Русская басня - Степанов Николай Леонидович - Страница 117
- Предыдущая
- 117/134
- Следующая
Изменить размер шрифта:
117
ОПЕКУН
Такое диво в кои веки:
Совсем на днях сановник некий
Сиротский посетил приют.
«Великолепно! Превосходно!
Ну, прямо рай: тепло, уют...
Детишки — ангелы. А честь как отдают!
И маршируют?»
«Как угодно,—
По отделеньям и повзводно..»
«Быть может, «Славься» пропоют?
Восторг! Божественно! И этому виновник?..»
Смотритель дал ответ: «Я-с и моя жена».
«За все вам русское мерси!— изрек сановник.—
Такая именно нам школа и нужна,
С патриотической основой,
Я очень ваш почин ценю.
Я доложу о вас... Я в долг себе вменю...
А здесь — столовая? Доволен и столовой.
Позвольте мне меню.
Как?!— вдруг вскипел наш гость.— Молочный суп... Жаркое...
И это... это — в пост!
Черт знает что такое!»
«Ваш-сясь! Питание... Малютки... Хилый рост...
Из бедноты сиротки...
Родные померли все больше от чахотки...
Врачи...»
«Врачи нахально врут!
Не допущу потворства!
С поста не мрут,
А мрут — с обжорства!»
«Ведь этакий вандал!» —
Иной читатель скажет гневно.
А я б опекуна такого оправдал:
Ведь он от голоду ни разу не страдал,
А от обжорства — ежедневно!
ГАСТРОНОМ
«Как звать тебя?»
«Памфил Босой».
«Подумать, гастроном какой тут объявился!»
Заводчик так рабочему дивился:
Бедняга-гастроном гнилою колбасой
Давился.
«Знать, заработки хороши?» —
Хозяин вымолвил ехидно.
«Куда! — вздохнул Памфил.— Гроши!»
«Гроши? Оно и видно.
Где мастер?»
«Здесь!»
«Пиши...
За лишний жир... вот этому вот... графу...
Целковый штрафу!»
Пожалуй, скажет кто: «Ну, мыслима ль когда,
Хоть и в хозяине, такая подлость, друже?
Так не бывает!»
Господа,
Бывает так,— хоть, правда, не всегда:
По большей части — хуже!
ЛИЦЕДЕИ
Недавно случай был с Барбосом:
Томила пса жара,
Так средь двора
Клевал он носом.
А не заснуть никак! Усевшись на тыну,
Сорока-стрекотуха
Мешала сну.
«Ой, натрещала ухо...
И принесло же сатану!
Чай, больше места нет?.. Послушай-ка, болтуха:
Уж ты б... таё...
Недалеко до лесу...
Летела б ты, ей-богу, к бесу!»
Сорока же — свое:
То сядет, то привскочит,
Слюною глазки мочит,
Псу жалобно стрекочет:
«Голубчик, не озорь!
Ведь у меня, гляди, какая хворь:
Я так измаялась, устала,—
Пить-есть почти что перестала,—
Вся измытарилась и сердцем и душой,
Скорбя о братии меньшой!
И ко всему щеку раздуло... вспухли губы...
Ох, смертушка! Нет сил терпеть зубную боль!»
«Щека и губы... Тьфу!— рычит Барбос.— Позволь,
Трещотка чертова, кому бы
Врала ты, да не мне.
Где ж видано, в какой стране,—
Уж разве что во сне,—
Чтоб у сороки были... зубы?!»
Урок вам нужен? Вот урок:
Встречаются меж нас нередко лицедеи:
Высокие слова, высокие идеи,—
Нет подвигов, но будут — дайте срок!
Известно urbi et (смотри словарь!) — et orbi:
Их грудь — вместилище святой гражданской скорби!
На деле ж вся их скорбь — зубная боль сорок!
ПАРИ
«Мавруша!.. Кисанька!..— печально серый кот
Мяукал у ворот.—
О, душегубство! О, злодейство!
Ну, как теперь один я вынянчу котят?
Они ж еще и не глядят!
Пропало все мое семейство!»
«Голубчик Вася, что с тобой?
Да не нужна ль моя услуга?» —
Летит Барбос на голос друга.
«Ох, брат, наказан я судьбой!»
«Как? Говори скорей! Уж я взаправду трушу».
«В трактире... сжарили и съели, брат, Маврушу».
«Кто съел-то?»— взвыл Барбос, попятившись назад,
«Рабочий... то ль мужик... Побился об заклад...
За пять целковых, супостат,
Маврушу слопал.
Всю — с головы и до хвоста!»
«Да что ты? Батюшки! Нет, это неспроста.
Не, не!..» — растерянно глазами пес захлопал.
Читатель, что ни говори,
Тут ясно — дело не в пари.
Раз не осталося от кошки
Ни хвостика, ни ножки,
Наверно, «супостат» денька четыре-три
Пред тем не видел... хлеба крошки.
БУНТУЮЩИЕ ЗАЙЦЫ
Взбежавши на пригорок,
Зайчишек тридцать — сорок
Устроили совет:
«Житья нам, братцы, нет».
«Беда. Хоть с мосту в воду».
«Добудемте права!»
«Умремте за свободу!»
. . . . . . . . . . . . . . .
От смелых слов у всех кружилась голова.
Но только рядышком шелохнулась трава,
Как первый, кто кричал: «За волю в землю лягу!»,
С пригорка задал тягу.
За ним все зайцы, кто куда,
Айда!
Зайчиха с заинькой под кустиком сидела.
«Охти мне, без тебя уж стала тосковать.
Ждала тебя, ждала: глаза все проглядела.
Договорились, что ль, в Совете вы до дела?»
«Договорилися. Решили бунтовать!»
О бунте заячьем пошли повсюду толки.
Не говоря уж о лисе,
Теперь поди хвосты поджали звери все,—
А больше всех, понятно, волки?!
117
- Предыдущая
- 117/134
- Следующая
Перейти на страницу:
