Подьячий Разбойного приказа (СИ) - Костин Константин Александрович - Страница 23

— Нечего меня лапать!

Было бы там что… Самой восемнадцать, а по фигуре — не больше тринадцати… Но этого я, естественно, не сказал.

— А куда мы так торопимся? — вопрос, что Аглашка делала на крыше и зачем меня спасла, я решил отложить на потом.

— Дурак! В Приказ твой!

Стоять, Зорька!

Я затормозил, схватив девчонку за руку:

— Не в Приказ нам надо! Ко мне домой!

— Зачем? — неожиданно покраснела она.

— Они меня потеряли. Значит, сейчас ко мне домой пойдут, чтобы меня подстеречь, да заодно узнать, где меня найти можно…

Сам бы так и сделал.

— …а у меня там тетя, — закончил я.

Аглашка посмотрела на меня и подозрительно прищурилась:

— Какая еще тетя?!

Тетя Анфия очень удивилась, когда окно со двора распахнулось и в него проскользнул сначала я, а потом какая-то растрепанная девчонка. Аглашка потеряла колпак по дороге, а ее волосы были коротко подстрижены.

— Викеша? Что…? И кто это?

Тетя и Аглашка уставились друг на друга, подбоченившись. Смерили друг друга взглядом.

Мне некогда было наблюдать, я бросился в комнату и принялся выгребать из-под кровати деньги, бросая их в заплечный мешок.

— Скоморошка, — вынесла вердикт тетя.

— Старушка, — отозвалась Аглашка.

Я бросил в мешок еще несколько полезных вещей и забросил его на плечи:

— Тетя! Некогда! Собери вещи — за мной идут убийцы! А это Агла…ша.

На меня сверкнули глазами обе, но тут до тети дошло слово «убийцы».

— А я тесто на пироги поставила… — огорченно сказала она и вихрем понеслась по дому.

Вот что я вам скажу — когда женщинам нужно, они собираются ОЧЕНЬ быстро. Я не успел моргнуть глазом, как под ногами тети лежали две небольшие, но плотно набитые походные сумы, а из сундука она доставала… пистолет.

Такой, знаете ли, как здесь говорят — кавалерийский. Размером не с привычный нам пистолет, а, скорее, с обрез.

Тетя сноровисто выдернула фитиль, подожгла его от углей в печи и ловко вставила в замок.

— На всякий случай… — начала она.

Входная дверь распахнулась, за ней стоял Толстый!

— А! — он увидел тетю.

— О! — он увидел пистолет в ее руках.

Реакция у Толстого была быстрой, дверь он успел захлопнуть…

Пиф! — вспыхнул порох на полке.

Паф! — грохнул выстрел.

В двери появилась дыра — кошка проскочит. А за дверью упало что-то тяжелое.

…вот отскочить от двери Толстый уже не успел.

Тетя Анфия резко развернулась ко мне — подол сарафана взметнулся, как плащ, в руке дымится пистолет, глаза горят, я даже залюбовался.

Валькирия!

— Уходим, они уже здесь! — крикнула Аглашка и прыгнула щучкой в окошко.

Тетя метнула в то же окно обе сумки, сунулась следом… и застряла. Почти точно изобразив популярную сцену из порнофильмов (я не смотрел, мне друзья рассказывали). К счастью, ненадолго, я даже не успел… испугаться, испугаться не успел. Тетя Анфия резко выдохнула и выскользнула в окно, что твоя змея, только каблучки сапожков мелькнули.

Следом о землю тяжело брякнули мои мешки и шлепнулся я сам.

А потом мы опять побежали.

Теперь втроем.

— Куда сейчас?

Мы сидели на берегу Москвы-реки, глядя на темнеющее небо, и думали о будущем. О ближайшем будущем. Короче — где провести ночь? Утром-то можно добраться до Приказа, а сейчас туда не попадешь — Кремль закрыт на ночь. Тут и по улицам-то не особо пройдешь — всё цепями перекрыто.

Я уже рассказал тете, что случилось, и узнал от Аглашки, каким образом случилась она. Оказывается, вредная девчонка следила за мной, чтобы перехватить, когда я пойду домой. С какой целью — она не уточнила. Тогда-то она и заметила группу типов, которые явно кого-то подстерегали. Из скоморошьей вредности она сбегала к своим, подготовила несколько сюрпризов, вроде «зайца» — того мешка, который изобразил светошумовую гранату — и засела в засаду на крыше амбара, чтобы напакостить засадникам, когда те нападут на свою жертву. То, что жертвой оказался я — стало приятным бонусом.

