Рассветы новой Земли: Синхронизация (СИ) - Quik Ness - Страница 45

Антон улыбнулся уголком губ, Нина ошарашенно распахнула глаза.

— Что это? Мне вообще стоит спрашивать, насколько это незаконно?

Кристина хихикнула.

— Знаешь, я испугалась неизвестности с назначением и решила, что хуже всё равно не будет, так хоть тебе помогу. Эта карта открывает доступ в любой отсек Следственного Изолятора на орбите Ригеля. Это путь к твоей маме без прямого привлечения нового Командующего.

Нина потянулась к карте, но отдёрнула руки как от огня, и карту взял Антон.

— Я всё просчитала, — добавила Кристина, — через двадцать четыре дня заканчиваются твои тренировки и там остаётся ещё целая куча времени перед выпускным, как раз тогда улетает очередной шаттл с продовольствием для Изолятора, тебе нужно только сесть на него, а дальше разберёшься. Думаю, двух дней хватит, чтобы слетать туда и обратно, только в секторе большие помехи, и если вдруг тебя раскроют, послать предупреждение об этом на «Аврору» будет весьма проблематично.

— А карту за это время не станут искать?

— Нет, я обо всём позаботилась. Перепрограммировала копию, так что если и схватятся пропажи, то слишком поздно. Двадцать четыре дня слишком малый срок, чтобы мой код начал давать сбои.

Нину переполняло чувство тепла и благодарности к подруге, к тому, что она сделала для неё. Было большим облегчением не ходить больше к Ричарду и не испытывать судьбу.

— Крис… — слов было недостаточно, и Нина её обняла.

* * *

Оставшиеся дни до отлёта тянулись невероятно долго. Первым тяжёлым ударом стало прощание с Кристиной. И хотя Чехов уверял, что всё будет лучше, чем в порядке, Нина не верила — где-то в глубине души она боялась, что из-за её просьбы о помощи, подруга действительно оказалась в опасности. Сомнения усилились, вконец измотав Нину, и она, в очередной раз закрывая пустую ленту уведомлений, решила погрузиться в работу. Она изучала «Пегас», ходила на тренировки с Антоном и на симуляцию полёта — садиться за штурвал настоящего корабля в одиночку она пока боялась. Но время шло, и к концу третьей недели Нина уже сама успешно смогла совершить отстыковку «Пегаса» от основного шлюза и вернуть его обратно, разумеется, не без помощи ещё местами недееспособной МАРИ. День «Х» приближался, а вместе с ним и страх — первая же её миссия должна была стать не только одиночной, но и по всем пунктам незаконной. Ожидая на взлётной площадке шаттл, Нина чувствовала, как её бьёт мелкой дрожью, слова провожающего её Антона не помогали, и она едва ощущала связь с реальностью.

Уже в шаттле, вдыхая аромат пластиковых упаковок и жидкости, которой обычно проводили дезинфекцию, Нина вспоминала последние напутствия Антона.

Связь с Мари, да и любая другая, будет там недоступна. Будь осторожна.

— Будь осторожна, — передразнила она, накинула капюшон асимметричной чёрной накидки, сцепила руки перед собой и сжалась.

Доступ первого уровня, который давал чип, позволил ей без проблем занять здесь место, оставался открытым вопрос, действительно ли сработает золотая карточка там, в Следственном Изоляторе. В крайнем случае, Нина решила притвориться, что очень хотела увидеть приёмную мать и поэтому полетела без всякой надежды на успех. Однако золотая карта сработала — завидев её, все вставали по стойке смирно. Нине с лёгкостью удалось попасть к камерам следственного изолятора. В длинном коридоре с рядом закрытых металлических дверей было темно, двое охранников тихо переговаривались друг с другом, обсуждая новые поступления продовольствия с базы. Нину они восприняли скептически, но карта снова решила все вопросы. Нина расхрабрилась. Первоначальный страх ушёл, и она уже чувствовала себя более уверенно.

— Прошу прощения, — важно сказала она, — мне нужно допросить женщину… Эмилию Фармер. В какой она камере?

Охранники переглянулись.

— Раз вы из управления… — произнёс один, — названного заключённого уже увезли.

— Куда? — Нина поперхнулась и закашлялась, скрывая за этим шок от полученной информации.

— Так ведь из управления приказ-то, — почесал затылок второй.

