Порочный святой (ЛП) - Идэн Вероника - Страница 6

Бишоп стоит ближе всех, его пристальное внимание мелькает между мной и открытой стеклянной панелью.

— Кто это был?

— Новенькая, — отвечает Бишоп, пожимая плечами. — Она сестра Тернера, согласно досье, которое я стащил для тебя, когда он пробовался.

Моя бровь приподнимается, и я рассматриваю ее красоту на фоне черт Тернера. —Близнецы?

Это заставляет меня чувствовать себя лучше, ревность исчезает, превращаясь в тусклый фоновый шум. Я хочу сделать ее своей.

— Они оба старшеклассницы, так что да.

Я медленно киваю и провожу пальцами по подбородку, пока мысли крутятся в моей голове. Вспоминается огненный поцелуй, и мне становится тесно в штанах. Моя позиция меняется, когда я пытаюсь успокоиться.

— Что-нибудь еще ты знаешь о ней?

— Не знаю, она какая-то странная. Я видел ее в офисе в первый день с ее братом. Она казалась одной из тех сердитых девушек, знаешь, боевые ботинки и кожаная куртка в паре со школьной формой. — Бишоп пожимает плечами. — Хочешь, чтобы я забрал и ее дело?

Еще не решив, я киваю. Я прочищаю горло и запускаю пальцы в волосы.

—Да. — Мой голос хрипловат. Возбужденная, беспокойная энергия наполняет мои вены, и я хочу ускользнуть с вечеринки, чтобы подрочить на ее идеальную задницу и сладкий язык. — У тебя есть имя? Я не могу называть ее Девочкой Тернер.

Бишоп хихикает. — Нет, но я узнаю.

— Хорошо.

Мне нужно узнать больше. Я должен знать о ней все, чтобы в следующий раз убедить ее не отказываться.

— Лукас!

Чья-то рука обхватывает мое предплечье, и я позволяю втянуть себя обратно на вечеринку. Легче отпустить и наслаждаться, когда группа поддержки выносит торт с горящими свечами. Я даже не морщусь от того, как Марисса изображает Мэрилин Монро, когда она поет песню с днем рождения.

Все это время мои мысли крутятся вокруг горячего фейерверка с медовыми светлыми волосами и сексуальным прикусом.

5

ДЖЕММА

Субботнее утро начинается с того, что я спотыкаюсь о разные коробки с вещами, которые еще предстоит распаковать в коридоре. Я стону, потирая ушибленный палец, пока ковыляю по коридору.

Большая часть вещей уже разобрана в нашем доме, но каждый раз, когда мы переезжаем, мы не сосредоточены на разборке того, что не является срочным. С тех пор как мы с Алеком родились, мы трижды переезжали из Колорадо-Спрингс.

Два месяца в Риджвью, и все еще есть случайные коробки во всех местах, некоторые из них служат импровизированными столами, а другие отправлены в угол без возврата.

—Доброе утро, дорогая, — приветствует мама, входя в прихожую. Она обращает свое внимание на коробки с решительным видом. — В эти выходные! Семейная цель: разобрать их.

— Разве ты не говорила папе, что некоторые из них ты так и не распаковала из своего первого дома, когда мы загружали грузовик для переезда?

Она отмахнулась от меня. — Хорошо, обновленная цель: каждый выбирает одну коробку. Мы будем продолжать в том же духе, пока не закончим.

Я улыбаюсь ее вновь обретенной решимости. Наверное, она нашла какую-нибудь статью на Pinterest о советах по организации. Мама всегда пробует что-то подобное. Она большая поклонница метода Мари Кондо, за исключением тех случаев, когда речь идет о разных коробках для переезда.

— Ты справишься, мам.

— Свежий кофе внизу в десять?

— Это свидание.

Я была слишком труслива, чтобы рассказать ей всю правду о той ночи два года назад. Часть меня хотела во всем признаться, но я так долго откладывала это в страхе, что она будет сердиться на меня за то, что я попала в такую ситуацию. Все, что я им рассказала, это то, что какой-то мальчик пытался дотронуться до меня, но при этом я умолчала о том, кто это был и в какой степени, кроме того, что твердого заявления, что меня не насиловали.

