя после того, как Михаил выплеснул ему в лицо кружку воды. Климов его слегка спеленал, но кляп вставлять не стали.

Оценив обстановку, майор сохранил молчание.

«Хорошо живут буржуи», — быстро осмотревшись, подумал Михаил.

Офицерский бункер действительно впечатлял своей основательностью и надежностью. На стене даже картина висела, какой-то пейзаж с замком. На другой несколько зонтиков подвешено помимо шинелей и плащей-накидок.

Дав знак бойцам выйти, Климов заговорил:

— Здравствуйте герр майор… кто вы, что вы, и что при этом знаете, мне совершенно не интересно. Сам тоже представляться не стану, и думается вы меня узнали…

Немецкий офицер удивленно поднял брови. Немой вопрос так и читался на его лице. Дескать, чего тогда надо?

— Хотите спросить, чего тогда приперся и почему до сих пор не тяну вас в свое расположение такого красивого? А заглянул я к вам на огонек совершенно по другой причине, хочу сделать вам предложение, не вам конкретно, а вообще вашему командованию.

— И какое же?

— Прежде чем ответить на этот вопрос, хочу дать небольшое пояснение своему поступку, чтобы вы лучше понимали мои побудительные мотивы. Так вот, то, что вы финансировали революционные партии в России, я понять могу… Да-да, не делайте такое удивленное лицо, финансировали и мне об этом доподлинно известно. Хотя лично вы это могли и не знать, допускаю. Так вот, мы враги, сражаемся и это для вас отличный способ разрушить противника изнутри, чтобы потом нанести добивающий удар. Повторяю, такие действия с вашей стороны, я могу понять и принять. Но вот чего я не могу понять и принять, так это то, что такие же революционные партии во время войны финансировали наши союзники: Франция и Англия, а так же САСШ. Революция произошла, император свергнут. Все бы ничего, хрен с этим слабаком и тупицей, но это только начало разрушения моей страны. Скоро начнется второй акт Марлезонского балета… с полным разрушением моей страны и дележа ее между членами Антанты в качестве колоний. Ведь ни вам ни нашим союзникам Временное правительство тоже не нужно. Так вот, я хочу отомстить за это нашим так называемым союзникам. И если до Англии и тем более САСШ мне никак не дотянуться, то вот с Францией все гораздо интереснее. Знаете французский, герр майор?

— Да.

Климов протянул ему листовку.

— Ознакомьтесь.

Прочтя, немец снова вскинул бровь.

— И?

— И я хочу, чтобы вы помогли мне распространить ее во французских частях.

— Как?! — изумился тот.

Проглотив присказку, про каком кверху, Михаил пояснил:

— Просто. Берете листовки и разбрасываете их над французскими позициями в нужный день с самолетов. Понятно, что самолеты надо выкрасить в цвета французских ВВС, ну и прочие маневры сделать, прилететь с запада и улететь на запад перед возвращением на свои аэродромы. Будем надеяться, что в этот день на небе будет облачно, что поможет вам с этими заметающими след маневрами. Листовки я вам предоставлю в достаточном количестве. Для чего прокопаем между нашими позициями подземный ход. Только сразу вам говорю, не стоит его пытаться использовать для атаки, я его заминирую и подорву, чуть что н так. Как не стану атаковать, и я по той же причине… С вашей стороны нужно договориться, чтобы прекратили артобстрел, ну а я свою очередь того же потребую от лягушатников. Дескать копаю тоннель, чтобы повторить свое вторжение.

Тут майор скривился как от кислого. Он конечно же узнал русского капитана.

— Понятно. Но зачем такие сложности с ходами? Мы и сами могли бы напечатать эти листовки.

— Не сомневаюсь. Вопрос только в том, как долго вы удержите секрет? Листовки будут печататься несколько дней на нескольких же станках, чтобы получить их к нужному дню в достаточном количестве, а лишнего времени нет. Все-таки не только ваша разведка хорошо работает, но и французская не бездействует. Где гарантия, что какой-нибудь офицер из тех, что будут заняты всеми этими печатными делами не работает на франков? А стоит только допустить одну оплошность и все рухнет. Так что лучше минимизировать круг посвященных. Как и те, кто займется разбрасыванием, должны все узнать в последний момент.

Майор согласно кивнул, принимая довод.

— У меня же листовки все подготовлены и если меня все еще не арестовали, то о них никто не знает.

— А их обязательно было при этом убивать?

— Ну, вы все-таки мои враги, а врагов я привык убивать… Считайте это моей маленькой личной местью вам за революцию в России и прочие непотребства, что вытворяют немецкие солдаты как с пленными, так и с нонкомбатантами, такие как расстрел раненых в госпиталях, изнасилование и убийство медсестер… и прочее в том же духе. А еще считаетесь культурной нацией, а ведете себя как бешеные животные. Но да ладно… О том, что ваше командование приняло положительное решение по данному делу, сообщите вывесив черную тряпку напротив хода, что мы начнем копать вот тут…

Климов показал карту.

— Если через пять дней такового сигнала не появится, я буду считать, что ваш ответ на мое предложение «нет». Встречный тоннель на всякий случай начинайте копать прямо завтра дабы не терять время.

— Согласования могут занять больше времени…

— Не колышет. Постарайтесь управиться за пять дней. Потом просто поздно станет. Французы задавят революционное движение, я это говорю вам, как человек, что держит руку на пульсе… больного.

— Я вас понял. Не боитесь, что все это мы используем против вас?

— Нет.

— Почему?

— А кто вам поверит? Решат, что просто решили мне отомстить за тот мой «поход к вам в гости» и взятие «Свиной головы». Ладно, не будем затягивать прощание лишними разговорами. Прошу открыть рот для кляпа.

— Это обязательно?

— Обязательно.

Впрочем, майора не только связали и кляп вставили, но и привязали к койке.

Ну а дальше Климов ушел со своими людьми прихватив пленного лейтенанта.

Чисто уйти не удалось, разгорелся небольшой бой возле наблюдательного поста, взорвались гранаты и тут же взлетели осветительные ракеты и приготовился к бою пулемет в ДОТе.

Только группа прикрытия отработала четко. Перед амбразурой упала осветительная граната, что своим ярким светом просто ослепила пулеметчика. Ну и пару дымовушек добавили.

Взорвалось еще несколько гранат в окопах, это сработали поставленные в траншеях разведчиками растяжки. Так что немцам какое-то время стало не до беглецов, они тщательно проверяли свои позиции, а потом стало поздно.

4

Двадцать пятого мая стало известно о прибытии во Францию артиллерийской бригады во главе с генерал-майором Беляевым в составе девяносто одного офицера и трех тысяч восьмисот двадцати девяти солдат и унтеров. С собой они привезли две группы 75-миллиметровых батарей; одну группу 65-миллиметровых горных батарей; одну группу из двух батарей 120-миллиметровых; одну траншейную батарею из шести орудий 58-миллиметровых; одну запасную батарею.