В его власти - Джордан Николь - Страница 22

• Предыдущая
• 22/61
• Следующая

— Может, мои родные и не слишком меня почитают, но если ты меня убьешь, спасибо не скажут.

Он чуть отстранился и с усмешкой, завораживающей ее, сказал:

— В самом деле?

— Если я умру… тебе придется избавляться от тела, а с этим могут быть проблемы.

— Я спрячу его в сундук.

Она невольно засмеялась, и это вызвало новый приступ боли.

— Потише, тигрица. Береги силы.

— Я не тигрица, — еле слышно пробормотала она. — Ты сам сказал, что я мышь.

— Я ошибался. Вынужден это признать после того, как ты приняла на себя удар.

— Это… Это не в счет.

— В счет, — мрачно возразил Найл. Он нежно убрал завиток с ее влажного лба. — Знаешь, я очень люблю жизнь, но если бы ты не вмешалась, вполне мог бы помереть.

— Любой бы так поступил на моем месте.

— Любой горец — возможно, но для женщины с долины… Недаром Джорди сказал, что ты храбрая девочка. А храбрость горцы умеют ценить. Ты стала гордостью клана.

Сабрина покачала головой. Она хотела, чтобы клан ею гордился, но она была не святая.

— Я испугалась.

Найл пальцем приподнял ее подбородок.

— Конечно. Любой бы испугался. Кстати, ты мне кое о чем напомнила. Я ведь должен свести с вами кое-какие счеты, госпожа Дуглас. — Он пригвоздил ее к месту взглядом. — Какого черта ты забыла в горах ночью? Зачем подвергала опасности свою жизнь?

— Я всего лишь хотела посмотреть, как угоняют скот, — слабо запротестовала Сабрина. — Я сопровождала Джорди.

— Видит Бог, я с ним поквитаюсь.

— Его не в чем винить. Ангус разрешил мне ехать. И я ни за что не вмешалась бы, не будь в том необходимости.

Найл нахмурился:

— Лично я велел тебе оставаться дома.

— Нет, не так. Вы просто отказались взять меня с собой.

— И на то была серьезная причина. Как вы видели, угон скота — дело серьезное. Отправиться туда даже наблюдателем — непростительная глупость и неосмотрительность.

— Может, и так. — Сабрина вздернула подбородок. — Я не обязана перед вами отчитываться, сэр.

Найл еле слышно чертыхнулся и сильнее сжал ее подбородок.

— Кажется, вы сказали, что не в ваших привычках искушать раненую женщину, — напомнила ему Сабрина.

Он отпустил ее и занялся ее раной.

— Кровь как будто остановилась. Давайте посмотрим, что можно сделать, чтобы вы почувствовали себя уютнее.

Она сжала зубы от боли, когда он стал накладывать на рану свежую повязку. Руки у него были сильными, кисти узкими, пальцы тонкими и нежными настолько, что прикосновения его воспринимались как ласка, даже если причиняли боль.

— Ну а теперь, — тихо сказал он, когда с перевязкой было покончено, — надо попробовать переодеть вас в ночную сорочку, чтобы вы смогли уснуть.

— Ночную сорочку? — Сабрина была ошеломлена.

— Вы хотите сказать, что спите голой?

— Я сплю в сорочке, но… Я не хочу показывать ее вам.

— Скромность, конечно, может украсить девушку, но не жену. Когда мы поженимся, я вас заставлю забыть о скромности.

Сабрина округлила глаза и вздохнула:

— Я… я думала, что ослышалась. Он поднял бровь:

— Ослышались?

— Вы сказали… Когда мы поженимся.

— Да, именно это я и сказал.

— Не может быть, чтобы вы говорили серьезно. Их взгляды встретились.

— Женитьба не предмет для шуток, — парировал Найл. — Считайте, что мы помолвлены.

Она смотрела на него как на умалишенного.

— Прошу вас, попытайтесь сдержать восторг, — с сарказмом заметил Найл. Сабрина не произнесла ни слова. — Полагаю, ваша замедленная реакция — это следствие сильного удара по голове…

Сабрина резко села в постели.

— У меня мозги работают как надо, милорд!

— Тогда изобразите хотя бы энтузиазм.

— С чего бы мне так стремиться за вас замуж? Да вы и сами не хотите на мне жениться!

Он пожал плечами:

— Если честно, перспектива меня пугает.

— Тогда скажите на милость: зачем вы вообще рассматривали такую возможность?

