Волшебный котел - Марченко С. В. - Страница 5

После обеда вся семья снова принялась за работу. Только Богданка по-прежнему сидела и ничего не делала.

Собралась семья к ужину. Старик взял каравай хлеба и снова разделил его на столько кусков, сколько человек сидело за столом.

— А Богданке? — снова спросила свекровь.

— Она есть не хочет,— ответил старик.— Ведь она не работала сегодня, а кто не работает, тот голоден не бывает.

Поужинали, поговорили о том, что кому надо будет делать на следующий день. Затем улеглись спать и вскоре уснули.

Легла и Богданка. Однако разве уснёшь на голодный желудок! Едва дождалась она рассвета, тихонечко встала, умылась, подоила коров, выгнала телят в стадо.

Поднялись и остальные. Увидели, сколько работы уже успела сделать Богданка, переглянулись между собой, но ей ничего не сказали.

Всё утро Богданка прилежно работала и села обедать вместе со всеми. Разделил старик свёкор хлеб, подал самый большой ломоть Богданке и сказал ей ласково:

— Ты, невестушка, сегодня больше всех потрудилась. Кушай на здоровье!

Прошла неделя, за ней другая. Богданка целыми днями старательно работала по хозяйству.

Вот собрались отец и мать Богданки навестить свою дочку. Подъезжают они к дому. Вся семья вышла встречать их, а Богданка впереди всех. Распахнула она ворота и закричала:

— Папа! Мама! Поскорее вылезайте из повозки и принимайтесь за работу. Здесь не так, как у нас. Здесь тому, кто не работает, есть не дают!

Один крестьянин слышал много рассказов про Хитрого Петра, и захотелось ему самому посмотреть, что это за человек. Решил он пойти к нему в гости, а чтобы не идти с пустыми руками, поймал старую курицу и понёс её в подарок Хитрому Петру. Пётр поблагодарил за подарок и пригласил гостя отобедать с ним. Хорошо накормили крестьянина, и ушёл он весёлый домой.

Через некоторое время крестьянин снова надумал пойти к Хитрому Петру. Приходит и стучит в дверь.

— Кто там? — спрашивает Хитрый Пётр.

— Тот, кто тебе курицу приносил,— отвечает крестьянин.

— Ну вот и хорошо, пришёл вовремя, к обеду,— говорит Пётр,— садись за стол.

Снова накормили крестьянина досыта.

Но через несколько дней пришёл к Петру другой крестьянин и сказал, что он — сосед того, кто ему курицу приносил.

— Будь гостем,— сказал Хитрый Пётр,— садись с нами обедать.

И этого крестьянина накормили досыта.

Но на следующий день пришёл третий крестьянин и сказал, что он — сосед соседа того человека, который принёс ему курицу.

— Да что ты, неужели правда? — говорит Хитрый Пётр.— Ну, садись, пообедай с нами.

Тут велел он принести миску горячей воды и попросил отведать похлёбки. Хлебнул воды крестьянин, а Пётр и говорит ему:

— Ну, как, по вкусу ли тебе похлёбка? Может, скажешь, невкусна? А ведь варилась она в том горшке, в каком сварена была курица, которую принёс мне сосед твоего соседа.

Хитрые были эти соседи, но Пётр был ещё хитрее их.

Задумала тётушка Черепаха пироги печь. Хватилась — нет дрожжей.

— Проснись-ка, Черепахович, полно тебе спать! Сбегай к куме Зайчихе, попроси дрожжей.

Черепахович промычал что-то спросонья, заспанные глаза чуть приоткрыл и недовольно спросил:

— Чего тебе?

— Сбегай, говорю, к куме Зайчихе за дрожжами...

— Сроду никуда я не бегал. Вот сходить могу,— пробормотал Черепахович. Сел, подумал и, кряхтя, осторожно полез с печки.

— Ты бы побыстрей, горе моё черепашье! — торопила тётушка Черепаха.

