Уроки для двоих (СИ) - Шнайдер Анна - Страница 49

Она меня тоже заметила и будто бы сразу встрепенулась — выпрямила спину, чуть улыбнулась бледной улыбкой, махнула рукой.

— Алёна!

Я кивнула и подошла ближе, несмотря на то, что делать этого не хотелось, но убежать было бы невежливо.

Наташина мама — ну а кто ещё это может быть? — обернулась и смерила меня с ног до головы ледяным взглядом. В нём не было неприязни — впрочем, приязни тоже, — просто холод и безразличие.

— Мам, это соседка Лёвы, — объяснила Наташа, по-прежнему улыбаясь мне. — У которой близнецы. Алёна. Помнишь, мы рассказывали?

Вот теперь во взгляде пожилой женщины появилась настороженность. Словно я была врагом, от которого не знаешь, чего ожидать.

— Помню, — ответила она с достоинством королевы. — Очень приятно. Елизавета Андреевна.

— Алёна, — повторила я, опустив отчество — всё же мы не в школе. — Мне тоже. — Вру, но что делать? — Вы ко Льву?

Услышав этот вопрос, Наташа тяжело вздохнула, а её мама поджала губы и укоризненно поглядела на дочь.

— Да, — ответила Елизавета Андреевна. — Наташ, пойдём.

— Не пойду я, — девушка покачала головой и сделала шаг ко мне, отходя от матери подальше, будто боялась, что та сейчас схватит её за руку и потащит за собой. — Иди одна, ты и без меня прекрасно справишься.

— Наташа…

— Иди-иди, — ещё шаг, и она взялась за мой локоть, удивив этим до крайности, кажется, не только меня, но и собственную мать. — А мы тут с Алёной поболтаем. На качелях, вон, покачаемся.

Я думала сказать, что мне особо некогда качаться, надо бежать сначала в магазин, потом домой, но почему-то промолчала. Наверное, в глубине души я хотела поговорить с Наташей. Что Лев к ней чувствует, я уже поняла, но что чувствует она к нему? Мне было интересно.

— Ладно, — произнесла Елизавета Андреевна со спокойной холодностью, но во взгляде её явно читалось недовольство непослушной дщерью. — Тогда я пойду, а ты жди меня, никуда не уходи. Если понадобится помощь, я позвоню.

Она развернулась и зашагала к подъезду. Прямая, как палка, уверенная в себе женщина в деловом синем костюме и таких же тёмно-синих туфлях на каблуках. Словно на работу приехала устраиваться, а не в выходной день с утра пораньше решила навестить брата мужа дочери.

Брат мужа дочери… Нет, я никогда не перестану этому удивляться.

— Простите, Алёна, — сказала Наташа, когда её мама скрылась за входной дверью, — я воспользовалась вами, чтобы не идти к Лёве.

— А почему вам так не хочется к нему идти? — поинтересовалась я с удивлением и добавила, улыбнувшись: — Он же не кусается.

— Да, — девушка вздохнула, опуская голову, отчего тени у неё под глазами стали глубже. Сразу подумалось, что она в последнее время много плачет. — Лёва замечательный. Но… пойдёмте, сядем на скамейку на детской площадке, я вам расскажу.

И несмотря на то, что мне было любопытно, я тем не менее пробормотала:

— Вы уверены?..

— Да. Мне нужно поделиться. Пожалуйста!

Поделиться… Это я понимала, хотя сама, если честно, всегда была из тех людей, которые предпочитают разговорам молчание. Я даже с мамой толком не обсуждала самое главное событие в своей жизни — смерть Антона. Да и не могла обсуждать. Стоило мне открыть рот и вспомнить об этом, как у меня пропадал голос.

Мы сели на скамейку рядом с песочницей, которая была сейчас пуста, и Наташа какое-то время молчала, нервно перебирая пальцами кофточку. Вот такая — в джинсах и тонкой хлопковой вязаной кофте — она казалась мне похожей на школьницу. Я даже невольно вспомнила другую Наташу, которую видела накануне и которая тоже была бледной, уставшей и замученной.

— Я знаю, Лёва рассказал вам, — почти прошептала она и дёрнула кофточку вниз, будто хотела оторвать кусок ткани. — Про моего ребёнка.

— Рассказал, — подтвердила я, протянула руку и заставила Наташу выпустить одежду из кулака. — Я вам очень соболезную. Правда, очень.

