Повелитель времени (СИ) - Алвин Лана - Страница 6

Она, когда оказывается оторванной от инкубатора, логова или улья, стремительно подыхает, превращаясь в сухую грязь. Эта гадость, если её много в механизме скапливается, действует похлеще алмазной пыли. У того парня на следующий день в тот момент, когда на него неподалеку вылезший из-под земли гиблинг накинулся, чтобы подобраться поближе и рвануть, винтовка заклинила. Я сам видел, с каким упорством морпех дёргал за спусковой крючок, а выстрела не было. Ну, а после гиблинг сделал своё поганое дело. Его кислотная желчь превратился морпеха в… я даже описать словами не могу. Зрелище жуткое. Как он орал, бедолага…

Так что нет, милая винтовка. Я тебя без внимания не оставлю. Как там говорили в учебке, вбивая эти мысли в наши бритые головы? «Это моя винтовка. Таких винтовок много, но эта моя. Моя винтовка — мой лучший друг. Это — моя жизнь. Я должен научиться владеть оружием так же, как владею своей жизнью. Без меня моя винтовка бесполезна. Без моей винтовки бесполезен я». Нам, 18-летним пацанам, тогда это казалось бредом и издевательством сержанта. Теперь, когда мне 30, и я много лет мотаюсь по Вселенной, понимаю, насколько они оправданы. И знаю, сколько парней сложили свои головы, поскольку относились к оружию спустя рукава.

Ладно. С винтовкой полный порядок, мне сегодня много стрелять не пришлось. Проверяю, как там мои автоматические турели. Их всего две осталось. Третью заклинило, и её надо разбирать, у четвертой какой-то изворотливый зерглинг погнул ствол, а заменить его нечем — ящик с запасными был в том бункере, который взорвался изнутри. Парни, которые там были, сами сделали это. Они — настоящие герои.

Я замер, вспоминая, что произошло в том бункере четыре дня тому назад.

В первый же день я отправил туда четверых: трёх рядовых под командованием капрала Ника Берри. Как сейчас помню: когда Ник уходит на северо-восточный край нашей обороны, помахал мне рукой. Он один имел право на такую вольность. Я вообще панибратства не терплю, но мы с ним знакомы были почти десять лет, да и ситуация складывалась какая-то… Странная, что ли. У меня с первого дня пребывания на этой планете возникло шестое чувство, что здесь — гиблое место. Так до сих пор и не проходит, и только оправдывается снова и снова.

Разведчики зергов напали на нас следующим же утром. Сначала прибежали и принялись издалека наблюдать, не приближаясь слишком близко. Примерно в километре бродили, словно обходя невидимый круг. Мы и на таком расстоянии смогли бы их поразить, но зачем патроны впустую тратить? Расход большой, а прицелиться как следует не получится. Даже лазерный целеуказатель не поможет: твари слишком резвые. Тут нужен призрак с его шикарной винтовкой С-10, но у меня во взводе такие не водятся.

Пока зерги кружились, парни докладывали мне обстановку. Первыми, конечно, их заметили бойцы Ника Берри. Он себе специально самых опытных подобрал. Эта четверка у меня была крепкой боевой единицей. Сплоченные, понимали друг друга с полуслова. Капрал в этом смысле был молодец. Настроил ребят на единую волну. Потому я даже не пробовал их никогда разлучать, да и глупо было бы. Конечно, хотелось порой усилить ими другие отделения, менее опытные. Но кто ж станет разбирать на запчасти идеально работающий механизм?

И они же, парни Ника, первыми приняли на себя удар зерглингов. Твари, повинуясь невидимому приказу, собрались большой стаей и резво кинулись на бункер «Эльза» — так морпехи окрестили его. Они вообще каждому женское имя дали зачем-то. Шутки ради, что ли. Так, бункер Ника был «Эльза», капрал Чак Солтон командовал «Мэри», сержант Броссар — «Мартой», а мне досталась «Анна». В ней я теперь и лежу, вспоминая. Только терпеть не могу это имя, потому и стараюсь забыть. Если бы я имена укреплениям давал, там бы никакой «Анны» рядом не было, ну да ладно.

