Шайтан-звезда - Трускиновская Далия Мейеровна - Страница 55

– Да возблагодарит тебя Аллах, о женщина! – обратилась к ней Джейран. – Ты спасла меня от смерти!

Очевидно, так оно и было, судя по доносившимся снизу крикам.

– Пойдешь со мной! – гортанным голосом, с совершенно непривычным выговором, произнесла женщина и ухватила Джейран за руку, да так, что девушка вскрикнула от боли.

Щель оказалась узкой и крайне извилистой, Джейран ободрала себе все бока, протискиваясь за своей свирепой спасительницей, которая ходила здесь не впервые и знала, как удобнее миновать самые непроходимые места. Наконец они выбрались на более или менее обширную площадку и оказались как бы на дне широкого и глубокого колодца.

В углу площадки была яма, и в яму эту спускалась сверху толстая веревка. Джейран задрала голову, чтобы понять, откуда спустили веревку, и обнаружила отверстие в скале.

– Пойдем туда, – приказала женщина, проследив взгляд Джейран и мотнув головой в сторону отверстия. – Не бойся. Я помогу.

Площадка была похожа на неровный и несколько вытянутый круг. Вверх по спирали поднимались вырубленные в скале ступеньки, и каждая отстояла от другой на расстояние большее, чем человеческий шаг, так что поневоле Джейран задумалась – что за великаны изготовили для себя эту лестницу.

Очевидно, спасшая ее женщина принадлежала к роду тех великанов – она была выше Джейран на целую голову и передвигалась по ступенькам с привычной легкостью. Ее грубая накидка при этом задиралась, показывая то, что было бы позором для городской женщины, – волосатые ноги. И даже не просто волосатыми они были, а поросшими редкой волнистой шерсткой.

Джейран полезла следом, цепляясь за каждую неровность в скале и удивляясь, почему странная женщина не делает этого. А та ловко добралась до отверстия, причем оказалось, что эта дыра выше человеческого роста, протянула Джейран руку и втащила ее в высокую и просторную пещеру.

Они прошли эту пещеру наискосок, выбрались из нее на каменную террасу, и тут Джейран поняла, что перед ней – развалины некогда грозной горной крепости, очевидно, той самой, для осады которой была построена дорога.

Крепость стояла на скалистом утесе, и с высоты террасы Джейран видела бездонную пропасть. Заметила она также, что с запада к утесу тянется дорога, петляющая, ныряющая, и даже порой поворачивающая назад, чтобы на ином уровне подняться вверх и все же на сотню шагов продвинуться вперед.

Если у утеса и была остроконечная вершина, то Джейран с террасы ее не видела. Ее взгляду был доступен лишь кусок белокаменной стены, как бы выраставшей из утеса, с двумя высокими и узкими башнями, из которых у одной был пролом сбоку, а у другой всего лишь снесена часть зубцов.

По террасе женщина подвела Джейран к пролому в стене и первая вошла во двор крепости.

К внутренней стороне стены были пристроены небольшие дома, теперь – пустые. Места за стеной оказалось неожиданно много, и что более всего поразило Джейран – так это буйная зелень, которой она не ожидала увидеть так высоко в горах, да еще в заброшенной крепости. Очевидно, землю принесли снизу, чтобы в случае осады возделывать ее и получать свежие овощи. Сообразив это, Джейран поняла, что поблизости должны быть и колодцы с водохранилищами, способные обеспечить столько земли водой, да еще в жаркое лето. Тот достойный дикарей колодец, по стенке которого женщина вывела ее сюда, конечно же, не содержит нужное количество воды. А что до воды – Джейран уже не умом, а внутренним чутьем определяла достаточное или недостаточное для различных нужд количество, поскольку работа в хаммаме требовала еще и умения не тратить лишней воды.

Но крепость пребывала в полнейшем запустении. Никто даже не пытался чинить стены и проломленные потолки, не слышалось и голосов занятых делом людей. И не стояла вооруженная стража у дворца, занимавшего середину крепости, когда-то нарядного, с колоннадой и сверкающей кровлей, а теперь прискорбно тихого, лишившегося трех башен из положенных по замыслу четырех, по одной на каждом углу.