Это не было причиной нашего переезда. Я сказала им, что не была счастлива в школе, и они все исправили. Мне больше не приходилось видеть его в коридорах. Они прекрасно помогают и поддерживают меня, когда я к ним обращаюсь. Потом мне было трудно в школе, в которую я перевелась. Я сломалась, когда больше не могла этого выносить, и умоляла сменить школу.

Тогда мои родители нашли работу в другом месте и устроили нам этот переезд.

Внизу меня встречает запах кофеина. Я прижимаюсь к кружке, которую протягивает мне мама, и хмыкаю.

— Алек сказал, как прошла его ночь? А как насчет тебя, ты встретила новых друзей?

Я захлебываюсь обжигающим глотком кофе. Мой тупой мозг ящерицы вспоминает этого ублюдка Сэйнта и его жадные руки. Новые друзья.

— Эм, он хорошо провел время. Ага.

Я глотнула еще кофе и пропустила мысли о вечеринке. И поцелуй, который крутится у меня в голове. Определенно, не стоит об этом вспоминать. Несмотря на ее вопрос о том, как завести друзей, мы с мамой не болтаем о мальчиках.

Папа и Алек входят на кухню, как зомби и мама приглашает их за кофе.

— Доброе утро, папа.

Он бормочет мне, бессвязно, пока не допьет свою первую кружку за день и падает за стол в полудреме. Алек ведет себя так же, но я думаю, что у него похмелье. Он не очень хорошо это скрывает. Я слежу за реакцией мамы и папы на него.

Мама сужает глаза, но ждет, пока он что-нибудь скажет по этому поводу. С возрастом им нравится, когда мы берем на себя ответственность за подобные решения. Папина любимая новая поговорка за последние пару лет, с тех пор как нас впервые поймали за выпивкой, звучит так: если ты собираешься притворяться взрослым, то и отвечать за последствия будешь как взрослый.

Как только папа приходит в себя после кофеина, он оживляется. — Как прошла первая неделя в школе? Нормально адаптируетесь?

Они всегда говорят, что мы можем говорить с ними обо всем, но я могу справиться с этим сама. Я не могу бежать в страхе только из-за угрозы какого-то придурка.

— Конечно. Все хорошо. Книги, знания, все дела.

Алек прожигает дыру в моем затылке, пока поправляет свой напиток. Звяканье его ложки, размешивающей сахар в кофе, задевает меня.

—Это хорошо. Ты скажешь нам, если тебя что-то будет беспокоить. Это касается вас обоих. —Папа наполняет свою кружку и дует на нее. Когда он проходит мимо меня, он гладит меня по голове. — В этом районе много тропинок. Кто хочет прогуляться сегодня?

Алек стонет себе под нос.

— Если только мы разберём несколько коробок, — говорит мама.

—Я с тобой, папа! — Алек морщится от моего яркого тона по пути к сиденью. — Я наслаждаюсь новыми пейзажами, которые можно исследовать для фотосессий.

—Ты должен пойти, Алек, — говорит папа. — Свежий горный воздух — отличное лекарство от последствий бурной ночи. Он бодрит. Это пойдет тебе на пользу.

Я прячу свой весёлый кашель в кружку.

В понедельник я все еще думаю о Лукасе Сэнте, и я чертовски зла из-за этого.

Ненавижу то, что не могу выбросить этот чертов поцелуй из головы, он не дает мне покоя все выходные.

Мои руки сжимают руль. Нахмурившись, я включаю рок-песню на радио и киваю в такт, чтобы хоть как-то отвлечься.

Ну и что, что это был хороший поцелуй? Я уверена, что многие в школе Сильвер-Лейк хорошо целуются — если бы мне было интересно это выяснить. А мне это не интересно.

Я поджимаю губы, потому что на самом деле меня раздражает то, что Лукас просто берет без спроса. Он просто избалованный король-квотербек этой школы.

—Погоди, сорвиголова, — говорит Алек, держась за ручку над дверью, когда я выруливаю на парковку.

Мои ноздри раздуваются. Ладно, возможно, я повернула резче, чем нужно. Мне нужно взять свои эмоции и мысли под контроль.

— Смирись с этим, ты, большой ребенок. Ты ведь жива, не так ли?.

Алек посмеивается над моим недовольством и стучит тыльной стороной ладони по моему плечу. На мгновение все становится таким, как раньше, до того, как мой собственный брат-близнец возненавидел меня за что-то, чего я не могла понять.