— К чему такая спешка? Недаром говорят: «Поспешишь — людей насмешишь».

Пока он слезал, пока сунул ноги в валенки, пока надел зипун да напялил на голову шапку — недели как не бывало.

— И чего ты топчешься? Шёл бы скорее — время-то не ждёт.

— Да вот кушак засунул куда-то, не найду никак.

— Так и знала! — воскликнула тётушка Черепаха и сама принялась искать пропажу.

А черепашья работа известна: пока искали — ещё неделя миновала.

Вот Черепахович опоясался, поднял воротник, занёс ногу через порог, за ней другую — дело на лад пошло.

— Смотри не мешкай, гостей ведь на пироги позвала!

— Знаю, знаю...

— А посудину захватил?

— Эх, совсем из ума вышло... Подай-ка сюда, неохота возвращаться.

— Вот был бы тут Заяц, он бы живо обернулся! А ты всё топчешься на месте, как медведь у пасеки,— сказала тётушка Черепаха, протягивая посудину для дрожжей.

— Подумаешь, невидаль какая — Заяц! Прыг-шмыг — вот и вся доблесть. А я, как-никак, хозяин с достатком: куда ни приду, всюду своя крыша над головой. Это понимать надо!

Приладив поудобнее посудину за пазухой, Черепахович надвинул шапку на самые глаза и отправился к Зайчихе.

Ушёл, а тётушка Черепаха радуется: поедят гости вдоволь пирогов вкусных, поджаристых, с капустой, с лучком да с грибками!

И занялась приготовлением начинки.

Совсем стемнело, пора бы уж воротиться Черепаховичу, а его нет как нет.

Так и не пришлось званым гостям отведать черепашьих пирогов.

Вот и день прошёл, другой настал — нет ни дрожжей, ни Черепаховича. Год прошёл, другой и третий. Сгинул Черепахович, как топор в проруби.

— И куда-то он запропал? Хоть бы далеко послала, а то — рукой подать...— раздумывала тётушка Черепаха.

Прошло ещё четыре года.

«Дай-ка,— думает тётушка Черепаха,— сбегаю на околицу, посмотрю».

Накинула платок, к двери двинулась — глядь, Черепахович по улице идёт, спешит-торопится, дрожжи в посудине глиняной несёт, крепко к груди прижимает — не уронить бы.

— Ну, наконец-то! — обрадовалась тётушка Черепаха и скорей распахнула дверь.

Не прошло и часу, завернул Черепахович в свой двор, подошёл к двери, у порога остановился передохнуть.

Отдышался, стал перелезать через порог. Одну ногу перетащил благополучно, да рваным валенком другой зацепился и растянулся во весь рост. Голова уже в избе, а ноги ещё за дверью. Посудина вдребезги разбилась, дрожжи по избе потекли.

— Эх ты, скороход! Семь лет нёс, до избы не донёс! Зря только время потерял!

— Да-а-а...— заворчал Черепахович.— Говорил я тебе — не торопи, хуже будет. Так оно и вышло! Не зря говорится: «Поспешишь — людей насмешишь...»

Давным-давно существует саванна — бескрайняя степь, где трава в два раза выше человеческого роста и только изредка попадаются деревья или кусты. В саванне живут звери и птицы, которых можно встретить только там и больше нигде. Много зверей и много птиц. Даже чересчур много. И все они живут там хорошо. Но вот в саванну пришёл злой человек. Очень злой человек. Больше чем злой. Он начал убивать зверей. Но не для еды, а так просто, для своего удовольствия.

И не только взрослых зверей убивал этот человек, но даже их детёнышей.

Зверям страшно. Они говорят:

— Если так пойдёт дальше, нас уже не будет много. Нас будет мало, даже меньше, чем мало. Нельзя, чтобы так продолжалось.

И решили все звери пойти за советом к очень старой и очень умной огненно-красной ящерице.

Они сказали: