Чпр 3 (СИ) - Индиви Марина - Страница 23

— Такое возможно?!

Врач разводит руками. У него настолько густые волосы, что они окутывают его голову, как облако. Такое золотистое облако, на миг выбрасывая меня в мысли о Ларе. О Ларе, которого вот-вот должны привезти: я поняла, что больше не могу держать его вдали от всего, что творится. Рассчитывая, что все решится быстро, я столкнулась с непреодолимым препятствием в лице Наблайдхэна, и сколько это будет продолжаться, я не знаю. А значит, мой сын должен быть со мной, пусть даже он тоже будет все это видеть.

— Границы «возможно» и «невозможно» в случае, когда речь заходит о черном пламени, несколько размываются, риам Этроу. Можно сказать, мы сейчас изучаем его вместе с вами.

— Или на мне?

Врач наклоняет голову, явно не представляя, что ответить на неудобный вопрос.

— Хорошо. Мои дети. Какие у них показатели?

У Вайдхэна тут постоянно дежурят медики, фактически, у него одну комнату пентхауса переоборудовали под медицинские нужды на всякий случай. Чтобы далеко не бегать, видимо. Изначально я сюда шла как раз чтобы узнать о детях, но в процессе выяснилось, что мне тоже теперь нужен ежедневный скрин. Как минимум, в течение недели.

От всего этого волосы на голове встают дыбом. Пусть они стали короче, еще несколько разговоров с Наблайдхэном и похожих сюрпризов — и я смогу посоперничать с этим врачом по их пышности. Потому что мне как минимум надо созвониться с агентами, которые наверняка в ужасе, а как максимум — я в стране нелегально. После всего, что случилось, карьера моя висит не просто на волоске, она уже сорвалась с самой верхней точки мира и летит в бездну. Хотя что говорить о карьере, вся моя жизнь летит следом за ней, вопя во все горло.

— С детьми все очень интересно, риам Этроу. Я их наблюдаю с того самого момента, как их привезли.

— И?

— Когда я впервые их увидел, у них было равное количество пламени. То есть после того чудесного исцеления от огненной лихорадки анализы показывали одинаковую силу у близнецов. Пламя было не приобретенным, как у вас, а пробужденным, что означает — оно все это время было в них и спало.

— Так. Что это для нас значит?

— Это значит, что оно врожденное. Унаследованное от риамера Вайдхэна. Может быть, частично от вас. От того, старого пламени. Но главное даже не это. Главное, что у вашего сына наблюдается стабильный рост показателей, а у девочки — их падение. То есть ее пламя становится меньше и теряет силу. При такой острой динамике ваша дочь станет обычной девочкой через… — Врач замолкает, потом все-таки продолжает: — Примерно через неделю.

— Мы с риамером Вайдхэном тоже в недоумении по поводу такого парадокса. Насколько я знаю, такого раньше никогда не случалось. Риамер Вайдхэн планирует связаться с Арденом Ристграффом и с ферном Ландерстергом, поскольку у них сейчас максимальный опыт наблюдения за детьми с черным пламенем.

Чем я думала, когда пошла в тот день к Вайдхэну? Да-да, в тот самый день, когда стащила у Лизы пропуск. Если бы не это, сейчас всего этого не было бы! Ну да, Аврора, и Роа с Риа тоже не было бы, и Лара у тебя отобрал бы Карид. Стоит задуматься об этом, как сердце сжимается настолько, что начинает кружиться голова.

Ни за что, никогда в жизни не пожалею, что у меня три прекрасных драконенка. И с Вайдхэном надо налаживать отношения, насколько это возможно. Может, он наконец-то поймет, что перед ним малыши, у которых была своя жизнь, а не игрушки. Вот только как это сделать? Он упорно считает меня злом, а дети считают злом его. Теперь, похоже, и меня тоже.

Мне приходит сообщение, что няня с Ларом уже прошли телепорт и скоро будут здесь, и я прощаюсь с врачом. Выхожу из комнаты, которую отдали под медицинские нужды, спускаюсь вниз. У диванов лежит грустная-прегрустная Дрим. Она уже основательно подросла и оформилась — по сравнению с той молодой виари она стала гораздо более массивной, набрала больше мышечной массы, отрастила больше шерсти, даже чешуя стала плотнее. Тем не менее более грустного существа я в своей жизни не видела: в оранжевых глазах застыла такая тоска, что я просто не смогла пройти мимо. Опустилась рядом, протянула ей руку:

— Что, зачешуило тебя все?

