Укроти меня, или Грани раскола (СИ) - Филеберт Леси - Страница 66

А мне… становилось легче. С каждой выпущенной стрелой из меня словно бы уходили частички ядовитой энергии. Излишки тьмы стремительно покидали меня, температура тела начала понижаться. Мне стало немного легче дышать, и я смогла повернуть голову так, чтобы мне было лучше видно Калипсо.

Он был предельно сосредоточен. На его лбу ярко светилась руна, похожая на золотую спираль — кажется, о такой проявившейся руне говорила Полли, когда мы с Калипсо объединяли ауры для удара по керналам. И, судя по жжению во лбу, такая же руна красовалась сейчас и на мне.

По моим щекам все еще текли слёзы, но я больше не хотела срываться на крик от боли, и тело больше не скручивало будто бы раскалённым жгутом. Я обессиленно лежала на земле, не в силах ни пошевелиться, ни даже моргнуть. Просто смотрела на Калипсо, который продолжал выпускать сверкающие стрелы в небо. Делал он это очень быстро, отточенными движениями. По его руке, которой он оттягивал тетиву, тоненькой струйкой стекала кровь, но Калипсо упорно продолжал пускать в воздух стрелы, и небо над нами уже заволокло черными тучами. Лук понемногу уменьшался в размерах вместе со стрелами, а мне становилось все легче и легче. Невыносимая боль покидала тело, на ее место приходила просто дикая усталость и опустошение.

В какой-то момент я судорожно вздохнула и почувствовала, что всё — все излишки магии из меня вышли. Как раз перед этим последняя сверкающая синевой стрела улетела ввысь, и небо над нашими головами разверзлось — грянул гром, сверкнула ослепительной вспышкой молния, расчертившая небо пополам, и на землю полился дождь как из ведра. Ливень был такой, что я мгновенно промокла, но мне было все равно. Я смотрела только на Калипсо. Энергетический лук в его руках исчез за ненадобностью — больше излишки магии из меня удалять не нужно было. Сам Калипсо чуть пошатнулся и осторожно убрал ногу с моего запястья, на котором еще виднелась золотая спираль. Он был совсем бледный, дышал тяжело. Руки безвольно повисли вдоль тела, пальцы — в кровь. Он глянул на меня, но его взгляд быстро расфокусировался.

— Кэл… — прошептала я одними губами.

На большее сил не хватило, но я хотя бы смогла наконец-то подать голос.

Калипсо не ответил и никак на меня не отреагировал, потому что вновь пошатнулся, глаза его закатились, и он стал заваливаться на бок. Так бы и упал плашмя на землю, если бы к нему в этот момент не подскочила Эльза, смягчившая его падение. Из ее уст сыпалась ядерная эмоциональная смесь из проклятий за переусердствование в магии и благодарностей за мое спасение одновременно. Впрочем, не думаю, что Калипсо что-то слышал, так как он, кажется, был в глубоком обмороке и ни на что не реагировал.

— Он в коме, — Эльза стрельнула взглядом на подскочившего Ильфорте. — Но в данном случае это даже хорошо, ему так проще будет справиться с болью, ему пришлось пропустить через себя слишком много ядовитой темной магии…

Больше я ничего не слышала, так как сама ушла в спасительное забытье.

— Как он?

— Состояние уже стабильное. Но пока что он все равно плох. Он пропустил через себя слишком большой поток разрушительной черной магии, — объясняла мне целительница. — Выжить смог, но его внутренние органы сильно пострадали. Особенно — кости. Они все, ну… как будто потрескались. Ну, от разрядов этих странных молний, которые и раздробили кости и повредили внутренние органы. Больше всего пострадали ключицы, там кости раскрошены напрочь. Уже почти восстановили, конечно, но на время восстановления пришлось погрузить Калипсо в волшебный сон, иначе эту длительную боль не каждый выдержит…

Я тяжело вздохнула и обняла себя за плечи, уткнувшись лбом в стекло двери палаты Калипсо. У этого окошка я провела всю неделю, пока лучшие целители Армариллиса боролись за жизнь Калипсо. Вернее как… самые критичные первые сутки боролась Эльза, которая наорала на местных «бестолковых лекарей», прогнала всех прочь и сама колдовала над Калипсо, не пуская никого в лечебницу. Все это время она не спала, не ела, не пила и ни на минуту не прекращала сложных магических манипуляций, восстанавливая Калипсо какими-то своими демоническими чарами.

