Наследник фортуны (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 2

— Нормально, — тупо произнёс я, скользнув взглядом по его рубахе, от которой попахивало крепким потом.

— Нормально — это в наше время хорошо, — мудро заметил крепыш и протянул мне мозолистую руку.

Он помог мне подняться на ноги, обхватил за талию и чуть ли не на себе потащил прочь. А я обернулся…

Около горящего особняка становилось всё больше зевак и тех, кто желал помочь. Один из последних бесстрашно подошёл к пламени, вытянул руки и огонь стал нехотя гаснуть, зло пофыркивая. Ну бред же чистой воды! Не может такого быть!

Однако чувство реальности происходящего не покидало меня. Наоборот — оно становилось только сильнее. Правда, меня изрядно смущали люди со сверхспособностями, старинные наряды и… промчавшийся мимо допотопный грузовик, разрывающий воздух воем сирены. В кузове обнаружились крепкие ребята в блестящих бронзовых шлемах с гребнями, здоровенный насос со шлангами и лестница, коя одним концом упиралась в задний борт, а противоположной частью лежала на деревянной кабине, похожей на уполовиненную карету с «носом», в котором скрывался отчаянно рычащий мотор.

— Ещё маленько, — прохрипел мне в ухо кудрявый помощник. — Вон наша двуколка. Я уж не стал к дому подъезжать, а то конь-то мог огня забояться. Он и так, как взрыв услышал, так совсем дурным сделался. Насилу сладил с ним.

Я растерянно глянул на двухколёсную небольшую повозку, запряжённую каурой лошадью, испуганно прядающей ушами. Она уже успела навалить знатную кучу «каштанов», из-за чего мне в нос ударил отчётливый запах навоза. Во сне или бреду хрен получишь такую детализацию.

Господи, неужели это всё реально? Или всё же какие-то декорации, а люди — актёры?

Мой подозрительный взгляд воткнулся в крепыша. А тот стал сноровисто отвязывать коня от кованного фонарного столба, брызжущего жёлтым светом. Нет, на гениального актёра он явно не похож. Да и декорации были слишком масштабными и точными. На ажурном балконе даже сидел кот и самозабвенно грыз цветы в горшочке.

— Залезайте, ваше благородие, — бросил мне кудрявый, забрался в повозку с небольшим гербом на дверце и взял в руки вожжи.

Я присоединился к нему, опустив свой зад на оббитое кожей сиденье, после чего крепыш погнал наш транспорт к выходу из тупика.

Копыта лошади весело застучали по булыжникам, всё дальше увозя меня от места происшествия. А я всё больше разевал рот. Нет, млять, это точно не декорации! Повсюду красовались изысканные особняки со стрельчатыми окнами. На карнизах восседали каменные горгульи, драконы и прочие чудовища. Фасады украшали барельефы, колонны, пилястры и другие архитектурные изыски. Узкие брусчатые улочки порой переходили в набережные с балюстрадами, а те, в свою очередь, тянулись вдоль нешироких речушек с каменными арочными мостиками.

По пути нам встречались глазастые автомобили, похожие на кареты с моторами, и поскрипывающие колёсами экипажи, запряжённые цокающими лошадьми. А мимо панорамных окон увеселительных заведений ходили немногочисленные люди в старомодных одеждах.

Однажды нам даже попался грохочущий, точно гром, деревянный трамвай, выкрашенный красной облупившейся краской.

Воздух же пах конскими каштанами, побелкой, выхлопными газами, мусором и… тайнами. Казалось, что из каждого безжизненно чёрного окна за мной кто-то наблюдает, жёстко усмехается и готовит клинок или петлю.

Постепенно до меня стала доходить фантастическая мысль… Книги-то я читал и дураком не был, поэтому всё-таки пришёл к невероятной и логичной догадке.

— А напомни-ка, дружище, какой сейчас год? — сдавленно спросил я у крепыша, сам не веря в то, что задаю подобный вопрос.

— Как какой, ваше благородие? Вы чего же, запамятовали? Пятьсот пятый от Рождения Магии или по-другому — тысяча девятьсот одиннадцатый от Рождества Христова.

— Да ты что? Как быстро время-то летит. А у тебя зеркальце какое-нибудь есть?

— Нема. А вам зачем, Никита Иванович? С лицом у вас ничего не сделалось. Не переживайте.

— Замечательно, но ты всё равно останови возле той лавки с большим окном.

