А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы (часть 2) (СИ) - "R. Renton" - Страница 34

— Ничего, что я спиной? — Даже в такой ситуации она не теряла присутствие духа. Крутанув ручку газа, она снова заставила байк запрыгать вверх по высоким ступенькам. Ревущий Рюк иногда царапал по ним животом, но продолжал упрямо выталкивать нас всех на поверхность.

Извернувшись, я постарался оценить скорость преследователя.

— Мы можем быстрее? Догоняет!

— Слишком круто! Уже на второй скорости буксовать начнём! Или вообще заглохнем!

Вес двух пассажиров был явно великоват для такого подъёма. Но пешком я бы точно за ними не угнался. Ладно... Есть идея...

Вытащив из креплений на рюкзаке отпиленный черенок, я с размаха врезал по ближайшему вертикальному плафону слева от нас. Разлетевшись на крупные осколки, осветительный прибор просыпался вниз, оставив торчать над резиновыми перилами только невысокий цоколь.

— Да-а!!! — Киру явно развеселил этот грубый акт вандализма. — Устрой дестрой!!!

Расколошматив ещё пару ламп под её восторженные вопли, я оглянулся и оценил степень полезности данных разрушительных действий. Потеряв столь удобные поручни, огромное существо немного помедлило, шаря несколькими парами рук по куцым цоколям. И, прежде чем скрыться из вида во тьме, довольно проворно перевалилось через перила на соседнюю лестницу. И продолжило движение вверх, цепляясь за плафоны, торчащие из другого ряда поручней.

— Чёрт, не отстаёт...

— Ещё полпути! Лупи их, Шутник!!! Всегда хотела так же попробовать!

Пропустив одну лампу, я заметил, что когда твари цеплялись сразу за два плафона — и слева и справа — то поднимали грузное тело ещё резче, чем раньше. И поэтому продолжил колотить старинные фонари, стараясь больше не пропускать ни одного.

— Е-е-е-е!!! — Кира продолжала встречать каждый удар восторженными воплями. — Е-е-е!.. Ахтыж!

Отвлекаясь от размахиваний дубиной, я выглянул из-за её задницы вверх, чтобы увидеть причину столь резкой смены настроения.

И успел заметить, как из полутьмы впереди на нас налетел ночной жора. Сбегая вниз по ступенькам, он в последний момент отпрянул от света лампы. И, вместо того, чтобы с разбега напрыгнуть на водителя, повис на руле.

Третьего ездока, который вдобавок надавил на него сверху вниз, Рюк уже не вытянул — забуксовав на очередной крутой ступеньке, он завалился на бок и заглох, уперев руль в перила.

Жора, закрыв свет лампы грудной клеткой, тут же схватил Киру за руки и потянул их к зубастому рту. Хотя девчонка ничуть не препятствовала этому. Заревев ничуть не хуже, чем её стальной демон, она просунула одетые в плотные перчатки пальцы между челюстями и рванула зубы твари в разные стороны. Из порванных щёк на бензобак брызнула тёмная кровь.

Привстав, я воткнул дубинку в распахнутый рот и, уперевшись в нёбо, надавил до тех пор, пока запрокинутая шея жоры не хрустнула.

Тощие лапы разжались, и тело заражённого, выпустив рукава Киры, рухнуло с руля в бок на ступеньки. Но вместе с этим он увлёк за собой и источник света, оставив нас в кромешной тьме.

— Лампа оторвалась!!!

— Хрен с ней, газуй!!!

О том, чтобы искать где-то в темноте лампу не могло быть и речи. Тем более, что я ни за что не успел бы прикрутить её обратно до того, как нас догонят кентавры.

Пока Кира завела двигатель и, плавно выкручивая газ, снова заставила Рюка поскакать вверх по ступеням, я смог достать фонарик. Луч ударил прямо в лицо туловища, которое уже тянулось к нам слева, вынырнув из пузыря по пояс.

Обтекая мутной слизью, тварь шлёпнула лапами по перилам, на которые только что опирался руль рванувшего вперёд мотоцикла. И, схватившись за очередные плафоны, массивный гибрид снова поравнялся с нами буквально одним рывком. На этот раз пришлось отбиваться.

Отбив протянутые лапы дубинкой, обратным движением я ткнул палкой жоре в лицо, свернув тонкий нос на бок.

