Я сделаю это сама (СИ) - Кальк Салма - Страница 53

Но дедок только смеётся.

- Сказать ей, значит. Чётко и ясно. Ну, насмешила! Сама всё знаешь, чай, не вчера родилась.

- Родилась-то я совсем не тут, там такого отродясь не было!

- Уж конечно, не было. Всё было. Если ты сама не видела – так и не говори, что не было. А то будешь, как здешние твои соседи. Они люди бывалые, конечно, многие из них, но думают, что здесь-то им ничего уже не грозит, все беды остались там, откуда они притекли.

Доля правды в его словах была – потому что я и в самом деле не могла сказать с уверенностью, что знаю всё обо всём. Представила на мгновение заголовки на новостных сайтах: «Тёмная тварь замечена в Иркутске», «Жители Марково спугнули тёмную тварь», «На улице в Ленинском районе видели тёмную тварь», «Жительница Иркутска спаслась от тёмной твари», «Мэр Иркутска провёл совещание по вопросу о тёмной твари». Фантазия у меня богатая, а в новостях в юности поработать довелось. Не выдержала, рассмеялась.

- Вот, самой смешно, это хорошо, - улыбается дедок. – Ты крепкая, справишься. А теперь, когда у тебя дом есть – справишься вдвойне. Ну, бывай, - махнул мне рукой, оборотился в бурундука, спрыгнул с бревна и затерялся в пожухлой траве.

Вот, так всегда. Наболтал с три короба и сбежал. А мне что?

Поднялась, пошла вниз – осторожно, выбирая, куда ступить, чтобы не запутаться в сухих побегах травы, не попасть ногой на плохо лежащий камень и не ухнуть вниз. Выбралась на какую-то тропинку, шла по ней, шла, глядя больше под ноги, чем по сторонам, а потом вдруг какой-то камешек выскочил-таки из-под ноги, и я потеряла равновесие.

Меня подхватывают две восхитительно сильные руки и ставят на тропинку, кажется, однажды так уже было, или нет? И не сразу отпускают. Обычно когда тебя неожиданно хватают – это больно, потому что тело, ну, имеет вес, его нужно удержать, для того прикладывают силу. А тут... меня держали крепко, но очень осторожно. И синяков от пальцев на мне в этот раз не останется.

- Не падайте, маркиза, это может плохо кончиться. Вы уже одержали столько побед, будет очень обидно, если повредите себе что-нибудь, как мы тогда тут без вас?

- Обычно, как и раньше, - бурчу я и пытаюсь поднять голову и разглядеть – кто это, я пока ещё не очень хорошо ориентируюсь в этих всех, которые сверху, из крепости.

Но почему-то не выходит. Голова моя вдруг становится тяжёлой и не поднимается совсем. Или поднимается, но очень медленно. И я вижу чёрные высокие сапоги из хорошей кожи, суконный плащ – простой и просторный, суконные же штаны, сумку на ремне, кинжал и что-то ещё, какие-то отдельные мешочки, выше ремня – кожаная же куртка-дублет, на шее тонкий шарф, сколотый серебряной брошью, а дальше…

И в тот момент, когда я должна была увидеть лицо, я просыпаюсь.

Вот просто просыпаюсь, как и положено по закону подлости.

Впрочем, просыпаюсь я в отличном состоянии – намного лучше, чем у Пелагеи за печью. Перина моя не ортопедический матрас, но много лучше, чем та подстилка, на которой я спала раньше. И подушка тоже неплохая, хоть сквозь наволочку перья и колются. И одеяло. Здесь не душно, потому что комната большая и просторная. На улице солнечно, но сюда солнце пока не добралось. Можно подремать ещё немного, потому что… просто потому, что здесь хорошо.

Мне удалось задремать, и даже какие-то обрывки сна показали, и я бы их и дальше смотрела, но посторонний звук проник и всё испортил.

Как будто кто-то скребётся в дверь, а кому тут скрестись? Некому. Но скребётся настойчиво, я бы сказала – настырно. Пусти, мол, кому говорю?

Я окончательно проснулась, когда к этому звуку добавилось громкое и настойчивое «Мяу», которое уже никак нельзя было игнорировать. Но пришлось подняться с кровати, обуться и пойти глянуть – что за новости.

Новости имели вид кота – чёрного кота, без единой белой шерстиночки. А кот имел вид упитанный и ухоженный, первая мысль была – чей-то. Но как он сюда попал? Я собственными руками заперла обе двери, и заднюю, и парадную. На кочергу и на метлу. И что же?