Нина сделала три глубоких вдоха.

— Мой корабль попал в космическую бурю, я опоздала. Какие ещё приказы вам поступили?

— Передать следующим рейсом второго заключённого.

— Он здесь? Где он?

— В восьмой камере. Пойдёмте, — офицеры прошли вперёд, в сторону самой тёмной части коридора, Нина пошла за ними.

Электронный замок распознал золотую карту, мигнул зелёным, и тяжёлая дверь щёлкнула, с шорохом приоткрываясь на четверть. Нина посмотрела на часы и обернулась к охране.

— Пожалуйста, найдите способ сообщить, что у меня очень мало времени, пусть подготовят шаттл к отлёту.

Офицеры отсалютовали ей и удалились.

Камера Кристофера Нейтана оказалась очень светлой: койка, стол и стул с кителем на спинке — всё в белых тонах, мягкое, исключающее любую возможность навредить себе. Сам Кристофер стоял спиной к двери и о чём-то невнятно рассуждал. Нина плотно закрыла дверь, прислушалась — на той стороне отчётливо зафиксировался в прежнее положение электронный замок.

— Сэр? — осторожно обратилась Нина. Она понятия не имела, о чём говорить с отцом Ричарда, и на самом деле испытывала перед ним благоговейный трепет, в глубине души до сих пор воспринимая его как Командующего и не иначе. Он стоял как призрак. Взгляд Нины ещё раз упал на китель, и она с сожалением отметила места оторванных знаков отличия и принадлежности к высшему кругу лиц, — Сэр… — снова позвала Нина.

Кристофер медленно обернулся. Нину поразило, что он совсем не изменился, что его мудрый и глубокий взгляд остался прежним, только тень невообразимой печали говорила о его пребывании здесь. Рана на плече кровоточила, и Нина теперь с негодованием вспомнила спокойное лицо Ричарда, когда он рассуждал о событиях в заброшенной лаборатории.

— Я знаю тебя, — неожиданно произнёс Кристофер. В его чертах мелькнуло недоверие, он словно надеялся найти доказательство, что Нина не мираж, — ты же Леоновенс…

— Позвольте, я перевяжу вашу рану, — вместо ответа сказала Нина, — эти бинты уже никуда не годятся, — она осмотрела каюту. — Компьютер, здесь есть аптечка?

— Извините, доступ для заключённых запрещён.

— Мой номер LO3500N18G24, — сообщила Нина. — Я не заключённая. Аптечку!

— Личный номер и голос соответствуют лицу без судимостей. Аптечка доступна.

В стене с хрустом сдвинулась панель и открыла шкафчик с медикаментами первой необходимости. Нина взяла обезболивающий антибактериальный спрей и бинты и усадила Кристофера Нейтана на койку. Он не сопротивлялся, только смотрел на неё во все глаза. Когда Нина стала снимать старые бинты, он спросил снова.

— Ты дочь Лео? Нина Леоновенс? — его взгляд вдруг упал на грудь Нины и задержался на выпавшем из-под одежды рассечённом кулоне. — Ты Нина Леоновенс, — утвердительно сказал он.

— Да, — со вздохом подтвердила она после завершения процедуры.

Кристофер посмотрел ей в глаза и вдруг взял здоровой рукой за руку, по-отцовски сжал её маленькую ладонь.

— Прости меня.

— За что? — Нина хоть и опасалась его, всё равно почему-то интуитивно испытывала к нему доверие и руку не отняла.

— За Эмилию. Я должен был предпринять действия по защите, я должен был…

— Расскажите мне, — попросила Нина. — Что случилось?

Губы его скривились в вымученной улыбке.

— Всё началось задолго до того, как ты приняла чип. Я… всегда любил Эмилию, а она любила меня, но так сложилось, что судьбы наши разошлись. Я никогда не имел претензий к Джону, Эмилия с ним была счастлива, потому что он тоже… тоже её любил. Когда «Гаусс» потерпел крушение, а твои родители погибли, я остался единственным, кому было известно о планах Лео Леоновенса… Отдать тебя в семью была его идея, не наша. Эмилия очень хотела детей, и я дал ей это… дал ей тебя. Ей следовало проявлять твёрдость, она должна была быть строгой и неприступной, чтобы планы тех, кто пытался тебя использовать, не сработали или перенеслись на неопределённое время. Но ты выросла…