Укроти меня, или Грани раскола (СИ) - Филеберт Леси - Страница 76

Хотела перевести разговор в шутку на самом деле, но Калипсо как-то неожиданно серьезно посмотрел на меня и тихо ответил:

— А ты относишься к тому типу людей, который не хочется от себя отпускать.

Я смущенно улыбнулась, не нашлась что ответить так, чтобы не промямлить какую-нибудь розовую глупость, а потому отвернулась, чтобы посмотреть, как Родингеры делают последние шаги через врата Армариллиса.

Однако шагнуть через врата ди Верн-Родингерам в тот вечер не удалось. Потому что портал в этот момент раньше времени пошел рябью, засверкал яркой голубой воронкой, и оттуда прямо к ногам Дельсона и Дэйона рухнул некий фортемин. Из-за окровавленной и разорванной в клочья мантии, испачканных волос, лица я даже не сразу сообразила, кто это.

— Наста… вника… — невнятно произнес некто до ужаса знакомым голосом. — С… рочно…

Мне понадобилась пара секунд, чтобы считать ауру вывалившегося из портала фортемина.

— Фелиция! — ахнула я, подбегая к вратам и падая на колени перед раненым фортемином. — Господи, сестренка, что с тобой случилось?

Фелиция — это моя старшая сестра. Сумрачная странница, давно покинувшая Армариллис и уже давно закончившая дополнительное обучение в академии сновидцев. Сумрачные странники занимались защитой миров от нечисти во снах. Да, некоторая нечисть шастает не в реальном мире, а исключительно в тонкой материи сновидений. Мне не давалась эта магия, не было у меня дара чуткого сновидца. А вот одна из моих сестер была настоящим мастером на этом поприще.

Фелиция крайне редко появлялась в реальном мире. Она давно ушла жить в сновидения — целиком, полностью, всем телом, всей своей сущностью, как и все профессиональные сумрачные странники. Фелиция и навещала нас во снах, а всей семьей мы собирались за одним большим столом лишь раз в год на новогодних праздниках обычно. Я как раз с Нового Года Фелицию и не видела. С тех пор она лишь пару раз навещала меня во сне, мы с ней хорошо ладили, но общались редко. Редко но метко. Очень спокойная, уравновешанная и даже — холодная и отстраненная, Фелиция всегда была внешне скупа на эмоции, и этим она очень напоминала нашего брата Эрика.

У нее были длинные светлые волосы платинового оттенка, яркие голубые глаза. Одета она была в униформу сумрачных странников — темно-синюю мантию с капюшоном с отличительной рунической эмблемой на груди. Но сейчас эмблема была заляпана кровью, мантия разодрана в клочья. Пылающий яркой синевой меч сумрачных странников был сломан — в руках Фелиции был лишь жалкий его обломок. Судя по жутким пятнам крови, сестру здорово приложило головой… С ее бока тоже сочилась кровь. О боги, что с ней произошло вообще?

Мы с братьями Родингерами осторожно перевернули Фелицию на спину, оказывая ей первую помощь восстанавливающими чарами. Калипсо в это время незамедлительно связался по браслету-артефакту с Наставником и нашими целителями.

Ильфорте появился рядом с нами очень быстро, и минуты не прошло. Вместе с парочкой целителей, которые тут же молча кинулись на помощь. Мы с Дельсоном и Дэйоном отползли чуть подальше, чтобы не мешать целителям, но сами при этом продолжали встревоженно смотреть на Фелицию.

— Фелиция! — охнул Ильфорте, усевшись около нее на колени и взяв волшебницу за руку, вместе с этим жестом вливая в нее немного своей силы для скорейшего восстановления. — Милая моя, что случилось?

Ответить Фелиция смогла не сразу, из ее горла вырвались лишь хрипы. Целители в первую очередь начали колдовать над горлом, легкими, и через минуту Фелиция смогла судорожно вздохнуть и просипеть:

— Он… Вырвался… из плена…

— Кто вырвался? Из какого плена? — спросил Калипсо, тоже усевшись рядом со мной на траву и обеспокоенно глядя на Фелицию.

Но она словно бы не слышала его. Взгляд ее был расфокусрован, вид отсутствующий. Но не такой отсутствующий и спокойный, какой у нее был обычно, а такой, будто Фелиция чудом вырвалась из мясорубки. Кажется, она была здорово контужена и плохо осознавала происходящее.

