Третий король - Сломчинский Мацей - Страница 21

— Что же нам делать?

— Ничего, — рассмеялся Стефан. — Если все произошло так, как мы предполагаем, то завтра мы уже наверняка будем в Варшаве. Дворцы не для нас, товарищ поручик! Противник торопился и тем самым сократил наш отпуск.

Катажина опять уставилась в темноту за окном. Белая полоса, тянущаяся к воротам, окаймленная черными деревьями и полузасыпанными кустами, была пуста. Ветер, кажется, утих, но снег все шел и шел, мягко ложась на оконное стекло.

— Короче говоря, все как в сказке для взрослых. Я была права. Завтра я доставлю в Варшаву оригинал «Третьего короля», который надежно спрятан в нашей комнате. Мы своими глазами видели вора и то, как он заменял картину, а Тадек Пулторак следит сейчас за тем, кто уехал на машине и увез с собой копию, которую мы им в нужный момент подсунули. А утром, ты, верно, и представить себе не мог, что все пройдет так гладко.

— Нет, конечно. Меня это даже как-то беспокоит. Я как раз прикидываю, нет ли где прокола. Вообрази себе, к примеру: спускаемся мы завтра вниз и видим, что копия с колокольчиком без язычка висит себе там, куда мы ее повесили.

— Ты что?! Я же сама видела, как он принес новую копию и начал менять картины. Естественно, что «Синдикат» приготовил свою собственную копию. Теперь у нас целых три «короля», все как положено. —  Катажина засмеялась. — Да еще эта машина у ворот. Она же наверняка ждала картину.

— Машина могла встать из-за поломки, а хранитель взять картину на пару минут или пару часов. Может, он сидит сейчас у себя и что-то там про неё пишет. Вдруг здесь нет никакой связи?

— Слишком много совпадений. Ты же прекрасно знаешь, что все обстоит именно так, как мы это видели и как планировали полковник и тот парижанин.

— Тогда это редчайшее стечение обстоятельств за всю мою полицейскую карьеру, — буркнул Вечорек. — Жаль, что нельзя пойти и все проверить. Придется набраться терпения. — Он отошел от окна и уселся на край кровати. — Хотя ты, наверное, права. Завтра полковник отзовет меня, и я вернусь к своим святым. Надеюсь, патрон никому не успел передать мои дела, а то напутают, а я разбирайся потом целый месяц!

— Глупости. — Катажина присела рядом, — Текучка есть текучка, и стоит только отвернуться, как кто-нибудь что-нибудь напутает. Но ведь завтра воскресенье! Мы не были на работе всего-навсего полдня. Не думай об этом.

— А о чем мне думать?

— О том, как завтра утром мы, офицеры полиции, станем завтракать с вором, которого застигли, можно сказать, на месте преступления. Завтракать, как ни в чем не бывало.

— Я предвкушаю, — серьезным тоном сказал Вечорек. — Не передадите ли сахар, пан хранитель? Благодарю вас, пан хранитель. Не желаете ли джема, пан хранитель?

— А так прилично выглядит! Никогда бы на него не подумала, если бы не видела все сама. Спокойные, мудрые, серые глаза, как пишут в романах. Невольно вызывает к себе доверие.

— Внешность обманчива, — буркнул Стефан свое любимое изречение. — Интересно, сколько ему заплатили? Много, наверное, и именно за то, что он выглядит таким неподкупным.

— Думаю, тысяч пять долларов, а то и все десять.

— Подозреваю, что гораздо больше. Картина стоит сотни тысяч, и он это отлично знает. Не хуже, чем члены «Синдиката».

— Если бы мы его не схватили за руку, ему бы на всю жизнь хватило, — вздохнула Катажина. — А знаешь, я бы тоже хотела быть богатой, пускай недолго. Хотя бы месяц. Ощущать, что у меня есть деньги на все, чего я ни пожелаю.

— Хорошую же ты выбрала себе работу! — расхохотался Стефан. — До получки дотянуть можно...

— Кому как. Тебе не надо столько всего по части туалетов.

— Ходи в форме.

— Ну уж нет, — она невольно повысила голос, но тут же снова перешла на шепот. — Какая же женщина на это согласится... — Катажина встала и направилась к окну. — Но я бы наверняка свихнулась, если бы меня заставили жить в таком замке одной, будь он даже мой собственный.

