Некро Файлы (ЛП) - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 48

- Кончи в меня, Тони. Дай мне высосать тебя.

Его брюки были настолько свободны, что сползли на пол. Он мимолетно осознал, что, как бы он ни списывал на нее свою предыдущую неосторожность с этой женщиной, это была, без сомнения, супружеская измена. Где-то в голове он знал, что Лони вернется во вторник, и к тому времени он должен привести себя в порядок. И он знал, что не сделает этого. Не сможет. И ему было все равно.

Он опустился на ее еще не готовое тело и обошел прелюдию. Она была явно готова, и ее руки теперь ласкали его спину, как всю неделю ласкали его грудь. Он чувствовал себя так, словно его одновременно режут и лижут. Ее язык высунулся из безгубого рта, дразня и увлажняя его глаза, нос и шею. Она сильно укусила его за плечо, а затем ласкала языком его губы. Ее глаза засасывали его в другой мир, ее влагалище было утопическим туннелем. Он занимался любовью, как никогда раньше, изгибаясь и извиваясь, как кобель, набросившийся на суку. Затем она перекатилась на него, кости ее пальцев ног царапали его икры, звучали как гвозди по пустому дереву, когда они встречались с костями под его мышцами. Но он не застонал; он не чувствовал ничего, кроме ее принудительного экстаза. А она подгоняла его все сильнее и сильнее, дорожки в его плоти горели и замирали, сменяя друг друга. Он видел, как они светятся от высвобождаемой силы. И когда, наконец, он ответил на ее мольбу и кончил, он с фаталистической уверенностью понял, что это никогда не прекратится.

Она смеялась, когда он кончал и кончал, и кожа на ее щеке становилась толстой и загорелой, а ее губы превратились из розовой плоти в полные надутые сексуальные дразнилки.

...И он кончил и почувствовал, как ее ноги прижались к его собственным, растущиe красным и белым семенами плоти, притягивая к себе его сущность, выхаживая, питая их рост.

...И он кончил, и когда ее голени перестали щелкать друг о друга, он услышал, как его собственные начали стучать. Он чувствовал себя легким, пустым, но пойманным в ловушку какого-то больного, извращенного принуждения, когда его бедра сами собой ударились о ее бедра.

...И он кончил, а она засмеялась и прижалась к его груди. Ее пальцы были совершенны и целы, и она сказала хриплым девичьим голосом:

- Возьми меня снова, жеребец, - и засмеялась, когда он сделал это, a она наклонилась, чтобы поцеловать его, и его язык попал в вакуум; его щеки обвисли, отступили.

Она подняла его руку в страсти, и он увидел белые кости, торчащие из разодранной кожи его пальцев.

...И все равно он кончил, и ночь пришла, и утро тоже, прежде чем она оттолкнула его дрожащие кости от своей плоти.

Затем она встала и потянулась; стройная женщина-кошка. Проводя пальцами по упругой, мускулистой коже, она рассматривала себя дюйм за дюймом в осколке зеркала в другом конце комнаты. Ее тело было цельным, загорелым, в калифорнийском стиле - без морщин. Ее губы были блестящими розовыми, эротично дополняя соски ее идеально коричневой груди. Она откинула прядь песочно-светлых волос с лица, льдисто-голубые глаза вспыхнули от утихающего вожделения, на лбу выступил пот, губы сжались в шутливом раздумье. Оглянувшись на кровать, она увидела, что глазные яблоки в лишенном мяса черепе Тони смотрят на нее, все еще с тоской и, как ей казалось, с благодарностью за ее новую форму. Ей лучше закончить работу.

Она вздохнула и нагнулась над ним, соблазнительно высунув язык. Когда она поднялась, череп был без глаз, кости больше не вибрировали на полу. Между его бедрами тянулась длинная прозрачная трубка кожи. Она оторвала ее и проглотила.

- Все, до последней капли, - пробормотала она и облизала губы.