— Ему… помогли… Выпустили… — голос ее был совсем слабый. — Почти вся моя группа… погибла… я одна… прорвалась… И Рэйес… Он — в Штаб инквизиции… Я — сюда… Разделились… Чтобы предупредить… Всех… Что он вырвался…

— Да о ком речь? — напряженно спросил Калипсо.

А вот Наставник ничего не спросил. И по его поджатым губам у меня создалось впечатление, что он догадывался, что услышит в ответ. Догадывался и очень не хотел это слышать.

— Э́ффу… — выдохнула Фелиция таким тоном, будто это всё объясняло.

И умолкла, прикрыв глаза, видимо посчитав, что сказала все что должна была.

Я непонимающе переводила взгляд с насмерть перепуганной Фелиции на белое, как мел, лицо Наставника.

— Кто вырвался из плена? — спросила я и повернулась к хмурому Калипсо, на котором тоже лица не было. — Кто такой Эффу?

Отвечать мне никто не торопился. Дэйон и Дельсон тоже с тревогой поглядывали на Наставника в ожидании его пояснений, но тот молчал. Заговорил первым Калипсо:

— Эффу… Так зовут первородный дух хаоса.

— И откуда же он вырвался?

— Из ловушки в сновидениях, куда его когда-то загнали Древние. Древние — могущественные маги, населявшие на тот момент Форланд, — не смогли победить Эффу, но смогли обмануть его и загнать в некую ловушку где-то на третьем уровне сновидений. Эффу на долгие тысячелетия был заперт там. Иногда он предпринимал попытки вырваться в реальный мир, но все его попытки пока что заканчивались ничем, к нашему счастью.

— Видимо, это его приспешники проводят обряды по срыву Печати Мироздания, — сказал Ильфорте, не сводя напряженного взгляда с раненой Фелиции. — И обряд нацелен на возвращение тела первородному духу хаоса…

— А у него с телом проблемы? — напряженно спросил Дельсон.

Калипсо кивнул.

— Древние когда-то смогли лишить его телесности, в которой Эффу и творил всякую дичь в мире. Лишение телесности как раз и позволило запрятать дух на дальние задворки сновидений. Я вообще не представляю, что могло случиться, что он вырвался из этой своей ловушки сновидений… Ему точно помогли извне. И, вероятно, помогли как раз теми пусто́тными пентаграммами, которые как-то направляли энергию из мира живых, подпитывая энергией Эффу…

— Кто направлял? — хмуро спросил Дэйон.

— Боюсь, это пока неважно, — вздохнул Калипсо, сцепив перед собой руки в замок и сильно нахмурившись. — Важнее, что Эффу уже вырвался, и это грозит большими проблемами.

— Ну и… Что всё это значит? — осторожно спросила я, тоже нервно сцепив перед собой руки в замок.

— Что настали темные времена, — негромко произнес Ильфорте. — Ты можешь себе представить, какая мощь таится в первородном духе хаоса? Он, кстати, помимо своей хаотичной природы, еще и обладает огромной ментальной силой… Способен внедряться в сознание, в тело и питаться чужой магией, выжигая магическую Искру… Да много чего он может… Недаром это дух хаоса, да еще и первородный. Если Эффу вернет себе свое первородное тело, то Форланду придет конец, — совсем тихо добавил Ильфорте. — И не только Форланду. Пострадают все ближайшие миры, без исключения.

Так себе перспектива, мягко скажем.

— Как его остановить окончательно? — спросил Калипсо. — Не просто запереть где-нибудь, а уничтожить раз и навсегда?

Ильфорте покачал головой.

— Это первородный дух хаоса, такие имеют энергетический статус божества. А первородные духи уничтожить невозможно. Нет такой силы, которая способна уничтожить Эффу раз и навсегда. Нет такого разума, который способен победить его. Никто не способен раз и навсегда остановить Эффу.

— И что же нам делать? — прошептала я.

Ильфорте тяжело вздохнул и потер виски, помолчал какое-то время, собираясь с мыслями. Потом он заговорил негромко, и видно было, что каждое слово давалось ему с трудом.

— Сейчас перед нами стоит задача не допустить возврат первородного тела Эффу… Это будет катастрофой. Нужно срочно найти того, кто чертил эти проклятые пентаграммы и вытрясти из него душу… Нельзя допустить появление даже четвертой пентаграммы, не говоря уже о пятой. Нужно усилить защитные позиции Форланда… Удар может прийти когда угодно и откуда угодно. Пока что у Эффу нет своего тела и, соответственно, нет доступа в измерение Армариллис.