«Мертвая голова» - Алекс Джо - Страница 12

— А миссис Сильвия любила заботиться о муже?

— Не знаю. Я ведь всего только горничная, и миссис Бедфорд не говорила со мной о таких вещах… Но не могу сказать, чтобы ей это очень нравилось. Она вообще не любила готовить, хотя готовила неплохо… Это только миссис Юдита говорит, что миссис Сильвия куска хлеба маслом намазать не может…

— Значит, они любили уик-энды в кругу семьи и проводили время как образцовая, любящая семья?

— Не знаю, любили или нет, А вот сэр Гордон так проводить время любил, это точно, а ему никто не мог воспротивиться. Любили не любили, а все равно делали так, как хотел сэр Гордон. И ничего удивительного: он же был хозяином, а остальные от него зависели…

— Да, конечно, — Джо кивнул с таким пониманием, будто сам ничем другим не занимался, только все уик-энды проводил с семьей Бедфордов. Потом опять спросил: — А женщины не любили друг друга, так ведь?

Горничная хотела было что-то сказать, но спохватилась и, неуверенно покачав головой, с упреком посмотрела на мужчин.

— Прошу прощения, господа, но я ведь здесь работаю и не могу говорить об этих людях и о том, что происходит в доме…

Джо серьезно кивнул:

— Верно. Это очень хорошо с вашей стороны. Нельзя выносить сор из избы. Но вы должны помнить, что человек, который был вашим хозяином, скорее всего убит несколько часов тому назад. И только это имеет теперь значение. Мы пришли сюда не для того, чтобы собирать сплетни, но затем, чтобы найти убийцу и передать его в руки правосудия. И только поэтому спрашиваем обо всех подробностях. Ведь вы, миссис Уайт, сама это хорошо понимаете, не так ли?

Но Агнесс Уайт, казалось, не слышала его последних слов.

— Убит… — прошептала она, посмотрела на дверь, и в глазах ее внезапно появился испуг. — Я сразу так и подумала, но потом, когда те в униформах сказали, что все-таки… А теперь вы опять говорите о том, о чем и я подумала вначале.

— А почему вы с самого начала подумали, что сэра Гордона убили?

После этого вопроса наступила тишина, которую прервал Паркер, чиркая спичкой о коробок. Девушка оставалась неподвижной. Казалось, она собирается с мыслями.

— Не знаю… — сказала она наконец. — Он… он ведь был не из тех, что сами лишают себя жизни… А они все его ненавидели… — Она вдруг закрыла себе рот ладонью. — Что я говорю, дура? — Она взглянула на Алекса с испугом, но Джо, будто не заметив ее страха, изменил тему.

— Я спрашивал вас, мисс Уайт, кто готовил в субботу ужин, но еще мне бы хотелось спросить вас, кто убирал дом в воскресенье вечером?

— Я убирала.

— А вы были в кабинете сэра Гордона?

— Была.

— И что вы там делали?

— Принесла чистые чашки и блюдца и поставила их в тот шкафчик, где стоит кофеварка.

— В котором это было примерно часу?

— В пять, в половине шестого.

— А позднее вы туда не входили?

Она утвердительно кивнула:

— Входила еще после ужина.

— Так. И во сколько же?

— Ну, наверное, было одиннадцать или даже немного больше.

— И что же вы делали?

— Я вошла, потому что сэр Гордон со своим братом Цирилом пошли в сад ловить бабочек. А я уже помыла посуду и хотела лечь. Мне нужно было отнести в кабинет еще две чашки и посмотреть, достаточно ли сахару в сахарнице, ведь сэр Гордон собирался работать всю ночь…

— А откуда вы об этом знаете? Он сам вам сказал?

— Да, то есть нет… Во время ужина, когда я была в столовой, он сказал мистеру Роберту Реуту, своему секретарю, что просит его прийти к нему в семь утра, и мистера Цирила тоже с фотографиями… И еще сказал, что пойдет ловить бабочек, а после немного поработает…

— Минутку… — Джо поднял руку, чтобы остановить ее и задать новый вопрос. — О каких фотографиях шла речь?

— Точно я не знаю… Но у мистера Цирила наверху рядом со спальней находится фотолаборатория, и он делает фотографии для сэра Гордона… Сплошь бабочки… Противные, потому что сняты вблизи и у них лбы как у лошадей, только еще страшней… Жутко смотреть… И мистер Цирил с мистером Робертом, наверное, должны были приготовить все для сэра Гордона, потому что он с миссис Сильвией улетал сегодня вечером в Америку.