Я приказал подпустить зергов поближе, но кто-то из парней Ника то ли ослушался, то ли нервы сдали. Хотя мне казалось, что там закаленные в боях морпехи. А вот поди ж ты, у кого-то кишка оказалась тоньше, чем у остальных. Взял, да и влепил по наступающим очередью в тридцать металлических игл, летящих с гиперзвуковой скоростью. Они способны не то что слабо бронированных зерглингов, но даже неосталь пробивать толщиной до четырех миллиметров.

В общем, первой волне тварей крепко досталось. Нашпиговали их по самое некуда, превратив в сплошное месиво. Они даже не смогли до минного поля добраться. Всех в кровавую окрошку! Помню, тогда же Ник мне доложил, что атака противника успешно отражена. Сказал сухо, по-деловому, а я услышал в его голосе радость. Нет, капрал не был бахвалом. Он сделал это не чтобы передо мной выставиться героем, и не перед своими парнями. А просто чтобы поднять им боевой дух. Трудно оставаться уверенным в себе, когда на тебя прет тьма зергов.

Я поблагодарил Ника и его парней за хорошую службу и приказал дальше наблюдать за обстановкой. Ну, а вскоре зерглинги решили прощупать сначала «Мэри», затем «Марту», а после и до моей «Анны» очередь дошла. Результат был всюду одинаковый: авангарды зверья полегли, не сумев приблизиться на расстояние гранатометного выстрела. То было утром. В обед мы хорошенько заправили желудки сухпайками, собирались было организовать дежурство (один наблюдает, другие отдыхают), да зерги попёрли снова.

Следующие двенадцать дней мы только и делали, что успевали почистить оружие, перезарядить и снова принимались отстреливаться. Постепенно зерглингов становилось всё больше и больше. Я понимал: у них где-то неподалеку улей. И он растёт, развивается, воспроизводит новых личинок, те мутируют в шипастых мелких гадёнышей, а те собираются крупными стаями и прут на нас.

Вот бы жахнуть по этому улью из осадного танка! Да, против самих зерглингов эти боевые машины слабы, поскольку бьют мощными концентрированными ударами, а мелкое зверье успевает за время, пока идет перезарядка, далеко переместиться, избегая урона. Проще говоря — хрен ты по ним из танка прицелишься. Но улей! Эта постройка никуда не денется, вот её бы разнести в жидкие ошмётки!

Так я думал в те дни. И снова и снова жалел, что нет у меня ни танков или голиафов, ни поддержки с воздуха, а только винтовки с подствольниками, да мины. И то, не паучьи, умеющие перебегать к противнику при его обнаружении и взрываться в его боевых порядках, а самые обыкновенные: наступил — бахнуло. Только дождаться надо ещё, пока зерглинги наступят. А они своими лапами умеют перебирать очень быстро, так что электроника порой сбивается с толку и реагирует с задержкой.

Та дюжина дней превратилась в сплошное месиво. Днем мы отстреливались, по ночам забывались тревожным сном. Но едва рассветало, как зерги снова начинали атаковать. Тактика у зверья оказалась дубовая: нахлынули, получили по соплям, отползли (кто смог). Вернулись на слизь, регенерировали, получили подкрепление, и опять в бой. И хорошо, что никакого Сверхразума над ними нет. Иначе давно бы стёрли нас в порошок. Хотя и Сверхразум ни при чем. Будь у этих хотя бы с десяток скрытней, сидящих под землей и атакующих волной шипов, пронзающих по прямой все, что попадётся им на пути, от нас давно бы только трупы остались.

К счастью, местный улей примитивен, но надолго ли? И даже при всей их недалекой мутации кончилось два дня назад страшным. Парни Ника проморгали тот момент, когда зерглинги накинулись на их бункер, непонятным образом содрали броневой колпак и ринулись внутрь. Я только услышал по рации отчаянные крики, стрельбу, рык зверья, а потом последние слова капрала:

— Командир! Мы погибли. Держитесь… — и последний выдох. А потом шум, чавканье, рычание и хлюпанье, щелчок и всё стихло. Буквально на пару секунд. Затем я увидел в прорезь, как над куполом бункера «Эльза» высоко в небо, метров на десять, вырвался столб пламени. Тут же погас, а после изнутри повалил густой черный дым. Тогда понял: там, внутри, живых не осталось. Ник Берри, поняв, что ему не выжить, подорвал боезапас. Бункер выдержал последний мощный удар, а потом просел внутрь, как расколотая посудина, покрывшись огромными трещинами.