Крепыш без разговоров натянул вожжи. Лошадь недовольно всхрапнула и остановилась. А я торопливо выбрался из двуколки и с сильно колотящимся сердцем подскочил к окну, на которое падал мягкий жёлтый свет фонаря. На стекле отразился худощавый юный шатен с громадными глазами, мягкими чертами лица и ёжиком всклокоченных волос. Твою мать! Это же точно не моё тело!

Глядя на отражение, я вдруг ощутил головную боль. Впрочем, она быстро прошла, а вместо неё неожиданно появились кое-какие знания. Они будто всплыли откуда-то из самой глубины моей памяти, словно мне когда-то уже всё это было известно. Но откуда я-Счастливчик мог знать то, что крепыша зовут Гришка? Правильно, ниоткуда. А вот хозяин этого тела… Он точно хорошо знал кудрявого. Выходит, я получил толику его воспоминаний? Похоже на то. А могут ли его воспоминания дать ответ на то, как меня угораздило попасть в этот удивительный мир, где есть люди со сверхспособностями? Ничего подобного в голове не появилось. И тогда я хмуро посмотрел на крепыша, который в паре-тройке метров от меня сидел в двуколке.

— Гришка, а ты образование какое-нибудь получил?

— А то ж. Четыре класса церковно-приходской школы, ваше благородие!

— А чему вас там учили? Может, что-нибудь об иных мирах говорили? Хотя бы в теории. Как туда попасть? Я в книжке какой-то прочёл что-то такое, и вот, заинтересовался, — проговорил я, допуская мысль, что в этом мире перенос душ — дело обычное. Дунул, плюнул — и в другой вселенной.

— Ну-у вы уже чуть не попали в иной мир, Никита Иванович, — промычал парень, хлопая простодушными глазами. — Взрыв-то был ого-го!

— Да я не о тех мирах, куда после смерти попадают.

— Тада неведомо мне ничего. Можа, высшие аристократы чего знают о каких-то других мирах? Вам бы с кем-то из них перемолвиться.

Я тяжело вздохнул, придя к неутешительной мысли, что моё возвращение на Землю откладывается на неопределённый срок. Кажись, в этом мире переселение душ на таком же «продвинутом» уровне, как и в моём родном. Только какие-то высшие аристократы могут чего-то знать.

И что же из этого следует? А то, что мне нужно успокоиться, принять, как данность своё попадание в альтернативную вселенную, и постараться собрать побольше сведений, дабы найти выход отсюда. Если я каким-то невероятным образом попал в тело этого парня, который, скорее всего, погиб во время взрыва, то, наверное, существует способ вернуться домой. Понятное дело, что на Земле моё тело уже похоронили, но я, к примеру, могу вселиться в такого же полудохлого Никиту Ивановича, только земного.

Придя к этой мысли, я, фигурально выражаясь, почувствовал твёрдую почву под ногами и даже перестал удивляться тому, что со мной произошло. Видимо, довольно сложно надолго изумить человека из мира, в котором каждую неделю придумывают новые «умные» гаджеты.

Я вернулся в двуколку, поразмыслил пару секунд и с картинным вздохом пожаловался крепышу:

— Гришка, у меня какой-то сумбур в голове. Всё как в тумане.

— Конечно, будет тут сумбур, ваше благородие! — выдохнул он и снова принялся править лошадью. — Вы вон даже говорите как-то не так… Раньше-то по-другому маленько изъяснялись, а теперича какая-то иная у вас манера… Вы бы завтра лекарю какому показались, барин. Он бы поколдовал над вами, а то мало ли что… Ваську небось помните? Я вам про него сказывал. Это которого лошадь копытом ударила. Так всё — дурачком он стал. Ходит без портков по деревне и елду всем показывает. Бабы крестятся, мужики плюются, гуси гогочут, а он лишь улыбается до ушей и что-то под нос мурлычет, как сраный кот. Так что вам бы, конечно, господин, лучше прямо нынче ночью к лекарю заглянуть. Уж нашли бы мы кого в городе. В Петрограде лекарей хоть косой коси. Но вы же сами знаете, что нельзя нам никому на глаза попадаться, а то папенька ваш совсем осерчает. Он последние дни и так злой ходит. А ежели лекарь ненароком сболтнёт Ивану Петровичу, что вы у него были, то всё… накажет он вас. Шибко накажет. Да и деньжат у нас нема. А уж эти лекари дерут, словно сила их магическая из чистого золота состоит.