Другие (СИ) - "Casperdog" - Страница 21

— Вика. А что нажимать? Здесь же ни одной кнопки нет.

— Пап. Мы с Катей тоже не поняли сначала, а потом увидели это, — и Виктория подала отцу вчетверо сложенный лист бумаги формата А4, на котором были три изображения аппарата.

На первом — овал, в котором горела зелёная лампочка и чуть ниже — символ улыбки.

На втором — овал, в котором горела красная лампочка, внизу — символ плача.

На третьем — обе лампочки не горят, а вместо улыбки или плача — вытянутая буква Н.

— Деда. Всё просто, — Катя, забрав из рук деда аппарат, обратилась к маме.

— Мам. Дай апельсин.

Вика подала дочке апельсин и та ткнула в него аппаратом.

— Смотри, деда, — и нажала на воображаемую кнопку, которой и не было видно.

На коробочке, в белом осветившемся овале, загорелся зелёный индикатор и из воображаемой буквы Н загорелась поперечная полоска и две верхние. Получалась улыбка.

— Мам, а теперь колбасу. Ну, вон ту, маленькую.

Виктория подала ещё целую палку колбасы.

— Смотри, деда, — Катя ткнула индикатором в колбасу и на этот раз тревожно загорелся уже красный индикатор, а ниже — поперечная палочка и две вертикальных нижних чёрточки, которые изобразили опущенные вниз уголки губ.

— А теперь ещё, — и Катя ткнула индикатором в руку деда.

— Смотри. Лампочки не горят, а мордочка — и смеётся и плачет одновременно.

— Нейтральное, — с умным видом впервые за вечер сказал Дима.

— Да, деда. Есть можно, но не нужно, — сказала Катька и с подозрением посмотрела на деда, — как и папу.

— А маму?

— А маму можно!!! — с торжеством в голосе захохотала внучка. — И меня тоже можно!!!

Дед постоял, держа внучку на руках. Помолчал и спросил у дочери.

— И чего больше получилось?

— Нейтрального, — ответил Дима. — Как ни странно, но большинство продуктов не показали ничего. Пустышки.

— Так в тех овощах и фруктах, что мы покупаем, всё полезное убивает химия, которой всё накачено. Все эти нитраты…

— Пап, — обратилась дочь, а знешь, что у тебя в кабинете самое живое?

— …

— Рога.

— Вика. Я очень надеюсь, что их мы есть не будем.

Вика засмеялась и посмотрела вокруг.

— Да уж, натворили дел. Пап, мы сейчас всё уберём. Честное слово. Сделаем так как было. Ты с Катей посиди, а мы с Димкой займёмся. Хорошо?

— Хорошо. Коль Вы разворотили наше гнездо, так и приводите сами всё в изначальное.

Сергей Павлович встал, перехватив поудобнее Катю, которая так и сидела у него на руках.

— А что ты там говорила по поводу укола?

— Пап. Я пыталась разобраться сначала сама, но у меня ничего не получилось. Я дала ЭТО — и она показала на аппарат, зажатый в руках дочери. — Кате. Она сначала покрутила его в руках, но ничего не было. А потом… Катя замерла и вытянула вперёд ладошку, на которой лежал аппарат. А тот как живой — даже, как мне показалось, немного шевельнулся и Катя вскрикнула. Я схватила её руку, в которой был индикатор, и увидела слегка припухший мизинчик. А след был такой, как после укуса комара — еле видный. Катя с удивлением посмотрела на индикатор, который держала уже другой рукой и сказала. — Кусается. Но он хороший и… прижала того к щеке.

— Ладно. Потом покажешь мне корзинку и письмо, что было в посылке. Медвежонка уже разглядел. Симпатичный. И пахнет вкусно. А аппаратом пользоваться пробовали все?

— Да, Сергей Павлович, — отозвался Дима. — У меня срабатывал с задержкой секунд в 5. У Вики намного быстрее, а у Солнышонка мгновенно.

— Деда. Эту волшебную коробочку передали мне. А кто такое может хранить и включать? Только настоящая Волшебница! Только у Вашебницы могут быть настоящие волшебные вещи!

— Ну вот. Теперь и Солнышку нашли постоянное занятие. Будет теперь этой своей волшебной коробочкой всё проверять, что принесли в дом. Согласна, Катюнь?

— Да. деда. Это всё теперь буду делать только я, — и высоко задрала свой носик, явно гордясь полученному важному заданию.

— Мам. Дай мне мишку, — попросила Катя. — Я с ним спать буду.

Мама передала медвежонка и полковник смог ближе рассмотреть игрушку.

Она и в самом деле была сделана удивительно. Шерсть — как натуральная. Внимательные блестящие глазки. Нос, на который захотелось нажать. Даже маленькие коготки были похожи на настоящие. Ни одного шва не было видно. И внешне он не выглядел игрушечным. Создавалось впечатление, что мишка и в самом деле живой, только совсем крохотный.

Сделав шаг из кухни, полковник обернулся назад и сказал своим.

— Ребята. Вы убирайтесь пока в квартире. Что плохое — выбрасывайте без жалости. Новое купим. Да, Вика. У меня в кабинете было ПЛОХОЕ?

— Только карандаши, пап.

— Ты покажешь?

— Пап, прости, но мы их уже в мусорный мешок кинули.

— Спасибо, доча. Ладно. Вы разгребайте всё, расскладывайте по местам, а в кабинете порядок я сам наведу.

Сергей Павлович, прижав к груди Катю, слушая весёлый рассказ внучки о сегодняшних событиях, понёс её в комнату.

Полковник Ярый глянул на часы — 11.02.

Нажал на селекторе кнопку вызова помощника.

— Миша. Все собрались?

— Так точно. Приглашать?

— Давай.

В кабинет вошли ожидавшие и, с разрешения начальника, расселись вдоль стола.

— Здравствуйте. Почти те же лица, что и вчера. Алексей Евгеньевич, Вы, я так понимаю, вместо Тамары Викторовны?

— Так точно, товарищ полковник. Она на выезде.

Майор Васильев сегодня был явно не в духе. Собран и совсем не улыбался.

— Понял. Для начала. Объявляю Вам, что с сегодняшнего дня я в очередном отпуске. Генерал подписал рапорт. Что заулыбались? Решили от меня отдохнуть? Разочарую обрадовавшихся. Я в ОФИЦИАЛЬНОМ отпуске. По документам. А работать будем по-прежнему. Сейчас не время отдыхать. Что скуксились? Как будто я на Вас здесь пашу. Бедные Вы мои. Устали-то как… Вы как работали, так и будете продолжать работать. Вопросы есть? Нет. Тогда начнём. Кто первый?

— Разрешите? — поднялся представитель технической службы.

— Слушаю.

— По звонку на Ваш телефон. Кроме мелодии, которая звучала, фоном шли передачи городской радиотрансляционной сети. Передачи соответствовали времени разговора.

Мелодию так же определили — это «Благославляю Вас, леса». Песня, которую пел в начале века Шаляпин. У нас ведь была только мелодия без слов. Как оказалось, изредка её пускают по радиостанциям в исполнении Лещенко. Думали, что русская народная, но ошиблись. Это — романс, был написан Чайковским. В рапорте изложено.

И сотрудник передал через соседей папку.

— По глушилке на трассе. Подтверждается, что такая могла быть использована. Интервал работы — 10 минут. Более ничего добавить не могу.

— Спасибо. Документы посмотрю позже. Капитан. У Вас что?

Капитан Терентьев, выглядевший намного лучше, чем накануне, почувствовал, что атмосфера сегодня в кабине более натянута, но и у него информация была совсем не весёлой.

— Товарищ полковник. По осмотру места ДТП добавить нечего.

— А по прокуратуре?

— Тут совсем плохо.

— …

— Машина, которая была на месте ДТП, — чужая. Прокурорская стоит третий день на ремонте. У них движок «полетел». Форд синего цвета. Только цветография той, что стоит на приколе — «Следственный комитет». А у нас, на трассе, была — «Прокуратура России». По фотографиям посмотрели — всё нанесено правильно, согласно ГОСТу. Далее. Номера с прокуроской не снимались. Это точно. Убедились. По фотографиям тех, кого снимали у сгоревшей машины. Ни одно лицо, которое было на снимках, не соответствует действительным документам. По бумагам, что мы переписали, всё правильно, такие находятся на службе. Сделали запрос — все фигуранты по нашим записям были на тот момент по работе в разных концах области. На вчерашний вечер — все живы и здоровы. Личные документы у всех на руках, никому не передавались. Проверили. Один из них, так вчера только вернулся из отпуска в Сочи. Все лица «прогнали» как по нашей базе, так по базе МВД. Совпадений не выявлено.