Виари взрыкнула и потянулась горячим носом к моей ладони.

На самом деле, неудивительно: на нее никто в последнее время не обращал внимания. Даже мои дети, которые в принципе любили животных, ходили мимо нее как мимо пустого места.

— Прости, что все так получилось. Я не хотела. А еще скоро приедет Лар. Ты помнишь Лара? Он тебя называл Чешуйкой.

На слове «чешуйка» виари повела ухом и встрепенулась. Даже села, вопросительно глядя мне в глаза — неужели и правда что-то поняла? Потрепав большую чешуйчато-шерстяную голову и пронаблюдав, как пружинки шерсти расходятся от удовольствия в стороны, когда Дрим наклоняет голову, подставляясь под мою ладонь, я вытащила смартфон.

Набрала Элегарда.

— Привет, — сказала без предисловий. — Нам надо поговорить.

— Не по телефону же, Аврора.

Я не включала видеосвязь, но могла себе представить, как он выглядит. Проводит рукой по огненно-рыжим волосам, приподнимает бровь. Когда очень долго находишься с кем-то рядом, изучаешь его мимику и жесты, как свои.

— А ты можешь свободно въехать в Рагран? — поинтересовалась я.

Многозначительная пауза на том конце однозначно говорила, что нет.

— Сам понимаешь, выехать я не могу. Здесь мои дети, и скоро здесь будет Лар. Я звоню, потому что ты очень нужен Роа и Риа.

— Честно, — донеслось из динамика вслед за смешком.

— Ну прости. После того, что я о тебе узнала, решила, что честность — самое большее, что я могу тебе дать.

— Все не так, Аврора…

— Мне сейчас не до разбирательств, как оно все, — перебила его. — Ты действительно был Роа, Риа и Лару хорошим отцом. Какие у тебя были мотивы, дело десятое. Если ты их разочаруешь, если ты разочаруешь моих детей, я лично оторву тебе голову, но сейчас мне нужно, чтобы ты с ними поговорил. По видеосвязи. Я отнесу смартфон в детскую и включу ее. Я хочу, чтобы ты их приободрил. Хочу, чтобы ты сказал, что они для тебя важны. Даже если это не так.

— Это так, Аврора, — раздалось резкое и, насколько мне показалось, болезненное.

— Тем более. Значит, ты сумеешь найти нужные слова, потому что со мной они говорить не хотят. Я не оправдала их ожиданий, и сейчас мне нужно, чтобы их оправдал хоть кто-то.

— Вайдхэн тебя не убьет? — очень серьезно спросил Элегард.

— Не убьет, я его пара.

Вторую продолжительную паузу я восприняла как знак, что наш разговор стоит свернуть, поэтому выпрямилась, оставив урчащую Дрим, и направилась в детскую. Вальцгарды ходили за мной по пятам, но пока что не собирались душить, отнимать телефон и вообще никак не комментировали происходящее.

«Непредусмотрительно, риамер Вайдхэн», — подумала я с каким-то мрачным ехидством.

Тем не менее мне это играло на руку. Я дам детям поговорить с Элегардом и, когда он их успокоит, возможно, Роа сменит гнев на милость. После чего с ним можно будет хотя бы нормально общаться, равно как и с его отцом. Его отец — отдельная история, но пока что главное — мой сын. Даже несмотря на то, что Риа крутит братьями как хочет, в их паре все равно главный он. Негласный лидер близнецов в том, что касается решений. Иными словами, Риа крутит парнями как девочка, а Роа принимает решения, и сейчас он перетянул сестру на свою сторону, из-за чего ей очень нехорошо.

Вальцгарды у дверей расступаются.

— Няня вышла приготовить сэндвичи, — предупреждает меня один. — Там внутри один из наших.

Неудивительно, что они попросили сэндвичи: во-первых, это любимая вредная еда Роа, во-вторых, они за завтраком ничего не ели.

— Хорошо, — киваю и, прижимая смартфон к груди, захожу.

Вальцгард стоит у окна, детей нигде не видно.

— Где Роа и Риа?

— В ванной пускают виарчиков.

От серьезного мужчины в военной форме это звучит по меньшей мере забавно, но сейчас мне не до смеха.