Прижатый к дубинке фонарик выхватывал мечущимся лучом лишь отдельные фрагменты гиганта. И я едва успел заметить, как ещё одна тварь снова потянулась к рукам Киры, перегнувшись через перила. Но дубинка тут же проломила жоре висок, и вниз по перилам поскакало выбитое глазное яблоко, оторвавшееся после удара от пучка нервов. Снова размахиваясь, я на автомате отметил, что кости жор явно более хрупкие, чем у обычных людей. Словно у глубоких стариков, которые могут сломать руку, упав с высоты собственного роста.

Следующий удар проломил соседнему уроду ключицу. Но, кроме него, за дубину тут же ухватились ещё сразу несколько пар рук, измазанных в мутном киселе. И чтобы не вылететь из седла, деревяшку пришлось выпустить. Ничего, у меня ещё есть. Зато они пока всецело были заняты палкой.

— Почти доехали!!! — Пока я нащупывал закреплённую под сиденьем вторую половину черенка, крутизна ступенек явно начала уменьшаться. Полотно эскалатора выпрямлялось по мере приближения к наземному павильону и мотоцикл ускорил движение. — Н-на!!!

Газанув, Кира растолкала рулём пару жор, встречавших нас наверху. А тот, что стоял между ними, снова повис верхом на переднем крыле. Не отпуская руль, девчонка с размаха боднула его в лицо лобовой частью шлема — как раз в тот момент, когда байк выпрыгнул на горизонтальную поверхность, придав тем самым её движению дополнительную инерцию.

Отклонившись от удара назад, жора съехал с крыла на колесо. И его немедленно утянуло за пах вниз. Рявкнув, Рюк резво перескочил через свою очередную жертву и выпрыгнул на ровную поверхность.

— Двенадцатый выход! Туда! — Я осветил табличку с указателями, висевшую на стене прямо перед выходом с эскалатора. И Кира послушно наклонила мотоцикл в указанном направлении.

Оставшееся позади нас чудовище почему-то решило не продолжать погоню. Возможно, ему совсем не нравился слишком сухой воздух на поверхности. Но и без него проблем хватало.

Переходы, ведущие к нужному выходу были полны жор. Некоторые реагировали на наше появление лишь рассеянным оборачиванием. Но среди них были и те, кто немедленно ринулся к нам наперерез, распихивая своих пассивных сородичей в стороны.

Увильнув от пары подскакивающих из темноты тварей, Кира взлетела по очередной небольшой лестнице и врезалась передним колесом в грудь ещё одному жоре, с хрустом подмяв его под мотоцикл. Немного забуксовавший на тощем теле Рюк замедлил ход. И мне тоже пришлось раздать пару размашистых ударов по тем, кто уже почти дотянулся до нас с девчонкой.

Свернув одной твари челюсть, а другой — проломив темя — я сломал палку о третьего. Приземлившись ему в ухо, дубинка треснула. И четвёртый урод, ухвативший меня за рукав, получил уже не удар, а тычок острым обломком. Покатившись следом за нами, тварь тут же вскочила обратно на ноги и продолжила погоню с торчащим из глаза обломком.

— Налево! — Вырулив на улицу, Кира повернула и поехала вдоль небольшой площади, ограниченной с одной стороны щербатым фасадом Казанского вокзала, а с другой — стоянкой такси и широкой проездной частью Краснопрудной улицы.

Света от неполной луны в чистом небе вполне хватало, чтобы разобрать дорогу без фонаря. Вместе с целой россыпью тощих фигур, резко повернувшихся к нам, как только мотоцикл загрохотал по поверхности. Ночных жор тут было гораздо больше, чем на окраинах. Если в каком-нибудь Митино я обычно наблюдал с крыши две три разрозненные группки, рыскающие вдоль многоэтажек, то тут было почти так же людно, как и в мирное время. Только вместо спешащих на свои ночные поезда людей, к нам со всех сторон сбегались злобные визжащие оборванцы. Перепрыгивая через пыльные обгоревшие остовы машин и завалы колотого кирпича, ночные жоры вскоре сбились в весьма приличный хвост.

— Давай туда! На Порываеву! — Я указал на прогал под недостроенным путепроводом слева от вокзала.

— Там же жоры! — Лавируя между бегущими нам навстречу тварями, Кира заметила совершенно верно. Из указанного мной прогала на шум выбегал один сутулый силуэт за другим. — Вон тот ближе! И там никого!

— Там, где прошли жоры, точно нет мин и растяжек! Видишь, какой тут пиздец был!?