— Агла...я… — задумчиво спросил я, — Прошлым летом под Тверью несколько раз грабили обозы. Рядом с повозками падал мешок, с искрящимся и трещащим запалом, а когда обозники поворачиваются посмотреть, что это там такое — мешок взрывался, ослепляя и оглушая всех, кто был рядом. Приходили в себя уже связанные и ограбленые. Ты ничего об этих случаях не знаешь?

— П-приказный… — прошипела она. Более никак не прокомментировав мои слова.

Мы помолчали.

— А я тесто на пироги поставила… — задумчиво произнесла тетя Анфия, — Думала, раз эта суматоха никогда правильно не поест — пусть хоть пироги хорошие жует, а не рыночные. Пропадет теперь тесто. Перестоит.

— Давайте к моим в ватагу пойдем, — предложила Аглашка.

— Давайте не пойдем к твоим в ватагу, — не понравилась мне эта идея. Скоморошка спорить не стала, видимо, и предложение было так, от безнадежности.

К кому можно пойти, чтобы не подставить человека? Надежный, спокойный, молчаливый…

О!

— Есть у меня одна… знакомый… — начал я.

— Знакомый? — подняла брови тетя.

— Знакомый? — прищурилась Аглашка.

— Знакомая, — сознался я, — Анастасия, вместе со мной в Приказе служит.

— Знакомая? — прищурилась тетя.

— Знакомая? — подняла брови Аглашка.

— Знакомая, — отрезал я, — Мы можем у нее переночевать, она не откажет.

Тем более, сама приглашала… Правда, она приглашала меня одного, без двух напарниц, но, с другой стороны — она же ничего ТАКОГО не имела в виду? Ведь правда? А то этих девушек никогда не поймешь…

— Где она живет? — деловито спросила тетя.

— Возле Пушечного двора.

— В Китай-городе? И как мы реку переплывем?

— Можем снять одежду, — предложил я, — связать ее в куль…

— На меня чтобы при этом не смотрел! — отреагировала Аглашка.

— На меня можешь, — разрешила тетя, — Я не стесняюсь.

— На нее чтоб тем более не смотрел!

Я представил эту картину: плывем мы через Москву-реку, справа от меня — голенькая Аглашка, слева — голая тетя, а посередине — голый я. В одной руке — тюк с одеждой… а в другой — десятикилограммовый мешок с монетами. Чем я при этом гребу — даже и не спрашивайте.

— Нет, не выход. Надо лодку искать.

Лодку мы нашли всего за один серебряный рубль. Вернее — талер. Пусть ее хозяин, когда поутру обнаружит пропажу, а вместо нее — монету, подумает на каких-то ненормальных иностранцев.

На позаимствованной лодке мы пресекли Москву-реку, но, чтобы не тащить мешки через весь Китай-город — вышли на ней же в крепостной ров, по которому добрались до Неглинки. Грести на веслах я задолбался так, что лучше бы уж нес эти мешки на горбу. Хотя, наверное, если бы я их нес — думал бы о том, что лучше уж плыл бы на лодке. Человек такая тварь, вечно всем недовольна…

Собаки во дворе у Анастасии почему-то не было. Оно и хорошо — мы, пока от реки до ее дома добрались, и так всех собак перебудили.

Я постучал в дверь. Подождал. Что-то прошуршало, стукнул запор, дверь приоткрылась…

И слова сказать не успел — Настя тут же зажала мне рот рукой, схватила за кафтан и сильным броском забросила внутрь темных сеней.

— Ой, тетя Юлия, — громко заговорила она, — что ж вы на ночь-то глядя! Ну ничего страшного, заночуете!

С этими словами она затолкала в дом тетю Анфию и Аглашку, не спрашивая, кто это вообще, после чего повернулась ко мне:

— Ты сумасшедший?! — прошипела она, — Ты знаешь, что тебя ищут?

— Знаю… в смысле — кто ищет?!

— Приказ! Сказано — как только кто увидит, сразу тащить тебя к князю!