— Это дело привычки. Тем, кто тут родился, и в голову не приходило, что можно жить на меньшей площади, чем тысяча квадратных метров на человека.

— Стефан, — охнула Катажина. — Опять эта собака.

Вечорек поднялся и выглянул в окно. Вдоль подъездной аллеи промелькнула тень, описала дугу и замерла.

— Эта зверюга прямо с дракона величиной. — Катажина не спускала глаз с животного, которое уселось между двумя каменными львами, задрав к небу морду.

— М-да, чужаку бы от нее досталось... Неудивительно, что они искали сообщника среди живущих прямо в замке.

Собака медленно побрела по снегу и скрылась в тени парковой ограды.

— Он уже наверняка вернулся, — сказала Катажина. — Пожалуй, мы можем зажечь свет.

Вечорек включил настольную лампу.

— Итак, на сегодня все.

— Да. И теперь — спать, спать, спать. А утром можно, если хочешь, повнимательнее осмотреть здешние коллекции. Особенно рекомендую тебе «Черного короля». Как-никак это жемчужина музея в Борах!

— Что нам стоит осмотреть его сейчас же? — И Катажина взялась за чемоданчик. — Там было темно, я его толком и не разглядела.

Вечорек замотал головой.

— Оставь его. И вообще, зря мы с тобой так долго болтаем. Такая тишина, что слышно даже шепот. Черт его знает, какая тут акустика. Вдруг голос отдается в печной трубе или еще где. Кругом ведь люди! Ступай лучше к себе, — улыбнулся он.

— Спокойной ночи, муженек, — сказала Катажина. — Сегодня ты не написал ни строчки. Я тобой недовольна.

— Даже Петрарка творил не каждый день.

Вечорек проводил ее до дверей ванной комнаты, постоял недолго, глядя на святого Себастьяна, потом вернулся, взялся за детектив, но тут же с тоской отбросил его, достал из своей сумки желтый томик сонетов Шекспира, присев на кровать, открыл его наугад — и зачитался. Была без одной минуты полночь.

Расшнуровывая одной рукой ботинки, другой он придерживал страницы книжки, которая то и дело норовила захлопнуться.

Откуда-то издалека донесся бой часов.

Один...

Два...

Три...

Четыре...

Вдруг пальцы капитана застыли на туго затянутом шнурке. Он потряс головой. Нет, ему не померещилось.

Вечорек вскочил и замер у кровати.

Снизу, со стороны библиотеки, на фоне глухого боя часов звучало тихое, но отчетливое позвякивание, как будто бы там покачивалось множество маленьких колокольчиков.

Что это?..

Капитан и опомниться не успел, как следом из коридора раздался дикий истошный вопль.

Голос был женский, и был в нем смертельный ужас.

На какую-то долю секунды Вечорек окаменел.

На верхней ноте крик резко оборвался, как будто человеку зажали рот.

Наступила тишина.

Стефан бросился к двери, распахнул ее и выбежал в коридор.

Дверь слева открылась, и в проеме появилась Катажина. Какое-то время оба прислушивались. Вокруг царила тишина.

— По-моему, это было где-то совсем близко, — сказала Катажина и неуверенно оглядела коридор. — Вон там, если я не ошибаюсь, живет Ванда...

Она торопливо пробежала мимо двух дверей и остановилась у третьей. Тихо постучав, приоткрыла ее. Вечорек стоял уже рядом.

Комната была пуста. Разобранная постель не смята. Бегло осмотревшись, капитан снова вышел в коридор. Все произошло так быстро, что он только сейчас сообразил: этот страшный крик никого в замке не разбудил. И тут он увидел Жентару. Молодой художник вышел в коридор в пижаме и выглядел заспанным. Казалось, он понимает, что случилось что-то необычное, но никак не может очнуться и отделить сон от яви.

— Кричала женщина, — сказал он, подойдя к Катажине и Вечореку. — Вы здесь, значит это была Ванда, или Магдочка.

— Пани Ванды нет в ее комнате. А где живет ваша коллега?

Вместо ответа Жентара направился к двери почти в самом конце коридора, за лестницей, и громко постучал.

— Магдочка!