Единственная для князя. Как долго я тебя искал (СИ) - Боярова Мелина - Страница 2

— Так! — Я нервно улыбнулась. — Но у меня ничего не болит, руки-ноги на месте — все в порядке.

— Не скажите, барышня. — Доктор подошел к кровати и присел с краю. — Давайте посмотрим на ваше «в порядке». Полежите смирно.

У меня глаза округлились, когда мужчина занес ладони над моей головой. Пространство вокруг его рук будто бы посветлело, а меня коснулось что-то ласковое, доброе и теплой волной прошлось по телу. Сразу сил прибавилось, появилось непреодолимое желание подскочить с места, заняться каким-нибудь делом. Только просьба «полежать смирно» удерживала на месте.

— Действительно, физические показатели в норме, — подтвердил Эдуард Францевич. — Сейчас только кровь посмотрим, очистилась ли, а то дымом так надышалась, думал, не откачаем. — Мужчина коснулся жилки на моем запястье и замер, с минуту слушая пульс. — Чисто! Вот и славно! — посмотрел на меня хитрым прищуром глаз.

Он не побрезговал взять меня за руку, и это приятно удивило. А вот то, что последовало за этим, напугало немного. Я вдруг отчетливо увидела, чем доктор занимался перед обходом. У него состоялась беседа с человеком в военной униформе, который прибыл в сопровождении еще двух сотрудников. Невольно ощутила неприязнь, которую вызвал столь ранний визит у Эдуарда Францевича. Причем, неприязнь профессиональную, означающую, что эти посетители готовы на крайние меры, лишь бы добиться результата.

— К вам тут из Следственного комитета пожаловали, — предупредил Эдуард Францевич. — Я рекомендовал дать вам пару дней полного покоя и постельного режима, но дело уж больно важное.

— Доктор! — Я вцепилась в рукав его больничного халата. — Но я ничего не помню! Абсолютно! Чистый лист. Что я им скажу?

— Правду, Анастасия Трофимовна, — Эдуард Францевич участливо похлопал по моей похолодевшей ладошке и вежливо отстранился. — Исключительно правду! Зиночка, — обратился к молчаливой помощнице, — пожалуйста, сообщите, как Их превосходительство закончит беседу.

— А лечение? Особые распоряжения будут? — уточнила женщина красивым грудным голосом.

— Позже назначим. Посмотрим, что маг скажет. — С этими словами мужчина поднялся и вышел из палаты.

Дверь не успела закрыться, как на пороге показались те самые личности из странного видения. Первый — седовласый мужчина в наглухо застегнутом черном мундире с двойным рядом пуговиц, воротник-стойку и обшлага которого украшало золотое шитье. Внешность у гостя запоминающаяся: пышные усы, шрам над левой бровью и внимательный взгляд глубоко посаженных глаз. Добродушная улыбка ничуть не обманула в том, что настроен он решительно. Его спутники деловито рассредоточились по комнате. Один устроился в изголовье за спинкой кровати. Второй — занял место у двери и зашторил смотровое окошко.

— Доброго утра, барышня! — Первым заговорил важный гость, усаживаясь на единственный стул, придвинутый вплотную к кровати. — Начальник Следственного комитета имперского сыска действительный статский советник Лутецкий Степан Аверьянович. Это, — указал на моложавого мужчину у входа, — старший следователь Запрудов Николай Васильевич и штатный маг разума четвертой категории Остромыслов Глеб Валерьянович, — кивком обозначил третьего гостя.

— З-здравствуйте! — Не знаю, что больше впечатлило, высокий чин посетителя или присутствие мага разума? — Чем могу помочь, Ваше превосходительство?

— Можете, Анастасия Трофимовна. Поможете тем, что расскажете подробно о вчерашних событиях.

— Но я… я не помню. Только имя свое недавно узнала, и ничего больше.

— Глеб Валерьянович? — мужчина бросил взгляд на мага.

— Не врет, — подтвердил он. — С вашего позволения, я хотел бы убедиться.

Начальник степенно кивнул, давая такое разрешение, отчего у меня внутри захолодело. Видно, моего согласия даже не требовалось. Я расслышала шорох снимаемых перчаток, затем сверху нависла тень, а на виски легли чужие прохладные пальцы. Я сжалась в ожидании неприятных ощущений, и не ошиблась. Голову будто жгутом передавило и прострелило резкой мигреневой болью. Из глаз брызнули слезы, и я закусила до крови нижнюю губу, чтобы не закричать. Помочь я хотела и вспомнить — тоже. Ради этого стоило потерпеть. Не представляла только, что это так больно.