- Мяу, - повторил кот.

Я ещё раз оглядела кота и спросила:

- Ты как сюда попал?

Кот посмотрел на меня, как на дурочку. Мол, захотел и попал. Еду давай.

Дома у меня жили коты, я очень хорошо знала вот этот утренний взгляд, и звуки тоже. Правда, мои коты были воспитанные, и пока кто-то из людей не зашевелится, звуков не издавали. А этого, видимо, не воспитывал никто.

- Ты чей и откуда? – спросила я кота, будто он мог мне ответить.

Но он не желал отвечать, зато отлично знал, где тут кухня. Повернулся ко мне задом, а к кухне передом, и важно переступая лапами, туда отправился. Пришлось пойти следом.

А на кухне, не поверите, нас ждал ещё один чёрный кот! Такой же, как первый. Ой нет, чуть поменьше. Тоже ухоженный и упитанный. И тоже сказавший своё «Мяу».

- Так, друзья. Вы хотите сказать, что вас здесь всегда кормят? – спросила я строго.

Коты смотрели и имели в виду именно это – да, нас всегда здесь кормят. В принципе, мне не жаль покормить, только вот чем? Я людей-то пока не знаю, чем кормить, а тут ещё и коты.

И кстати, дверь с этой стороны была отперта, метла стояла рядом.

- Вы постучались, и вам открыли? – продолжала недоумевать я.

Решилась, взяла в руки того, что побольше. Бока круглые, шерсть гладкая, блестящая. Только оказался в руках – тут же зажмурил глаза и замурлыкал. Вот тебе здравствуйте. Более детальный осмотр показал, что это именно кот. Кот был поглажен и поставлен на место, я взяла второго, с тем же успехом – зажмуренные глаза и мурлыканье. Этот оказался кошкой.

- И что прикажете с вами делать? Вроде хлеб со вчера оставался, всё другое доели.

Я собралась было в большую залу за хлебом, но с улицы послышались шаги, и зашла Дарья. Да-да, та самая, которую вчера спасали от чудовища. В руках у неё была корзина. И выглядела она уже поживее.

- Доброго тебе утра, матушка-барыня, - поклонилась она, прямо как мы все вчера Вольдемаровой матери кланялись. – Я ходила кур кормить, вот, есть яйца. И ещё взяла у Лукерьи молока. Чтоб хлеб печь, муки бы, может, есть? Огонь я сейчас разведу.

- Может, есть. Найдём, - а сейчас вообще можно яичницу всем на завтрак пожарить, или омлет. – Так, ставь корзину и слушай. Сейчас я дам тебе ценную вещь, она защищает от всякой нечисти. А ты наденешь и не станешь снимать ни в коем случае.

Вообще второй кристалл лежал где-то в шкатулке, шкатулка – в сундуке, а сундук – в зале, но раз она ходит по деревне с утра пораньше – то пусть берёт и надевает.

- Зачем... ценную вещь?

- Чтобы никакая нежить на тебя не смотрела даже. Это передали нам с тобой маги с горы, им нет нужды прикармливать здешнее непотребство.

Я сняла с шеи кристалл и надела Дарье, та смотрела настороженно.

- Почему?

- Потому что каждый человек ценен. Потому что Валерьян уже убил слишком многих, хватит.

- Тогда, может, Настеньке?

- Настенька как из дома куда-нибудь соберётся, там и поглядим, хорошо? Их всего две, а нам с тобой как раз нужно ходить. У тебя вот куры, а у меня тоже разное случается. Прячь и не снимай.

Я так и оставила её стоять столбом, а сама выглянула на крыльцо – там стояла крынка с молоком, и рядом лежали две дохлых мыши.

- А мышей тоже ты принесла? – не удержалась от смешка я.

- Да это они же, - Дарья кивнула на котов.

Те знай, обтирали мне ноги с громким урчанием.

- Они вообще чьи?

- Так здешние же. В этом доме всегда жили коты, как Старый Лис построил, так и жили. Вот эти, чёрные. Они и мышей давят, и вора, говорят, однажды чуть не на полосочки порвали, но это было ещё при старом хозяине.

- Так вы тоже мои? – глянула я на чёрных зверей.

Те продолжали громко тарахтеть и бодать мокрыми носами мои ноги без чулок. Твои, мол, твои.

- А как вас зовут? Дарья, как их зовут?

- Да кто ж их знает? Наверное, Старый Лис как-то звал.

- Значит, будете Вася и Муся. Если не нравится – найдёте способ сообщить, - припечатала я.