Пари на сиротку. Академия магии (СИ) - Черчень Александра - Страница 39

Бабушка (которую я, вернувшись тогда домой, первый и последний раз назвал бабушкой) приложила массу усилий, чтобы излечить мои психологические травмы. И, в общем-то, удалось. Удалось так, что даже сам с собой я называл тот ужас и смерть отца не иначе, как «досадным недоразумением».

Истинный лорд, а уж тем более герцог Таргский, у которого за плечами едва не сотня поколений чистокровных предков, должен ко всему относиться именно так: любая беда, самая ужасная трагедия — всего лишь недоразумение. Через него следует спокойно перешагнуть, зафиксировать в памяти и отринуть связанные с ним эмоции.

«Тем более теперь, когда ты стал взрослым, — подчеркнула герцогиня. — Сожалею, что это произошло так рано. Но это произошло, Тарис, и титулованному герцогу страдать не к лицу».

Сказала она это после похорон сына, на которых не пролила ни слезинки. И я признал ее правоту.

Только вот ночные кошмары… они продолжали приходить ко мне. Реже и реже, да. Но я на собственной шкуре убедился, что время — не лечит. Пожалуй, еще и потому, что я вынужден держать все в себе. Нельзя делиться даже с друзьями.

Я — герцог Таргский.

И то, что иногда я рыдаю по ночам, ничего не значит, потому что этого никто не видит.

— Что это тебя в такую р-рань из-под одеяла выдр-рало?! — удивленно вопросил знакомый голос, когда я вышел из ванной. И с ехидством предположил: — Девица какая отказала во сне?

Ворон переминался с лапы на лапу на подоконнике. Как он открывает снаружи окна — это одна из непознаваемых тайн нашей академии!

— Еще бы они мне и снились! — буркнул я.

— А-а-а! — осененно протянул Карыч. — Выпр-роваживал очередную пассию?

Он перелетел на спинку кровати и вытянул крыло, указывая на разворошенную постель.

— Одеяло на полу! Подушки как в бою побывали! — И с пафосом: — В очередной р-раз гор-рдость наша доказала, какой он непр-р-ревзойденный любовник!

— А то… — пробормотал я, одеваясь и стараясь не поворачиваться к ворону лицом. Хотя даже если глаза красные, то это вполне можно оправдать бессонной ночью страсти.

— И кто же на этот р-раз ублажал вашу светлость? — осведомился Карыч. — Вр-роде как Фисонька тебя бр-росила?

Нет, какая же наглость! И откуда этот пернатый хам знает все, что творится в академии?!

Я, конечно, не среагировал. Только фыркнул и небрежно сообщил:

— Разнообразие — наше все.

— И не одна она, — продолжал ворон. Показалось, что с удовольствием… — Вот еще одна тоже как-то пр-рямо категор-р-рически настр-роена.

Тут я и заметил на столе записку. Мою. Невскрытую даже!

Честно сказать, даже ночной кошмар слегка отступил, потесненный этим фактом. Этим вот нераспечатанным треугольничком, в очередной раз говорящим, что Хелли меня не только не простила, но даже и объяснений принимать не хочет.

Первую записку я отправил обычным путем. И она тоже вернулась ко мне в первозданном виде. Потому и попросил Карыча отнести вторую. В надежде, что ему удастся уговорить девочку вскрыть письмо: наш «почтальон» терпеть не может возвращаться без ответа. Видимо, это ущемляет его профессиональную гордость…

— Слушай, Тар-рис… — Ворон перескочил на стол и пошевелил злосчастный треугольник лапой. — А ты бы с ней лично поговор-рил? Не в письменном виде. И подар-рочек бы какой придар-рил… Девочки это любят.

Я только мысленно вздохнул. Конечно, местами и я могу ошибаться, но не в Хелли, нет. Уверен: никаких подарков она не возьмет ни за что. Натура не та… Только хуже сделаю. Но с одной стороны Карыч прав: извиняться следует лично, а не парой строк на бумаге.

А извиниться я обязан. И объяснить, что не так уж и виноват. Не ловил же я ее по всей академии в тот проклятый вечер, не искал целенаправленно! Просто сама под руку попалась…

И, кажется, кое-что ей все же понравилось тогда… Ведь в какой-то момент она пыталась отвечать на мои поцелуи. Неумело, осторожно… но ведь искренне!