Она натянула его джинсы, застегнув ремень до самого дальнего отверстия. Это оставило ее бедра мешковатыми и плохо очерченными, но пока сойдет. Она застегнула одну пуговицу голубой хлопчатобумажной рубашки с короткими рукавами, а остальные завязала на животе, оставив открытой среднюю часть живота и большую часть груди. Она потянула за неудобную тяжесть на спине и достала его бумажник. Пролистывая двадцатидолларовые и десятидолларовые купюры, ее белые клыки голодно сверкнули. Хорошо. Ей не хотелось больше торчать в этой дыре. Когда она собиралась закрыть бумажник, ей бросился в глаза снимок женщины. Она была темноволосой, темноглазой, с высокими скулами и напряженным взглядом. Женщина была горячей. От одного взгляда на фотографию у нее пересохло во рту, и даже после недавнего использования ее пах болел от желания. Наверное, его жена, - предположила она, проверяя его удостоверение, чтобы найти адрес. Она знала, где находится этот дом. Поняла это, когда каннибализированные клетки Тони слились и поделились своими знаниями с ее собственными. Ей потребовалось слишком много времени, чтобы найти "донора" после того, как инженер "Гентех" бросил ее здесь на произвол судьбы. Она рассмеялась, подумав о его вознаграждении, если она сможет его разыскать. Богинь секса было трудно найти или создать! И она намеревалась регулярно питаться, чтобы впредь поддерживать свою полную форму богини. Возможно, он мог бы стать одной из ее закусок.

Пиная кости под заплесневелую кровать, она тем временем размышляла, нравятся ли жене Тони блондинки. Открыв дверь и с предвкушением выйдя на дневной свет, она решила выяснить это.

Перевод: Грициан Андреев

Мехитобел Уилсон публикует фантастику ужасов с 1998 года. Она номинантка на премию Брэма Стокера, и многие из ее рассказов были удостоены почетных упоминаний в номинации "Лучшая история фэнтези и ужасов года". Недавние истории появились в "Болезненное любопытство излечивает блюз" ("Morbid Curiosity Cures the Blues"), "Зомби: встречи с голодными мертвецами" ("Zombies: Encounters with the Hungry Dead"), "Грехи сирен" ("Sins of the Sirens"), "Проклятые: Антология потерянных" ("Damned: An Anthology of the Lost") и "Мертвые, но мечтающие: новые экскурсии по вселенной Лавкрафта" ("Dead But Dreaming: New Excursions in the Lovecraftian Universe"), а избранные истории были собраны в "Опасном красном" ("Dangerous Red"). Если вы не можете произнести ее имя, зовите ее "Бел".

† † †

"Ослепленная в доме палача" впервые появилaсь в антологии "Брейнбокс 2: Сын Брейнбокса" ("Brainbox 2: Son of Brainbox") под редакцией Стива Эллера, 2001 год.

Мехитобел Уилсон

"Ослепленная в доме палача"

Мэй была замурована в стену с широко открытыми глазами. На спине было лучше, чем на коленях - пускай куски панельной обшивки и резали ей горло, но разбитые в кровь колени больше не могли выдерживать ее собственный веса, не говоря уже о чьем-то чужом.

- Мэйби-бейби^[20], Мэйби, - так он ее называл, нараспев бормоча себе под нос.

Мэйби-бейби. Она моргнула и уставилась на сверкающие гвозди, что торчали из вонючей ​​серой изоляции, ворсинки которой кололи Мэйби глаза при каждом толчке. Внутренняя поверхность панели была обита атласом с напечатанными синими буквами, ближайшие было видно четко, а остальные сливались с темнотой. Те немногие, которые она могла прочесть, проносились у нее в голове словно на повторе - АСТ... - так что она беспрестанно шепотом напевала эти буквы, еле двигая языком.

Мэйби.

Кто знает, возможно, на самом деле, он и не пробивал эту стену ее головой, а происходящее сейчас - всего лишь игры ее травмированного разума, и это пространство внутри стены ей просто мерещится. Кто знает, а вдруг сейчас она бьется в предсмертной агонии и последние импульсы ее спинномозгового канала передают ей в затылок искаженную реальность. С наступлением смерти она уже больше не помнила, как он навис над ней с багровым лицом, как душил ее промеж подушек, как прижал головой к стене, как бил ее кулаками по лицу, как зажал ее волосы в кулак и пробивал ее головой стеновую панель. Мэйби-бейби. Bозможно, он и не перегрызал ей горло и не заталкивал ее после в дыру в стене, расцарапывая лоб и щеки острыми краями, предварительно оставив на лице кровавый засос.