— Ааа! — Все же не выдержала и закричала в голос.

Как бы я хотела в этот момент побыть слабой барышней, падающей в обморок от малейшего испуга. Но даже зубодробительная боль не заставила потерять сознания. Как в тумане расслышала приказ Лутецкого прекратить, а после в дверь, удерживаемую третьим сотрудником, забарабанили.

— По какому праву? — расслышала возмущенный голос. — Гимназистка Молчанова — пострадавшая, а вы обращаетесь с ней, как с преступницей!

— Зачем же я пациентку с того света вытаскивал, чтобы ее тут же угробили! — узнала во втором заступнике Эдуарда Францевича.

Судя по звукам, защитники прорвались в палату. Разглядеть их мешало противное мельтешение в глазах.

— Девушка — важный свидетель! — скупо огрызнулся действительный статский советник. — Ее показания помогут отыскать убийцу!

— Но я ведь предупреждал об амнезии! — укорил доктор. — Грубым вмешательством вы только навредите. Желаете, чтобы молодая и полная сил девушка превратилась в овощ?

Эй! Какой такой овощ? Мы так не договаривались.

К троице в черном возникла резкая антипатия. Я и так не испытывала к ним теплых чувств, а после экзекуции, которой меня подвергли походя, совершенно утратила доверие.

— Это дело государственной важности! Молчанова — будущий сотрудник полиции и дала согласие на процедуру.

— Она ничего не помнит, и сама не поняла, на что согласилась, — продолжал рьяно защищать меня незнакомый голос.

— Довольно споров! — устало произнес Лутецкий. — Эдуард Францевич, какие прогнозы на восстановление памяти?

— С этого и надо было начинать! Я думал, ваш мозголом справится, поможет как-то, подстегнет умственные процессы, отвечающие за воспоминания. А теперь что? Мне нужно ее осмотреть, чтобы дать прогнозы.

— Ну, так осматривайте! Кто мешает? — Я расслышала звук отодвигаемого стула, шорох и удаляющиеся шаги.

Ага, а другой так и навис, следит за каждым движением. Мага я теперь здраво опасалась и не желала иметь с ним дел. Поэтому лежала, не шевелясь, чтобы он снова не принялся за свое. Ирод! Хоть бы предупредил, что это опасно. Но вот я снова почувствовала тепло и прилив сил, отчего на губы невольно наползла блаженная улыбка.

— Спасибо! — Чуть приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на спасителя.

— Как самочувствие, Анастасия Трофимовна? — участливо поинтересовался Эдуард Францевич.

— Значительно лучше. Голова только гудит и тошно в груди, — прислушалась к себе. — Не думала, что это будет так…

Краем глаза заметила, как маг покинул место в изголовье кровати, подошел к Лутецкому и что-то шепнул тому на ухо. Начальник бросил на меня подозрительный взгляд, будто намеревался подловить на чем-то, но я не отвела глаз и выдержала эту короткую схватку.

— За вами будет присматривать мой человек, — предупредил на прощание действительный статский советник. — Если что-то вспомните, немедленно сообщайте. Берегите себя.

Когда троица в черном покинула палату, я выдохнула с облегчением. Одно присутствие представителей Следственного комитета наводило страх, который теперь еще подкрепился угрозой физической расправы.

Доктор рекомендовал мне покой и сон, даже прописал успокоительные капли, которые надлежало принять сразу после завтрака. Но перед этим состоялось еще одно знакомство. Тот самый голос, что остановил пытку, принадлежал крепкого телосложения мужчине с пышными бакенбардами. Лицом он раскраснелся, глаза из-под кустистых бровей метали молнии. И слава Богу, что не я тому причиной! Но в целом весь облик Демида Ивановича Савушкина, как он мне представился, в серо-синем длиннополом кафтане, скрадывающим округлый живот, армейских штанах с лампасами и начищенных до блеска сапогах вызывал положительные эмоции. Как-то сразу верилось, что этот человек только кажется суровым, а на деле — добряк, радеющий за дело и переживающий за воспитанников, как за собственных детей. Статский советник Савушкин возглавлял Первую губернскую гимназию на Большой Дворянской улице, где я проходила обучение. Отсюда его заступничество и спор с представителями Следственного комитета.