— Может, чтобы люди сочли меня благородным рыцарем?

— Не смешно!

— Нет, не смешно. — Взгляд его стал очень серьезным. — Ладно, скажу. Я намеревался жениться на вас из-за старого долга вашему деду. И из-за Оуэна Бьюкенена. — Стоило ему произнести вслух имя своего смертельного врага, как по лицу его пробежала тень. — Я плачу по счетам, — добавил он тихо с выражением твердой решимости на лице. — Клан Дункана нуждается в моей защите. И то, что Бьюкенены вчера украли скот, лишнее тому подтверждение.

Сабрина нахмурилась. Она понимала, что Найл прав. Теперь, когда дед ее умирал, клан оказался в трудном положении. Они нуждались в сильном предводителе. Если бы вождем клана стал Найл, Оуэн едва ли решился бы совершать набеги.

— Я понимаю, — забормотала Сабрина, — что вы чувствуете себя обязанным защитить мой клан, но для этого не обязательно вступать в брак.

— К сожалению, другого способа я не знаю.

— Может, мне повести за собой клан? Я могла бы занять место деда.

— Вижу, бренди сделал свое дело.

— Вы могли бы мне помочь, научить… Он погладил ее по щеке.

— В тебе есть отвага, тигрица. Но не хватает опыта. Чтобы сделать из тебя командира, потребуются годы. А тем временем Бьюкенены вырежут ваш клан подчистую.

— Но… я не желаю выходить за вас замуж. Да и вы будете тяготиться браком.

Найл колебался с ответом. Если найти Ангусу подходящую замену, Найл мог бы избежать цепей брака. Но нет. Он и так слишком долго избегал брать на себя ответственность главы семейства.

Возможно, брак с Сабриной не будет столь уж обременительным, как ему казалось вначале. По правде говоря, за последние дни многое изменилось. Она не была такой уж серой мышкой в смысле внешности. Не была трусихой, готовой пуститься наутек при первых признаках опасности. В общем, из нее выйдет вполне достойная жена вождя клана. Она, что вообще-то нехарактерно для женщин, имеет свои убеждения и готова сражаться за них. И ей небезразлична судьба соплеменников.

Она способна на деятельное сочувствие. Он помнил, хотя прошло уже несколько месяцев, как она повела себя на балу у своей тети. В тот момент, когда он окаменел от горя, она ненавязчиво предложила ему помощь. Она даже сумела смягчить для него удар.

Найл мрачно поднес стакан с бренди к губам и, осушив его, заявил:

— Вас за меня просватали, и точка.

Сабрина поджала губы. Для него тема исчерпана. Для нее — нет.

— Это еще не конец! Даже не начало. Едва ли я выйду за вас.

— Выйдете! — тоном, не терпящим возражений, заявил Найл.

Их взгляды вновь встретились. И снова их диалог превратился в битву. Его воля против ее воли.

Найл смотрел на женщину, лежащую в постели, с не вольным восхищением. Она была почти красивой — горящие глаза, упрямо вздернутый подбородок. При всей своей хрупкости Сабрина Дункан могла вести себя с поистине королевским достоинством. Могла быть упрямой и гордой. Ни дюйма не отдавать врагу.

— Вижу, — сухо заметил Найл, — вы унаследовали упрямство Дунканов. В этом вы и своему деду дадите фору.

Сабрина покачала головой. Дело не только в упрямстве. Если Найл женится на ней по принуждению, рано или поздно он ее возненавидит. Эта перспектива пугала ее.

— Не думаю, что у вас есть право судить меня, сэр. Он окинул ее оценивающим взглядом.

— Всего несколько дней назад вам просто не терпелось выйти за меня замуж.

— Ошибаетесь. Я просто согласилась выполнить волю деда.

— Его воля не изменилась. И Ангус кое в чем прав. Вам нужен муж, который удержал бы вас от шалостей.

— Шалостей?

Найл усмехнулся. Он с удовольствием наблюдал за тем, как легко она вспыхивает. Как зажигаются гневом ее темные выразительные глаза — настоящая тигрица. Именно это интриговало и возбуждало Найла.

Осознав, что он намеренно пытается ее спровоцировать, Сабрина сделала глубокий вдох, призывая себя к спокойствию.

— В свете последних событий я изменила свое мнение. Я вообще не хочу выходить замуж. Ни за вас, ни за кого-либо еще. Никогда.

• Предыдущая
• 22/61
• Следующая