Да. Нам надо поговорить. Одна беда — эта прекрасная мысль пришла мне в голову не сейчас. Я бы и писать-то не стал, если бы Хелли вела себя иначе.

Но она меня не замечала. Проходила мимо, не отвечая на мое приветствие. Игнорировала, когда я нарочно попадался ей на пути. Не смотрела, не разговаривала… И при этом — никаких следов печали! Такая же, как всегда. Только совсем уж нос от учебника не отрывает, даже в столовой, и улыбаться перестала. Раньше всегда ходила с улыбкой, а теперь — только в ответ. И ни в коем случае не мне. Вот однокурснику-оборотню — улыбается…

Кстати, этот тип вертится около моей малышки с завидным постоянством. Разумеется, я не ревную! Но ведь неприятно.

— Пар-ри тебе точно тепер-рь не выигр-рать! — сообщил вдруг Карыч, и я, вздрогнув, оторвал наконец взгляд от записки. И про пари знает, мерзавец вездесущий!

— Да и демоны с ним, — ответил с напускным безразличием.

А может, и не напускным…

Нет! Пари — это важно!

Но стоит ли лгать самому себе?

Будет отлично, если я выиграю. Но куда важнее объяснить Хелли, что я ни в чем перед ней не виноват.

Я давно привык к своим кошмарам. Но их нужно компенсировать. И само наличие в моей жизни солнечноволосой девочки с шоколадными глазами этому помогало… А значит — мне нужно с ней помириться.

Вернуть себе этот кусочек солнца.

Вернуть наши занятия. Наши прогулки. Наши разговоры…

Чтобы она снова смотрела на меня… ну пусть как на друга.

Пусть хотя бы так…

Глава 15,

в которой Хелли пытается поменять куратора

Хеллиана Вэртззла

Сидеть на лекции было скучно.

Наш преподаватель по истории магии заболел, и сейчас его временно заменял какой-то дедок. Судя по внешнему виду, он застал еще постройку академии стихий и уже тогда был стар.

Притом рассказывать он умудрялся настолько заунывно, что хотелось спать! Это несмотря на априори интересную тему: «Адаптация нечисти в обществе».

— …Таким образом, после долгих споров и дискуссий нечисть все же решили разделить на два вида, а именно: светлая нечисть и темная нечисть. Закон был принят, и светлые отныне имели право селиться в городах рядом с разумными разных видов. Кто мне ответит почему?

Аудитория озадаченно замерла. Профессор вздохнул и наугад ткнул в первого попавшегося студента:

— Вот вы.

Я озадаченно уставилась на указывающий прямо на меня морщинистый перст и, получив тычок в бок от сидевшей рядом гномочки Айны, наконец-то поднялась.

— Светлая нечисть так названа исходя из того, что она питается человеческими эмоциями, но не напрямую от людей, а ловит рассеянные в воздухе эманации.

Ух, молодец я какая! Даже слово «эманации» не только вспомнила, но и произнесла правильно. Со всех сторон молодец!

Обвела аудиторию гордым взглядом и, наткнувшись на одобрительный взгляд оборотня, слегка смутилась.

— Верно, — похвалил меня профессор. — Какая вы хорошая девочка, юная мисс. Может, еще подскажете, как появилась рекомбинированная нечисть?

— Рекомбинированной нечистью называют измененных животных, у которых в процессе магических и генетических экспериментов зародился разум, а у некоторых еще и магические способности. Но все виды нечисти, в том числе созданные искусственно, имеют общие черты: долгожительство и зависимость от эмоций других существ. Потому нечисть всегда стягивается к людям… и не только.

— Молодец! — едва не прослезился старичок и от избытка чувств махнул рукой. — Ставлю отлично!

Я опустилась на место, ощущая, как половина однокурсников смотрит на меня отнюдь не добрым взглядом. Получить отлично в буквальном смысле ни за что — это сильно!

Едва удержавшись, чтобы не показать самым стервозным девочкам язык, я вновь взглянула на дедка.

— Надо сказать, что Конклав магов и Ковен ведьм выдержали немало… м-м-м… назовем это пристрастными беседами… с членами ордена Единого. Священникам не нравилась нечисть в любых ее видах.