Кто-то прокричал сверху непонятное короткое слово. Женщина, подняв голову, ответила. Раздался крик, больше похожий на звериный, чем на человеческий, с другой стороны, опять же – сверху. Тут женщина разразилась целой речью, показывая пальцем на Джейран. И вдруг, наклонившись и подобрав небольшой округлый камень, изготовилась метнуть его в одно из высоких окошек.

Джейран невольно посмотрела туда – и увидела темное лицо, настолько заросшее бородой, что виднелись лишь глаза под низкими бровями. Судя по этому лицу, здешние мужчины разгуливали с непокрытыми головами. Нечто похожее рассказывали про франков – про открытые лица их женщин и свободно падающие на плечи волосы их мужчин. Но Джейран была уверена, что обитатели крепости – вовсе не франки.

Женщина, ухватив ее за руку, ввела в проем меж двух колонн, протащила за собой по обширному залу, причем пол его был выложен поразительной красоты мозаикой, пострадавшей от времени и нуждавшейся в воде и щетках, и втолкнула в помещение, где явно кто-то жил.

Но этот обитатель имел весьма смутное понятие об уюте.

Джейран не увидела ни ковров, ни ложа на ножках, ни сундуков, ни шкафов, не говоря уж о низких столиках, и на стенах не было красивых надписей из речений пророка, и даже ни единой занавески. А были там каменные скамьи вдоль стен, ничем не покрытые, на которых стояли миски, по всей видимости с едой, устроенный в углу полог из козьих шкур, несколько больших кувшинов с полуотбитыми горлышками и груда пестрого тряпья, с виду – обычной одежды.

Женщина произнесла длинное слово, а может, и несколько слов на языке, который Джейран слышала впервые в жизни. Из-под полога ей ответил мужской голос, и, когда шкуры зашевелились, женщина оказалась за спиной у Джейран и взяла ее за плечи так, что при желании могла бы запросто повалить наземь.

Обитатель комнаты с ворчанием выбрался из-под полога и выпрямился.

– Ради Аллаха, кто это? – воскликнула Джейран, даже не пытаясь вырваться, настолько ее изумил и испугал его вид.

– Не бойся. Мы не едим людей. Арабы оклеветали горных гулей. Мы вас не едим, – сказала женщина у нее за спиной.

И Джейран поняла, что перед ней – горный гуль.

С виду это был высокий темнолицый мужчина, очень плечистый и очень сутулый, с непокрытой головой, и сперва Джейран показалось, что он завернут в мохнатый плащ, а потом она вдруг поняла, что просто широкие плечи, и крепкая шея, и грудь поросли длинной волнистой шерстью. Свободны от нее были только середина лица и уши. Бугристые мышцы и без этой шерсти выглядели бы огромными, а шерсть придавала им устрашающий вид, так что сразу стало ясно, почему горные гули так пугают людей.

Ниже пояса ей и взглянуть было страшно – она не заметила ни шаровар, ни набедренной повязки, а нагота чудовища испугала бы ее больше, чем если б оно обнажило клыки.

Слова женщины не внушили особого доверия, однако пока никто не спешил сюда, вытирая голодную слюну, с мисками, вертелами и прочими принадлежностями трапезы.

Горный гуль молча стоял перед Джейран со сдвинутыми бровями, его ниспадающие на плечи львиной гривой жесткие волосы были кое-как расчесаны на прямой пробор, и сквозь приглаженные пряди, раздвигая их, справа и слева виднелись два больших нароста, два округлых бугра с широкими основаниями, которые несколько походили на маленькие рога, хотя цветом и блеском они больше всего напоминали обыкновенную стариковскую плешь.

Эти округленные рога возвышались на два, если не на три пальца, и выглядели настолько страшно, что Джейран, не в силах оторвать от них взгляда, задрожала. Она вспомнила, что во всех историях о безобразиях гулей арабы называли их не иначе, как людьми с расщепленными головами.

Горный гуль подошел к ней, взял ее за плечи и повернул к себе спиной. Жесткие руки, сильно надавливая, прошлись по всему ее телу, скользнули подмышками и немного помяли грудь.

Джейран от страха стояла, словно каменная.

Гуль произнес нечто непонятное.