— Да, — ответила она невпопад, чуть побледнев. — Знаете, когда это всё случилось, я думала о вас. У меня нет таких знакомых, у которых умирали бы мужья или дети.

— Это хорошо. Такое ни к чему.

— Да. Просто… мысли о вас помогли мне. — Она вздохнула и потерла глаза ладонью. — Это ужасно, наверное — когда чужое горе помогает пережить собственное.

— Нет, — возразила я, испытывая жуткое желание взять Наташу за руку и как следует пожалеть. — Это хорошо. Значит, вы способны на сочувствие. Даже в такой ситуации, как ваша — вы можете думать о бедах других людей, не замыкаться в себе. Это правильно.

— Наверное… Но я хотела рассказать не об этом. Перед тем, как… у меня был выкидыш, мы с мужем сильно поссорились. Не один раз даже, а несколько. И теперь мне не хочется его видеть. Было бы правильно поехать к маме, тем более, что там сейчас Саша — моя дочь. Но…

— О, — я даже улыбнулась, — понимаю. Я же видела только что вашу маму. Я бы тоже поостереглась отправляться к ней.

Наташа бледно улыбнулась в ответ.

— Ох, это ещё не всё. Моя мама… ей всегда нравился Лёва. Это не удивительно, конечно, кому он не понравится… Но сейчас она хочет уговорить его приютить меня на несколько дней, а сама говорит, что мне за это время надо воспользоваться ситуацией и… ну, вы понимаете.

Вот так Елизавета Андреевна! Стратег и полководец. В принципе, логично — она наверняка понимает, что Лев влюблён в Наташу, а тут дочь в беде, её брак рушится, надо этим воспользоваться и быстренько подложить девочку под мальчика. И если бы речь шла не о моём Льве, я бы даже, возможно, одобрила такое коварство. Потому что кому от такого будет плохо? Если только Виталию, но он, извините, сам виноват.

О моём Льве… Господи, до чего я дожила…

— Понимаю, — пробормотала я через силу. Хотелось встать, подойти к ближайшему дереву и постучаться об него лбом. — А вы что думаете?

— Ничего, — чуть слышно сказала Наташа, вновь потерев ладонью слезящиеся глаза. — Я сейчас почти не способна думать. Но я не хочу участвовать в разговоре со Львом, пусть мама сама… И ещё… соблазнительница из меня неважная, особенно теперь. Да и… это же Лёва… — Она всхлипнула. — Он мне как брат, а мама такую фигню городит…

И тут всё встало на свои места. И чувства Льва, и чувства Наташи — всё предельно ясно. Однако… чувства имеют свойство меняться. Возможно, Наташе просто нужно время. Подумать, разглядеть, сделать выводы… Тогда она поймёт, что не стоит зацикливаться на Виталии, который предал её ещё до свадьбы, а стоит обратить внимание на более достойных мужчин.

— Вы хотите помириться с мужем? — поинтересовалась я осторожно и всё-таки взяла Наташу за руку. Она вцепилась в мою ладонь, как клещами. — Хотите вернуться к нему?

— Пока нет, — она качнула головой, шмыгнув носом. — Потом… не знаю.

— А почему не знаете? Что смущает?

Психолог из меня фиговый, да и я в этой ситуации — лицо заинтересованное, но оставить Наташу совсем без эмоциональной помощи я не могла.

— Ссоры наши на почве его ревности, — девушка поморщилась. — Причём ревность в основном к Лёве. Глупо как-то. Я говорила Витале, что это всё какая-то ерунда, но он периодически срывается, особенно если Лёва мне чем-то помогает. Но как иначе-то? Виталя постоянно в командировках, а мне помощь бывает нужна. Это же лучше, чем к чужим людям обращаться, которые и денег потребуют, и ещё неизвестно, насколько хорошо всё сделают. Да Лёва и сам предлагает… и вообще он ни разу не вёл себя двусмысленно, его не в чем упрекнуть, а Виталя… постоянно так говорит, как будто у нас с его братом роман за его спиной. — Голос Наташи задрожал от негодования. — И мне это ужасно надоело.

— Может, вам тогда постараться не общаться со Львом? — Да, я всё-таки страшная какашка. — Вам обоим.

— Я думала об этом, но мне кажется, Виталик тогда найдёт другой объект для ревности, и это, возможно, будет ещё хуже. Лёву он боится трогать, а к другому мужчине уже, наверное, с кулаками бы полез.

Уточнять, что Виталий ревнует, потому что знает о чувствах Льва, я, естественно, не стала.