Спустя сутки Эльза, наконец, вышла из палаты — уставшая и голодная, но довольная собой. Потребовала двойной эспрессо и «что-нибудь или кого-нибудь пожевать», дала рекомендации лекарям, заявив, что те теперь и без нее справятся, и ушла на заслуженный отдых. Эльза вытянула Калипсо из критичного состояния, вывела его на некое стабильное плато, уже совместимое с жизнью, ну а перед лекарями теперь стояла задача поддержать эту стабильность и закончить начатое Эльзой восстановление.

Я сама провалялась без сознания всего пару часов после той битвы, потом пришла в себя и чувствовала себя вполне сносно. Осталась лишь дикая слабость, но в целом я была в порядке, и Наставник это подтвердил, крайне удивлённый моим стабильным состоянием после столь мощной темной вспышки.

— Невероятно… Нет, это правда невероятно, — говорил Наставник, когда осмотрел меня в лечебнице и убедился в моем хорошем самочувствии. — Я понятия не имею, как Калипсо это провернул, но он так четко вывел из тебя ядовитые излишки темной магии после нападения лергала, что ты вообще будто не пострадала и выглядишь максимально стабильной, стабильнее обычного…

— Калипсо…

— С ним всё будет хорошо, — улыбнулся мне Ильфорте. — Эльза знает свое дело, и она здорово помогла в восстановлении Калипсо, дальше лекари справятся, это займёт некоторое время. Без Эльзы было бы все очень плохо, конечно, что уж там… Большое счастье для меня, что Эльзу даже не пришлось просить помочь.

— И для меня, — тихо произнесла я.

Ильфорте ничего не сказал, лишь смерил меня проницательным взглядом и покинул лечебницу в глубокой задумчивости.

А сейчас я стояла у окошка в двери больничной палаты и смотрела на лежащего на кровати Калипсо. Он был совсем бледный, весь утыканный какими-то капельницами, по которым ядовито-голубой жидкостью текла некая сыворотка. Сердце мое при виде такого Калипсо сжималось от боли и желания как-то помочь.

Мне пока не разрешали пройти в палату. Я в очередной раз попробовала и в очередной раз лекари отказывали мне. Но я упрямая и сдаваться не собиралась.

— Я ненадолго, — настаивала я. — Впустите меня хоть на пару минут, ну пожалуйста!..

— Исключено, — покачала головой целительница. — Мистер Брандт-младший пока слишком нестабилен и…

— Пропустите ее, — раздался со стороны прохладный мужской голос.

Я обернулась и с надеждой глянула на приближающегося Эрика. Целительница тоже обернулась, но, в отличие от меня, она не спешила улыбаться, а, напротив, нахмурилась еще больше.

— Пропустить? Но как же так, мистер Кларксон, пациенту нужен покой!..

— Он скоро очнется, — уверенно заявил Эрик. — И лучше при этом будет, чтобы рядом с ним находилась Лорелей. Ну, если вы, конечно, не хотите, чтобы он закатил скандал при виде целителей и осознания своего никчемного состояния на ближайшую неделю минимум. Покоя я вам при таком раскладе точно не гарантирую.

— Думаешь, при мне он скандалить не будет? — улыбнулась я, чувствуя, как мое сердце радостно забилось при словах «он скоро очнется».

— Думаю, что при тебе он как минимум постарается не истерить, — задумчиво произнёс Эрик, улыбнувшись мне — не губами, а одним только взглядом.

Калипсо действительно очнулся через несколько минут. Я сидела рядом с ним на стуле и держала его за руку, когда почувствовала, что длинные пальцы дрогнули. Я с волнением смотрела, как затрепетали ресницы Калипсо, как он открыл глаза и сразу же встретился со мной взглядом. Он долго молча смотрел на меня… В этом взгляде читалось многое: и его радость при виде меня в здравии, и словно бы его неверие тому, что он вообще сейчас живой и может меня видеть. Взгляд его был такой жадный… Но не с интимным подтекстом, а скорее наоборот — с нежным. Калипсо жадно вглядывался в мое лицо, в мою улыбку и глаза, словно бы не мог насмотреться.