— Понятно. Но вернемся к вчерашнему вечеру. Значит, вы поняли, что сэр Гордон будет работать ночью, и отнесли чашки в бар и еще посмотрели, достаточно ли сахару. И что? Сахару было много?

Девушка улыбнулась, но сразу же вновь посерьезнела. Ее, очевидно, позабавило, что полиции интересно, много ли было сахару в сахарнице. Все это Джо легко понял по выражению ее лица. Но то, что она сказала, немало удивило его.

— Да, сахару было много, и я посмотрела, не надо ли еще чего-нибудь. Из окна хорошо видно место, где сэр Гордон с братом ловили бабочек, и я знала, что вернутся они не скоро. А он, ну, сэр Гордон, очень любил свежий воздух, но так же сильно не любил, когда при нем открывают окна… У него был ревматизм… Я раз видела, как его скрутило. Он даже ходил на костылях… Поэтому он велел проветривать только тогда, когда его нет в комнате.

Алекс нахмурился.

— Минутку, — сказал он быстро, бросая Паркеру короткий взгляд, которого Агнесс Уайт, конечно, не заметила. — Значит, вы вошли в кабинет, поставили чашки в бар и потом что сделали?

— Подошла к окну, отодвинула шторы и открыла его настежь. Окно было открыто минут пять, потом я его закрыла и вышла…

— А вы всегда носите с собой тряпку для вытирания пыли?

— Как когда. Смотря что я делаю и в какое время.

— А тогда в кабинете у вас была с собой тряпка?

— Нет, не было. Я была в платье, без фартука. Я знала, что никого не встречу; обе женщины и мистер Реут поднялись наверх, а сэр Гордон и мистер Цирил были в саду. Да мне и незачем было брать с собой тряпку, я ведь несла чашки.

— Понятно… А чем же вы в таком случае вытерли окно после проветривания?

Девушка тряхнула головой:

— Я не понимаю вас.

— Я спрашиваю, — сказал Алекс медленно, не спуская с нее глаз, — чем вы, мисс Уайт, вытерли ручку окна в кабинете сэра Гордона? Вы ведь ее вытерли, не правда ли?

Агнесс Уайт посмотрела на него с недоверием и покачала головой:

— Нет, точно я ее не вытирала… Да и зачем ее вытирать? Разве она была грязная? И потом, ручки у нас не вытирают, а чистят порошком.

— Но вы могли это сделать машинально.

— Так ведь у меня с собой не было ничего, чем можно было вытереть… Нет, я точно не вытирала…

— А может быть, — спросил Алекс, — вы работаете в резиновых перчатках, чтобы не портить рук?

— Только когда что-нибудь мою с содой. Есть такие работы на кухне, когда их приходится надевать. Но я их уже недели две не надевала… Может, они и практичные, да в них работать неудобно…

— Значит, вы бы могли под присягой показать, что, после того как закрыли окно, вчера вечером не вытирали его? — В голосе Алекса была такая напряженность, что Агнесс посмотрела на него со страхом. Но потом выпрямилась на стуле и твердо сказала:

— Да. Могу показать под присягой. — И повторила: — Конечно, могу.

Джо встал, подошел к окну, повернулся, посмотрел на нее и спросил с улыбкой:

— Сэр Гордон вспоминал когда-нибудь при вас, что держит в шкафчике на столе цианистый калий?

— Конечно. Он всех нас предупредил, и прежде всего, кухарку и меня. Специально спустился к нам еще два года тому назад, когда привез этот самый цианистый калий, и сказал, что хотя флакон стоит в шкафчике, закрытом на ключ, но может случиться, что кто-нибудь на него наткнется. Сказал, что самое легкое прикосновение к флакону может оставить след, из-за которого можно умереть, если потом притронуться к губам или к еде. Когда он уезжал, всегда закрывал кабинет на ключ. А когда был здесь, держал флакон в закрытом на ключ шкафчике…

— И больше ни у кого не было ключа ни от кабинета, ни от шкафчика?

— Нет. Все запасные ключи в доме, Да только миссис Юдита их где-то спрятала.

— Понятно. А теперь мне бы хотелось вернуться к дамам. Значит, вы считаете, что миссис Юдита Бедфорд не любит невестку?